Там были все четверо, Виггинс и Тишайка спали перед огнем, а сэр Бенджамин и мисс Гелиотроп сидели рядом с ними, по обоим сторонам маленького столика, который обычно стоял у стены с шахматами и рабочей шкатулкой.
Они играли в шахматы… Застывшие шахматные фигурки снова были в употреблении. Маленькие пешки - красные собачки и белые лошадки - заняли свои места на черных и белых клетках, короли, королевы, офицеры в шлемах с плюмажами были в полном боевом вооружении и больше не казались замороженными. В свете камина и свечей они были как будто сделаны не из слоновой кости, а из опала и жемчугов. Они ожили.
- Ой! - в восторге закричала Мария. - Вы снова пользуетесь этими шахматами!
Сэр Бенджамин поднял голову, и Мария увидела, что его лицо еще краснее, чем всегда, а в карих глазах такое упрямое выражение, как будто он делает что-то, чего сам от себя не ожидал.
- Я не играл в шахматы вот уже двадцать лет, - прорычал он. - Обычно я играл в шахматы с… ну… это старая история.
- А как так случилось, что вы стали играть сейчас? - удивилась Мария.
- Когда мы вошли в комнату, они выглядели так необычно, - обьяснил сэр Бенджамин. - Словно клавикорды, которые совершенно переменились с тех пор, как ты приехала. Я сам не знаю, как у меня это вырвалось, но я предложил мисс Гелиотроп сыграть партию в шахматы, и мы сели за игру.
- А где рабочая шкатулка? - спросила Мария. - Рабочая шкатулка, что стояла на столике рядом с шахматами? Ею тоже никто не пользовался. Что вы сделали с рабочей шкатулкой?
- Здесь была рабочая шкатулка? - неуверенно спросил сэр Бенджамин.
Мисс Гелиотроп посмотрела на него поверх очков. - Мне кажется, я поставила ее на пол.
- На пол! - в ужасе воскликнула Мария. Она посмотрела в угол и действительно обнаружила шкатулку там. - Если вы играете в шахматы, то я открою шкатулку, - заявила она.
- Конечно, дорогая, - ответил сэр Бенджамин. Но он был занят игрой, и она даже не знала, расслышал ли он сказанное. Тем не менее Мария получила разрешение открыть шкатулку, а в другой день его могли и не дать. Она отнесла ее на подоконник, села, подержала ее немножечко на коленях, вдыхая тонкий, чудесный запах кедрового дерева. Потом Мария приподняла крышку и заглянула внутрь.
Шкатулка была обита простеганным шелком цвета слоновой кости, а к внутренней стороне крышки на шелковых петлях крепились маленький серебряный наперсток и пара ножниц. В шкатулке лежала небрежно смятая полузаконченная вышивка. Мария вынула ее и развернула, это был жилет из белого шелка, расшитый лунно-белыми, маргаритками с желтыми, как маленькие солнышки, сердцевинками. Каждая маргаритка была окружена зелеными листочками так, чтобы она выделялась на фоне белого шелка. Вышивка была почти закончена. Оставалось доделать только несколько листьев.
Мария поставила рабочую шкатулку рядом с собой и расправила жилет на коленях. Потом она посмотрела на сэра Бенджамина, сидевшего прямо перед ней, слишком занятого шахматами, чтобы обращать внимание на то, что она делает. Свет свечей играл на прекрасном вышитом жилете, который был на нем. Мария сравнила одну работу с другой. Цветы были другими, но стиль тем же самым. Больше не было сомнения, что оба делала одна рука… и… и… да… те же самые стежки были и на вышивке из цветов на мешочке с лавандой, который Эстелла сделала для мисс Гелиотроп… Это Эстелла вышила оба жилета.
Мария сидела очень тихо, в глубокой задумчивости. Ей показалось, что жилет, лежащий на ее коленях, сделан из того же самого белого шелка, что и подвенечное платье, которое она надевала сегодня. Похоже, он тоже был сделан для венчания. Лунно-белые маргаритки с сердцевинками, как желтые солнышки. Луна и солнце.
Внезапно она вспомнила то, что Мармадьюк Алли сказал ей в тот день, когда она впервые посетила его на кухне и он похвалил мисс Гелиотроп. - Она в лучшую сторону отличается от других дуэний, которые были здесь с другими молодыми госпожами.
Тогда она вспомнила то, что Эстелла говорила о старой Эльспет, которая когда-то жила в усадьбе, но поссорилась с Мармадьюком и отказалась дальше там жить. Но она, должно быть, дружила с Эстеллой, потому что Эстелла знала, что она умерла и заняла ее место в сторожке у ворот внутри холма.
