- Это подвенечное платье, - сказала Эстелла. - Но я его так и не надела.
- Но почему? - в замешательстве спросила Мария. - Как можно не надеть такое платье на свою свадьбу?
- Когда я шила это платье, я собиралась выйти замуж за одного, а потом вышла за другого, - объяснила Эстелла. - Я была помолвлена с богатым джентльменом и сшила платье для свадьбы с ним. Потом мы поссорились, и я не вышла за него замуж. За бедного джентльмена я выходила в платье из вышитого муслина, которое куда больше подходило к образу жизни моего жениха… Ты выглядишь прекрасно, дорогая. Посмотрись в зеркало.
Мария подошла к старому зеркалу из полированного серебра, на этот раз без страха, потому что прямо за ней стояла Эстелла, глядя через ее плечо и улыбаясь, и увидела в зеркале рядышком два счастливых лица. То лунное сияние, которое зеркало дарило отражающимся в нем лицам, сделало их похожими, словно они были сестрами, что несказанно обрадовало обеих.
- Разве мы похожи? - закричала Мария. - Я дурнушка, а ты красавица, но в этом зеркале мы похожи.
- А мы и похожи, - сказала Эстелла. - Но не повторяй моих ошибок, какова бы ты ни была.
- А какие ты делала ошибки? - спросила Мария.
- Слишком много, чтобы тебе рассказывать, - ответила Эстелла, - но все они выросли из того, что я любила позлить других и сама не умела владеть собой. Никогда не зли людей, Мария, и не впадай в ярость.
- Я постараюсь, - пообещала Мария. - А можно, когда я буду выходить замуж, я надену это платье?
- Конечно, - сказала Эстелла. - Его даже не надо переделывать. Оно превосходно сидит.
Они спустились вниз и обнаружили, что Робин уже переоделся в сухое и сидит за чайным столиком с хлебом, маслом, медом, сливками и золотисто-коричневыми пряниками. Чайник пел на огне, белый котенок громко мурлыкал, и странная комната-пещера была теплой и уютной, согретой ярким огнем большого камина. Разложив сушиться мокрые вещи детей, Эстелла заварила чай в большом коричневом чайнике, они уселись и при виде вкусной еды почувствовали страшный голод. Робин, сидя напротив Марии за дубовым столом, разглядывал ее белоснежное одеяние. Как только она появилась, он встретил ее с нескрываемым изумлением, но поначалу был слишком занят едой, чтобы что-нибудь сказать. Однако, управившись с половиной буханки хлеба и изрядным числом пряников, он наконец заговорил. - Что за чудное платье, - сказал он с набитым ртом. - Я никогда не видел его раньше. Оно похоже на подвенечное.
- Оно и есть подвенечное, - ответила Мария низким голосом, потому что тоже была голодна как волк и расправлялась.с огромным куском хлеба, густо намазанного медом. - Это мое подвенечное платье. Я его надела, чтобы посмотреть, как оно сидит.
- Ты собралась замуж? - сердито спросил Робин, внезапно перестав жевать.
- Конечно, - ответила Мария и потянулась за сливками. - Ты же не ожидал, что я останусь старой девой?
- Ты собираешься замуж сегодня? - продолжал допрашивать Робин.
Но на этот раз рот у Марии был слишком набит, чтобы она могла ответить, и Эстелла, у которой не было такого аппетита, какой возник v детей от свежего воздуха, опасностей и физических упражнений, и которая деликатно ела тоненький кусочек хлеба с маслом, ответила за нее. - Конечно, она не выходит замуж сегодня, Робин. Она еще недостаточно взрослая для того, чтобы выходить замуж. Но когда она будет выходить замуж, она наденет это платье.
- Когда ты будешь выходить замуж, за кого ты будешь выходить замуж? - спросил Робин Марию.
Мария проглотила последний кусочек хлеба с медом, выпила последний глоточек сливок, склонила головку набок и задумчиво пила чай. - Я еще не вполне решила, - ответила она с притворной скромностью, - но я думаю, что выйду замуж за мальчика, с которым я познакомилась в Лондоне.
- Что? - взревел Робин. - Выйти замуж за жеманного лондонского болвана в шелковых носках, с напомаженными волосами и сладкой физиономией?
Пряник застрял у него в горле, и он закашлялся так сильно, что Эстелле пришлось похлопать его по спине и налить ему свежую чашку чая. Когда он снова заговорил, его лицо было абсолютно алым, не только от кашля, но и от ярости, ревности и удушья.
- И ты на такое осмелишься? - кричал он. - Ты… Мария… ты… если ты выйдешь замуж за лондонца, я сверну ему шею!
- Робин! Робин! - в ужасе восклицала его мать. - Я никогда не видела тебя в такой ярости. Я никогда не знала, что у тебя такой характер.
- Ну теперь ты знаешь, - разгневанно сказал Робин. - И если она выйдет замуж за парня из Лондона, я не только сверну ему шею, но я сверну шею всем и каждому, и я уйду из долины, перейду через холмы в город, откуда родом мой отец, и никогда не вернусь сюда обратно. Вот так!
Мария ничего не ответила на этот взрыв. Она просто продолжала пить чай и выглядела теперь еще более скромной, чем раньше. И чем скромнее она выглядела, тем больше злился Робин. Его глаза метали молнии, а каштановые завитки волос, казалось, встали от ярости дыбом. Мария была совершенно уверена, что если бы она встала за его спиной, то увидела бы завиток волос у него на шее, торчащий как кошачий хвост. Она допила чай со сводящим с ума спокойствием.и наконец заговорила.
- А почему бы мне не выйти замуж за лондонского парня? - спросила она.
Робин стукнул кулаком по столу с такой силой, что все чашки зазвенели. - Потому что ты должна выйти замуж за меня, - закричал он. - Слышишь, Мария? Ты должна выйти замуж за меня.
- Робин, - сказала ему его мать, - это не лучший способ делать предложение. Нужно стать на одно колено и сказать это очень вежливо.
- Как я могу стать на одно колено, когда я пью чай? И как я могу говорить вежливо, когда во мне как будто рычащий лев? Я разорвусь, если не буду рычать.
- Можешь перестать рычать, Робин, - сказала Мария. - Можешь перестать, потому что ради мира и спокойствия я вдруг решила выйти замуж за тебя.
Завитки его волос перестали торчать в разные стороны и со лба исчезла гневная складка. - Тогда все в порядке, - сказал он со вздохом облегчения. - Договорились. Мама, дай мне, пожалуйста, еще пряников.
Потом они снова ели, пили и смеялись, и болтали о всякой всячине, а огонь горел, белый котенок мурлыкал, чайник шумел все громче и громче, и счастье сияло и звенело вокруг них, так что казалось, его можно видеть и слышать. Но что-то все еще беспокоило Робина и наконец у него вырвалось:
- Мария, а за какого лондонского парня ты собиралась замуж?
- Я никогда особенно не собиралась замуж за какого-нибудь лондонского парня, - ответила Мария.
- Но ты сказала…
- Я говорила о парне, которого встретила в Лондоне, - объяснила Мария. - Этот парень - ты.
Последняя волна ярости и ревности Робина улеглась. Он откинул голову назад и смеялся и смеялся, на этот раз рыча не от гнева, а от веселья, и что-то в этом потрясающем рычании неожиданно и удивительно напомнило Марии сэра Бенджамина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60