Андрея схватили за шиворот, рывком подняли и поволоки куда-то. Порхнувший следом Геде начал мерцать: тусклое сияние озарило своды.
Скатившись по крутой лестнице, они очутились в начале катакомб — узкие извивающиеся коридоры тянулись не слишком запутанным лабиринтом, по которому днем водили экскурсантов. В стенах зияли ниши, где лежали завернутые в саваны мумифицированные тела древних отшельников, аскетов и подвижников.
Топот священнослужителя доносился сзади. Бокор свернул влево, потом вправо. Когда мерцание Геде проникало в ниши, там раздавался шелест. На очередном разветвлении коридоров беглецы остановились — Опанас пытался сообразить, куда двигаться дальше. Из ниши, которую они миновали последней, показалась закутанная в серую ткань рука. Андрей стоял, пялясь на нее, ощущая отголосок страха, достигшего разум сквозь пелену магического заговора. Появилась вторая конечность, и вскоре мумифицированное тело, на груди которого висел картонный прямоугольник с надписью ‘старец Епистафий’, выбралось наружу. По коридору уже безмолвно приближались другие мощи — медленно шли, шелестя саванами и покачиваясь, вытянув перед собой руки. Топот священнослужителя зазвучал совсем рядом. Бокор, наконец выбрав направление, бросился вперед.
Геде метнулся к очередной двери и втянулся в замок. Раздался щелчок, дверь приоткрылась. Позади поп взревел, затем донеслось глухое бормотание.
Они долго бежали по лестницам и коридорам, миновали помещение с метлами и ведрами, несколько чуланов. Геде раскрывал двери. Беглецы преодолели последние коридоры — и затем начались настоящие, дикие катакомбы.
Андрей стоял неподвижно, глядя перед собой немигающими глазами. Заговор слабел, постепенно он начинал осознавать происходящее. Очень тихий рокот доносился сверху — где-то над ними текла река.
Синюшное мерцание Геде озарило вынырнувшего из темноты Опанаса.
— Пошли, — велел он, и пленник послушно шагнул следом... но теперь не сразу, чуть помедлив. Он уже ощущал свое тело, хотя пока не мог противиться приказам. Окутавшая сознание пелена редела, страх все чаще прорывался сквозь нее и покалывал мозг ледяными иголками.
Он хотел спросить: кто ты? Зачем ты это делаешь? Куда мы идем? — но язык не слушался.
Впереди раздался шум. Коридор здесь разветвлялся, правый рукав вел вниз, левый, совсем короткий, заканчивался пещерой с низким сводом. Картины окружающего все еще с трудом проникали в сознание, казались смазанными и не вызывали почти никаких эмоций. Но Андрей разглядел множество сидящих на корточках длинноволосых молодых людей, одетых в джинсы и короткие балахоны, увешанных бусами и кожаными лентами.
— Дальше, — сказал Бокор.
Свернув в наклонный коридор, они долго шли вниз. Пленник ощущал, как пласты земли давят сверху, стесняют дыхание. Он начал сбиваться с шага, пытаясь заставить свои ноги цепляться одна за другую — теперь конечности все лучше слушались его.
Коридор закончился очередной пещерой: нешироким, но очень высоким каменным цилиндром. Мерцание Геде не достигало его свода. На полу были кругами выложены кости, и в центре горел вертикально висящий овал мутно-синего света.
— Лысая гора над нами, — произнес Опанас. — А дромос-то древний совсем...
У краев овала синий цвет темнел, казалось, что он иссох и потрескался — будто покрылся коростой от времени. В глубине световой лужи виднелось что-то расплывчатое. Подтолкнув Андрея, Бокор приблизился и разглядел угол хижины, край покрытой крупными листьями крыши...
— Пришли, — сказал Опанас.
Он впихнул пленника в дромос и шагнул следом. Геде влетел за ними. Некоторое время в пещере стояла мертвая тишина, затем из туннеля вышел человек. Внимательно, но без удивления рассмотрел дромос, достал трубку из чехла на ремне. Раздался писк, и голос произнес:
— Хозяин, я под катакомбами. Тут какая-то штука синяя висит...
Глава 11
Троечка приставила кей-генератор к замку последней двери, на которой была табличка с единственным словом: ‘ТИТИХОЗА’.
От модернизации она отказалась, взяла только шарик с крошечной надписью: ‘копирование. для одноразового использования’.
Гибкие полосы охватывали торс Адамы, к спине был прикручен пузатый ранец, из-под левой подмышки выглядывал ствол. Поначалу это казалось неудобным, но он быстро привык.
На правом плече сидела бабочка.
Вот это оказалось самым неожиданным. Кроме оружия в подпольной мастерской Меркюри-Джигурти они нашли пузатую бархатную коробочку вроде тех, в которых ювелирные магазины продают украшения, с надписью на крышке: ДУМ. Когда Адама открыл коробочку, из нее выпорхнула большая бабочка с крылышками нежно-зеленых и голубых тонов. Бабочка облетела вокруг головы Егора, села ему на плечо и будто приклеилась. И еще казалось, что она умерла. Во всяком случае, она застыла и с тех пор не шевелилась.
От мастерской они долго поднимались к вершине Робополиса через технические ярусы и жилые сектора, пока не уткнулись в последнее препятствие. Кей-генератор, напоминающий обычную плату с микросхемой, затарахтел, и магнитный замок раскрылся.
— Осторожно, п’ратва, — сказал Рипа.
На плечах робота появились два ствола: справа широкий, слева узкий, зато с подствольником. Из гнезда между фотоэлементами торчала воронка радара. Рипа лишился ног, корпус был прикручен к устройству, более всего напоминающему самолетную турбину. Мануал, который они нашли в мастерской, называл эту штуку довольно заковыристо: ‘совмещенный турбинный реактивно-плазменный антиграв’. Но главное — тело Рипы перестало скрипеть.
Троечка скользнула наружу.
— Подожди здесь, — сказал Адама роботу. — Надо оглядеться, а ты сейчас слишком заметный.
— Да я, п’ратан... — начал было Рипа, но Егор махнул на него рукой и выглянул.
Впереди стояло несколько металлических ящиков, за ними, спиной к Егору, притаилась Троечка. Пригнувшись, Адама перебежал к ней и встал на колени.
Они очутились на краю большого зала. Здесь было множество кораблей, все разные — от прогулочных катеров до больших транспортников. Вокруг кружились чешуйки. Зал накрывали прозрачные створки купола, и за ними был космос...
Совсем не такой, как ожидал Егор.
Обычное звездное небо — довольно скучное зрелище: черный однообразный фон, на нем белые крапинки... Этот космос был каким угодно, но только не однообразным. Звезд совсем не видно, но зато над самым куполом то и дело пролетали метеориты. Или астероиды? Во всяком случае — большие глыбы чего-то твердого. Они носились на фоне широких разводов, цвет которых менялся от бурого до фиолетового. Будто в пространство вылили несколько цистерн разных красок, а потом какой-то великан размазал их огромной кистью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72