Внезапно Мария все поняла. Ее любопытство было удовлетворено, Эстелла была той самой девочкой, что жила здесь со своей гувернанткой, так же как Мария сейчас живет со своей. Эстелла каталась со своей гувернанткой в коляске, запряженной пони. Эстелла скакала на Барвинке и дружила с Рольвом. Она должна была выйти замуж за сэра Бенджамина, но они поссорились, и она убежала. Мария вспомнила, что Старый Пастор, когда она с ним завтракала, сказал о мелодии, которую Мария освободила из клавикордов:
- Наверно, это было последнее, что она играла перед тем, как закрыть клавикорды. Да, я помню, что она играла в тот вечер. Это был ее последний вечер в усадьбе. Это было двадцать лет тому назад.
Тогда Мария не поняла, о ком он говорит. Конечно, об Эстелле. Эстелла и сэр Бенджамин поссорились в тот вечер, и Эстелла убежала в город за холмами и вышла замуж за адвоката, отца Робина, вместо того, чтобы… А Рольв убежал в сосновый бор… Но она так любила эту долину, что когда ее муж умер, она вернулась обратно.
Но она была слишком горда, чтобы дать знать сэру Бенджамину, что вернулась, слишком горда, чтобы попытаться помириться. Из-за чего же поссорились сэр Бенджамин и Эстелла, задумалась Мария. Что бы это ни было, настало время помириться, теперь нелюбовь сэра Бенджамина и Мармадьюка к женщинам заметно ослабела из-за хорошего поведения ее самой и мисс Гелиотроп.
- Я должна их помирить, - решительно заявила сама себе Мария.
Но первым делом надо было отдать Райский Холм Богу. Это было неотложным делом. Мария сложила жилет и убрала его в шкатулку, взяла шкатулку под мышку и тихонько направилась к себе. Она должна лечь пораньше, чтобы пораньше проснуться для следующего приключения. Однако, есть еще кое-что, что надо сделать перед сном.
Положив руку на ручку двери, она сказала начальственным тоном:
- Сэр Бенджамин! Сэр!
Ее родственник поднял голову, несколько изумленный, потому что никогда раньше он не слышал в своем собственном доме таких королевских интонаций.
- Сэр Бенджамин, - повторила Мария. - Вы не имеете права на те деньги, которые вы получаете от продажи шерсти, состригаемой с овец, пасущихся на Райском Холме.
- В самом деле, Мария? - вырвалось у сэра Бенджамина. - А собственно говоря, почему?
- Сэр Рольв украл Райский Холм у Бога, - твердо сказала Мария. - А завтра Старый Пастор, все дети и я отдадим его обратно Богу. Так что он больше не ваш.
- Ну и ну, - удивился сэр Бенджамин.
- Вы должны дать мне слово, сэр, - сказала Мария, - что вы больше не будете брать эти деньги себе, а будете раздавать их бедным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Они играли в шахматы… Застывшие шахматные фигурки снова были в употреблении. Маленькие пешки - красные собачки и белые лошадки - заняли свои места на черных и белых клетках, короли, королевы, офицеры в шлемах с плюмажами были в полном боевом вооружении и больше не казались замороженными. В свете камина и свечей они были как будто сделаны не из слоновой кости, а из опала и жемчугов. Они ожили.
- Ой! - в восторге закричала Мария. - Вы снова пользуетесь этими шахматами!
Сэр Бенджамин поднял голову, и Мария увидела, что его лицо еще краснее, чем всегда, а в карих глазах такое упрямое выражение, как будто он делает что-то, чего сам от себя не ожидал.
- Я не играл в шахматы вот уже двадцать лет, - прорычал он. - Обычно я играл в шахматы с… ну… это старая история.
- А как так случилось, что вы стали играть сейчас? - удивилась Мария.
- Когда мы вошли в комнату, они выглядели так необычно, - обьяснил сэр Бенджамин. - Словно клавикорды, которые совершенно переменились с тех пор, как ты приехала. Я сам не знаю, как у меня это вырвалось, но я предложил мисс Гелиотроп сыграть партию в шахматы, и мы сели за игру.
- А где рабочая шкатулка? - спросила Мария. - Рабочая шкатулка, что стояла на столике рядом с шахматами? Ею тоже никто не пользовался. Что вы сделали с рабочей шкатулкой?
- Здесь была рабочая шкатулка? - неуверенно спросил сэр Бенджамин.
Мисс Гелиотроп посмотрела на него поверх очков. - Мне кажется, я поставила ее на пол.
- На пол! - в ужасе воскликнула Мария. Она посмотрела в угол и действительно обнаружила шкатулку там. - Если вы играете в шахматы, то я открою шкатулку, - заявила она.
- Конечно, дорогая, - ответил сэр Бенджамин. Но он был занят игрой, и она даже не знала, расслышал ли он сказанное. Тем не менее Мария получила разрешение открыть шкатулку, а в другой день его могли и не дать. Она отнесла ее на подоконник, села, подержала ее немножечко на коленях, вдыхая тонкий, чудесный запах кедрового дерева. Потом Мария приподняла крышку и заглянула внутрь.
