– Я благодарен тебе, – пробормотал толстяк. – Проклятье, я вовсе не так желал бы тебя поблагодарить! Как-нибудь шумно, от души! А сейчас я способен лишь бубнить под нос да вздыхать.
– Ничего, мне совершенно понятна вся мощь твоей благодарности, – заверил его Эмери. – Ты отважный человек, Маргофрон. Помнишь, как ты сорвал колпак с головы экзекутора?
Среди студентов Академии Коммарши существовал дурацкий обычай: обзаводиться предметами одежды и обихода таких почтенных горожан, как экзекуторы, гробовщики или стражники. Изобретательности молодых людей из Академии не было границ, а выходка Маргофрона, который совершил настоящий бандитский налет, навек осталась в анналах.
– При том, что я всегда был жутким трусом! – захохотал Маргофрон. – До сих пор не понимаю, как это мне удалось!
– На тебя нашло, – сказал Эмери. – Вот в чем дело. Просто накатило. Вдохновение – вот как это называется. У каждого человека хотя бы раз в жизни случается острый приступ вдохновения.
– Тебе видней. – Маргофрон простодушно улыбнулся. – Ты ведь сочиняешь музыку. Небось, испытываешь вдохновение постоянно.
– Это мое естественное состояние, – сказал Эмери, морщась и почесывая кончик носа. – Поэтому я не воспринимаю его так остро. В определенном смысле я даже завидую тебе.
– Понимаю, – сказал Маргофрон и окончательно приободрился.
В приподнятом состоянии духа он отправился во дворец. Мастерицы приняли его совсем не так, как он опасался. Никакой спеси, никаких «придворных манер». Девушки держались очень просто.
Некоторое время Маргофрон и мастерицы с огромным удовольствием разбирали атласную тесьму, резные пуговицы, шитые вставки для одежды и со знанием дела обсуждали детали. А потом Маргофрон рассказал им свою историю о привидении.
И тут явилась королева. Сама королева! А он разливался, как распоследний подмастерье, желающий понравиться девчонкам, и употреблял – жутко вспомнить! – совершенно простонародные выражения, как привык изъясняться у себя в лавке.
Ее величество оказалась чрезвычайно добра. Даже протянула ему руку для поцелуя. И обещала подарить что-нибудь для дочерей Маргофрона. Есть от чего хлопнуться в обморок – второй раз за одни сутки.

* * *
За обедом Эскива как ни в чем не бывало вкушала суп с большим аппетитом. Гайфье исподтишка наблюдал за сестрой: не переменилось ли ее настроение. Эскива заметила это, отложила ложку и сказала:
– А, любезный брат, все ждешь, чтобы я поперхнулась насмерть и умерла?
От этих слов Гайфье поперхнулся сам. Эскива не без удовольствия наблюдала за тем, как брат, побагровев, кашляет в салфетку, а затем невозмутимо добавила:
– Твои ухватки были бы незаменимы на конюшне. Не понимаю, что ты делаешь в королевской трапезной.
– Эскива! – пробормотал Гайфье.
– Кстати, – она снова взялась за ложку и самым жеманным образом оттопырила мизинец, – сегодня я слышала поразительную историю. – Королева повернулась в сторону Пиндара, который также был приглашен к столу. – Вам как воспевателю всего гнилостного и вонючего было бы интересно, господин поэт. В таверне «Сердце и гвоздь» завелось привидение. К нашим мастерицам приехал какой-то галантерейщик из провинции, который по пути в столицу столкнулся с этим призраком буквально лицом к лицу! Что скажете?
– Скажу, что это поразительно, – с невозмутимым видом произнес Пиндар.
Он тоже демонстрировал безупречные манеры, от чего Гайфье безмолвно вскипал.
– И что вы находите самым поразительным? – осведомился Гайфье.
Пиндар чуть пожал плечами.
– Хотя бы то, что я и сам бывал в этой гостинице. И отлично провел ночь. Никаких привидений, могу вас заверить, там нет и в помине. У этого галантерейщика слишком богатое воображение. Кстати, что именно он видел? Голоса? Тень в белом? Завывания в темноте?
– Уверяет, что видел нечто, похожее на обычного человека, – сказала Эскива.
Пиндар вежливо рассмеялся.
– Воистину жуткое зрелище – обычный человек!
– Да, человек, и вооруженный шпагой к тому же. Он что-то искал, выкрикивал бессвязные слова, разбросал все вещи…
– Я бы съездил взглянуть, – неожиданно вмешался Гайфье.
Эскива прищурилась:
– А ты не испугаешься, брат?
– Обычного человека со шпагой? Вряд ли.
– Ах, ну конечно, ты ведь отважен, Гайфье. Как я могла забыть! – С этим Эскива поднялась и отодвинула от себя тарелку. – Желаю вам доброго дня, господа.
Оба встали и не садились, пока королева не покинула столовую. После этого Гайфье уселся и как ни в чем не бывало закончил обедать. К удивлению Пиндара, брат королевы вернулся к прежнему разговору.
– Скажите, господин Пиндар, вы хотели бы увидеть призрака?
– Зачем мне призраки? – Пиндар пожал плечами. – У меня и без того достаточно богатое воображение. Для того чтобы отправлять мысль в путешествие по таинственным мирам вдохновения, совершенно не обязательно общаться с потусторонними явлениями. Достаточно просто много читать и размышлять. Ну и чувствовать, конечно.
– И как, много вы всякого чувствуете? – полюбопытствовал Гайфье.
– Прошу меня извинить, но это не тема для беседы.
– Ну вот еще! – капризным тоном протянул Гайфье. – Говорите, вы часто там бывали, в той таверне?
– Несколько раз. Когда путешествовал.
– И ничего эдакого не примечали?
– Нет. Давайте прекратим наконец этот разговор! – взмолился Пиндар. – Вы же видите, что он мне тяжел и неприятен.
– Разговор о привидении не может быть тяжел и неприятен, – объявил Гайфье беспощадно. – Это все равно как воровать на кухне сладкое печенье. И сердце обмирает, и предвкушение щекочет… Разве не так?
– Мне трудно судить, – произнес Пиндар. – Я не…
– Никогда не воровали на кухне сладкого печенья? – Гайфье изобразил крайнее удивление: вытаращил глаза, разинул рот, развел руками. – В таком случае вам неизвестна вся радость жизни.
– Радость жизни заключается вовсе не в том… – начал было Пиндар, но Гайфье бесцеремонно перебил его:
– А еще все привидения умеют раскрывать тайны. Чужие тайны, страшные… Поедемте, глянем на него! Зададим ему пару вопросов. Может быть, удастся его задобрить, – азартно произнес Гайфье. – Соглашайтесь, не то я отправлюсь туда один.
Пиндар опустил голову.
– Знаете, мой господин, я признаюсь вам в одной вещи, – молвил он. – Когда я услышал о том, что призрака видел какой-то галантерейщик… Словом, я испытал шок.
– Почему?
Пиндар взглянул мальчику прямо в глаза.
– Потому что такая страшная, такая величественная и таинственная вещь, как явление человеческой души с того света, не должна оскверняться общением с каким-то галантерейщиком, у которого нет ни малейшего понятия о поэтическом. Вы не согласны?

* * *
– …И вот тогда я решил: непременно надо поехать и Пиндара с собой заманить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145