Рутина, Никиша, рутина…
Он понимал, что я имею ввиду совсем другое. Но поплакаться в жилетку Дед любил. И получалось это у него мастерски, так как он хорошо владел образным языком.
– Да уж… – сказал я индифферентно, ожидая продолжения.
И не ошибся.
– Ну, а что касается монет, то недавно мне попалась очень даже неплохая скандинавская клипа*. Шестнадцатый век, одна из первых. Тебе не нужна?
– Нет, спасибо. У меня этого добра хватает.
– Хе-хе… Тебя ничем не удивишь. Таким и я когда-то был…
*Клипа – обрезанная ножницами или вырубленная зубилом монета некруглой формы – квадратной, прямоугольной, шестиугольной; на клипах отбивались штемпели обычных золотых и серебряных монет.
Мы снова помолчали: Князь ждал, когда я скажу то, главное, зачем пришел, а мне все никак не удавалось правильно сформулировать волнующие меня вопросы. Поэтому я решил немного потянуть время.
– Я слышал, у вас недавно были проблемы… – Как раз в этот момент мне на память пришел рассказ Лехи о том, что Князя пытались обворовать.
Дед мгновенно поскучнел. Пожевав сухими узкими губами, он с явной неохотой ответил:
– Да. Были…
– Вот сволочи! – сказал я с сердцем.
– Ах, Никиша, в нашем увлечении много подводных течений. И ты это знаешь не хуже меня.
– Что-то взяли?
– В том-то и дело… – Князь совсем стал мрачным. – Все на месте. Зачем они лезли в квартиру – ума не приложу. Деньги, правда, исчезли. Но мне кажется, не в них дело. А в чем именно – непонятно. Плохо, Никиша, беду чую…
– Перестаньте! Что вы, в самом деле… Может, они хотели бомбануть ваш сейф, да не вышло. Вот и весь сказ. И никаких тайн.
Я, так же, как и Леха, знал, что у деда есть большой банковский сейф. Это не было секретом. Он стоял в специальной комнате, своего рода выставочном зале, в окружении шкафов с выдвижными ящичками, в которых находились монеты.
Князь не доверял пластиковым контейнерам для хранения монет, так как считал (и не безосновательно), что выделения из пластмасс портит их внешний вид. Поэтому все его коллекционные раритеты покоились в ячейках на бархате, заключенные в плоские ящички из древесины.
– Хотелось бы в это верить, – ответил Князь.
Я решил изменить тему, чтобы совсем не ввести деда в тоску.
– Кстати, вам Леонид передавал привет, – соврал я, не моргнув глазом.
– Никиша, это кто? Извини, память уже не та…
– Леха Давайте-Жить-Дружно.
– А-а… Хороший мальчик. Только немного шебутной. Когда-то я наставлял его на путь истинный. Как он там?
– Крутится. Звезд с неба не хватает, но пока на волне.
– Ему бы больше знаний. Он совсем не хочет учиться. Я вот старый, а книжки умные уважаю, слежу за новинками. Без этого в нашем деле никак нельзя.
– Это точно…
Мне показалось, что нужный момент наступил, и я достал из кармана сложенный вчетверо листок со сканированным изображением таинственного рудничного талера.
– Вот, кстати, пример, когда и умные книги не помогают, – сказал я, пододвигая листок поближе к Князю. – Пришел к вам за помощью. Совсем запутался. Что-то из ряда вон выходящее. Если я, конечно, не ошибаюсь.
– Ну-ка, ну-ка! – оживился Дед.
Он развернул листок и по привычки достал из кармана лупу, хотя изображения аверса и реверса монеты были достаточно большими и четкими; по-моему, он не расставался с лупой никогда.
– Тэк-с… – Князь склонился над листком с видом естествоиспытателя, которому попался редкий вид насекомого; у Деда даже глаза засветились, словно где-то внутри кто-то включил два фонарика. – Что мы тут видим…
Мне было понятно его состояние. Настоящего нумизмата хлебом не корми, а дай ему какую-нибудь загадку. Это же сколько разговор потом будет, сколько мнений, сколько споров…
В общем, такие моменты дорогого стоят. Именно они и подвигают истинных коллекционеров на неустанные поиски чего-то необычного, нестандартного. Это своего рода бесконечное соревнование, где есть свои победители и побежденные, чемпионы и экс-чемпионы, подмастерья и мастера, ну и, естественно, заслуженные мастера.
Князь был заслуженным мастером. Иногда нам, молодым, казалось, что он знает все. Дед мог ответить практически на любой вопрос. Однако, выступить в роли эксперта соглашался очень редко, и то если его об этом просил какой-нибудь старый друг.