Шкатулка была обита простеганным шелком цвета слоновой кости, а к внутренней стороне крышки на шелковых петлях крепились маленький серебряный наперсток и пара ножниц. В шкатулке лежала небрежно смятая полузаконченная вышивка. Мария вынула ее и развернула, это был жилет из белого шелка, расшитый лунно-белыми, маргаритками с желтыми, как маленькие солнышки, сердцевинками. Каждая маргаритка была окружена зелеными листочками так, чтобы она выделялась на фоне белого шелка. Вышивка была почти закончена. Оставалось доделать только несколько листьев.
Мария поставила рабочую шкатулку рядом с собой и расправила жилет на коленях. Потом она посмотрела на сэра Бенджамина, сидевшего прямо перед ней, слишком занятого шахматами, чтобы обращать внимание на то, что она делает. Свет свечей играл на прекрасном вышитом жилете, который был на нем. Мария сравнила одну работу с другой. Цветы были другими, но стиль тем же самым. Больше не было сомнения, что оба делала одна рука… и… и… да… те же самые стежки были и на вышивке из цветов на мешочке с лавандой, который Эстелла сделала для мисс Гелиотроп… Это Эстелла вышила оба жилета.
Мария сидела очень тихо, в глубокой задумчивости. Ей показалось, что жилет, лежащий на ее коленях, сделан из того же самого белого шелка, что и подвенечное платье, которое она надевала сегодня. Похоже, он тоже был сделан для венчания. Лунно-белые маргаритки с сердцевинками, как желтые солнышки. Луна и солнце.
Внезапно она вспомнила то, что Мармадьюк Алли сказал ей в тот день, когда она впервые посетила его на кухне и он похвалил мисс Гелиотроп. - Она в лучшую сторону отличается от других дуэний, которые были здесь с другими молодыми госпожами.
Тогда она вспомнила то, что Эстелла говорила о старой Эльспет, которая когда-то жила в усадьбе, но поссорилась с Мармадьюком и отказалась дальше там жить. Но она, должно быть, дружила с Эстеллой, потому что Эстелла знала, что она умерла и заняла ее место в сторожке у ворот внутри холма.
Внезапно Мария все поняла. Ее любопытство было удовлетворено, Эстелла была той самой девочкой, что жила здесь со своей гувернанткой, так же как Мария сейчас живет со своей. Эстелла каталась со своей гувернанткой в коляске, запряженной пони. Эстелла скакала на Барвинке и дружила с Рольвом. Она должна была выйти замуж за сэра Бенджамина, но они поссорились, и она убежала. Мария вспомнила, что Старый Пастор, когда она с ним завтракала, сказал о мелодии, которую Мария освободила из клавикордов:
- Наверно, это было последнее, что она играла перед тем, как закрыть клавикорды. Да, я помню, что она играла в тот вечер. Это был ее последний вечер в усадьбе. Это было двадцать лет тому назад.
Тогда Мария не поняла, о ком он говорит. Конечно, об Эстелле. Эстелла и сэр Бенджамин поссорились в тот вечер, и Эстелла убежала в город за холмами и вышла замуж за адвоката, отца Робина, вместо того, чтобы… А Рольв убежал в сосновый бор… Но она так любила эту долину, что когда ее муж умер, она вернулась обратно.
Но она была слишком горда, чтобы дать знать сэру Бенджамину, что вернулась, слишком горда, чтобы попытаться помириться. Из-за чего же поссорились сэр Бенджамин и Эстелла, задумалась Мария. Что бы это ни было, настало время помириться, теперь нелюбовь сэра Бенджамина и Мармадьюка к женщинам заметно ослабела из-за хорошего поведения ее самой и мисс Гелиотроп.
- Я должна их помирить, - решительно заявила сама себе Мария.
Но первым делом надо было отдать Райский Холм Богу. Это было неотложным делом. Мария сложила жилет и убрала его в шкатулку, взяла шкатулку под мышку и тихонько направилась к себе. Она должна лечь пораньше, чтобы пораньше проснуться для следующего приключения. Однако, есть еще кое-что, что надо сделать перед сном.
Положив руку на ручку двери, она сказала начальственным тоном:
- Сэр Бенджамин! Сэр!
Ее родственник поднял голову, несколько изумленный, потому что никогда раньше он не слышал в своем собственном доме таких королевских интонаций.
- Сэр Бенджамин, - повторила Мария. - Вы не имеете права на те деньги, которые вы получаете от продажи шерсти, состригаемой с овец, пасущихся на Райском Холме.
- В самом деле, Мария? - вырвалось у сэра Бенджамина. - А собственно говоря, почему?
- Сэр Рольв украл Райский Холм у Бога, - твердо сказала Мария. - А завтра Старый Пастор, все дети и я отдадим его обратно Богу. Так что он больше не ваш.
- Ну и ну, - удивился сэр Бенджамин.
- Вы должны дать мне слово, сэр, - сказала Мария, - что вы больше не будете брать эти деньги себе, а будете раздавать их бедным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60