Мне было известно, что Деда приглашали на должность консультанта по вопросам нумизматики самые известные аукционные дома, суля большие деньги, почет и уважение, но Князь неизменно отвечал отказом. Почему? Никто не знал. А сам Дед на эту тему никогда не говорил.
Правда, у меня была одна догадка. Но я не мог бы поручиться, что она сама истина или близка к истине.
Князь очень любил свою давно усопшую жену. После ее смерти он не только не женился на другой женщине, но даже не смотрел на них. Для него они просто перестали существовать.
После того, как умер мой дед, а ко мне пришло понимание, что он значил для всей нашей семьи, и какая это была потеря лично для меня, я стал часто бывать на кладбище. Могила патриарха нашего рода находилась неподалеку от места захоронения жены Князя, и когда бы я ни приходил навестить деда, на надгробии супруги старого нумизмата всегда, в любое время года, были свежие цветы.
Случалось мне видеть там и самого Князя. Я старался обходить его стороной, интуитивно понимая, что именно в этот момент он хочет побыть наедине со своими мыслями.
Князь мог сидеть на скамейке возле могилы в полной неподвижности часами. Временами создавалось такое впечатление, что это уже не живой человек, а изваяние.
Скорее всего, он не уезжал из города только потому, что хотел быть всегда рядом с женой. А года два или три назад моя догадка нашла еще одно подтверждение – по указанию деда, ему приготовили последнее пристанище рядом с ее могилкой.
Он даже сам себе заказал надгробие – точно такое, как у жены. На глыбе черного мрамора, отполированной только с одной стороны, были высечены его фамилия, имя, отчество и дата рождения с многозначительной черточкой в конце.
– Где оригинал? – спросил Князь, закончив рассматривать изображение рудничного талера.
Меня удивил его голос; он вдруг стал скрипучим и неприятным.
Я заколебался – сказать, не сказать?… Нужно признаться, что я, кроме бумажного листка с изображением сканов монеты, захватил и ее с собой.
По идее, это был само собой разумеющийся поступок. Имея в руках только рисунок, о монете судить трудно. Но меня что-то сдерживало; мне казалось, что талер сам не хочет идти к Князю на показ.
Конечно, это смешно – кусочек металла, пусть и в обработанном виде, не может что-то чувствовать, а тем более – желать. Железяка, она и есть железяка.
Но я слишком давно, как на мои годы, занимаюсь нумизматикой и знаю, что каждая монета имеет характер и может влиять на своего хозяина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Он понимал, что я имею ввиду совсем другое. Но поплакаться в жилетку Дед любил. И получалось это у него мастерски, так как он хорошо владел образным языком.
– Да уж… – сказал я индифферентно, ожидая продолжения.
И не ошибся.
– Ну, а что касается монет, то недавно мне попалась очень даже неплохая скандинавская клипа*. Шестнадцатый век, одна из первых. Тебе не нужна?
– Нет, спасибо. У меня этого добра хватает.
– Хе-хе… Тебя ничем не удивишь. Таким и я когда-то был…
*Клипа – обрезанная ножницами или вырубленная зубилом монета некруглой формы – квадратной, прямоугольной, шестиугольной; на клипах отбивались штемпели обычных золотых и серебряных монет.
Мы снова помолчали: Князь ждал, когда я скажу то, главное, зачем пришел, а мне все никак не удавалось правильно сформулировать волнующие меня вопросы. Поэтому я решил немного потянуть время.
– Я слышал, у вас недавно были проблемы… – Как раз в этот момент мне на память пришел рассказ Лехи о том, что Князя пытались обворовать.
Дед мгновенно поскучнел. Пожевав сухими узкими губами, он с явной неохотой ответил:
– Да. Были…
– Вот сволочи! – сказал я с сердцем.
– Ах, Никиша, в нашем увлечении много подводных течений. И ты это знаешь не хуже меня.
– Что-то взяли?
– В том-то и дело… – Князь совсем стал мрачным. – Все на месте. Зачем они лезли в квартиру – ума не приложу. Деньги, правда, исчезли. Но мне кажется, не в них дело. А в чем именно – непонятно. Плохо, Никиша, беду чую…
– Перестаньте! Что вы, в самом деле… Может, они хотели бомбануть ваш сейф, да не вышло. Вот и весь сказ. И никаких тайн.
Я, так же, как и Леха, знал, что у деда есть большой банковский сейф. Это не было секретом. Он стоял в специальной комнате, своего рода выставочном зале, в окружении шкафов с выдвижными ящичками, в которых находились монеты.
Князь не доверял пластиковым контейнерам для хранения монет, так как считал (и не безосновательно), что выделения из пластмасс портит их внешний вид. Поэтому все его коллекционные раритеты покоились в ячейках на бархате, заключенные в плоские ящички из древесины.
– Хотелось бы в это верить, – ответил Князь.
Я решил изменить тему, чтобы совсем не ввести деда в тоску.
– Кстати, вам Леонид передавал привет, – соврал я, не моргнув глазом.
– Никиша, это кто? Извини, память уже не та…
– Леха Давайте-Жить-Дружно.
– А-а… Хороший мальчик. Только немного шебутной. Когда-то я наставлял его на путь истинный. Как он там?
– Крутится. Звезд с неба не хватает, но пока на волне.
– Ему бы больше знаний. Он совсем не хочет учиться. Я вот старый, а книжки умные уважаю, слежу за новинками. Без этого в нашем деле никак нельзя.
– Это точно…
Мне показалось, что нужный момент наступил, и я достал из кармана сложенный вчетверо листок со сканированным изображением таинственного рудничного талера.
– Вот, кстати, пример, когда и умные книги не помогают, – сказал я, пододвигая листок поближе к Князю. – Пришел к вам за помощью. Совсем запутался. Что-то из ряда вон выходящее. Если я, конечно, не ошибаюсь.
– Ну-ка, ну-ка! – оживился Дед.
Он развернул листок и по привычки достал из кармана лупу, хотя изображения аверса и реверса монеты были достаточно большими и четкими; по-моему, он не расставался с лупой никогда.
– Тэк-с… – Князь склонился над листком с видом естествоиспытателя, которому попался редкий вид насекомого; у Деда даже глаза засветились, словно где-то внутри кто-то включил два фонарика. – Что мы тут видим…
Мне было понятно его состояние. Настоящего нумизмата хлебом не корми, а дай ему какую-нибудь загадку. Это же сколько разговор потом будет, сколько мнений, сколько споров…
В общем, такие моменты дорогого стоят. Именно они и подвигают истинных коллекционеров на неустанные поиски чего-то необычного, нестандартного. Это своего рода бесконечное соревнование, где есть свои победители и побежденные, чемпионы и экс-чемпионы, подмастерья и мастера, ну и, естественно, заслуженные мастера.
Князь был заслуженным мастером. Иногда нам, молодым, казалось, что он знает все. Дед мог ответить практически на любой вопрос. Однако, выступить в роли эксперта соглашался очень редко, и то если его об этом просил какой-нибудь старый друг.
Мне было известно, что Деда приглашали на должность консультанта по вопросам нумизматики самые известные аукционные дома, суля большие деньги, почет и уважение, но Князь неизменно отвечал отказом. Почему? Никто не знал. А сам Дед на эту тему никогда не говорил.
Правда, у меня была одна догадка. Но я не мог бы поручиться, что она сама истина или близка к истине.
Князь очень любил свою давно усопшую жену. После ее смерти он не только не женился на другой женщине, но даже не смотрел на них. Для него они просто перестали существовать.
После того, как умер мой дед, а ко мне пришло понимание, что он значил для всей нашей семьи, и какая это была потеря лично для меня, я стал часто бывать на кладбище. Могила патриарха нашего рода находилась неподалеку от места захоронения жены Князя, и когда бы я ни приходил навестить деда, на надгробии супруги старого нумизмата всегда, в любое время года, были свежие цветы.
Случалось мне видеть там и самого Князя. Я старался обходить его стороной, интуитивно понимая, что именно в этот момент он хочет побыть наедине со своими мыслями.
Князь мог сидеть на скамейке возле могилы в полной неподвижности часами. Временами создавалось такое впечатление, что это уже не живой человек, а изваяние.
Скорее всего, он не уезжал из города только потому, что хотел быть всегда рядом с женой. А года два или три назад моя догадка нашла еще одно подтверждение – по указанию деда, ему приготовили последнее пристанище рядом с ее могилкой.
Он даже сам себе заказал надгробие – точно такое, как у жены. На глыбе черного мрамора, отполированной только с одной стороны, были высечены его фамилия, имя, отчество и дата рождения с многозначительной черточкой в конце.
– Где оригинал? – спросил Князь, закончив рассматривать изображение рудничного талера.
Меня удивил его голос; он вдруг стал скрипучим и неприятным.
Я заколебался – сказать, не сказать?… Нужно признаться, что я, кроме бумажного листка с изображением сканов монеты, захватил и ее с собой.
По идее, это был само собой разумеющийся поступок. Имея в руках только рисунок, о монете судить трудно. Но меня что-то сдерживало; мне казалось, что талер сам не хочет идти к Князю на показ.
Конечно, это смешно – кусочек металла, пусть и в обработанном виде, не может что-то чувствовать, а тем более – желать. Железяка, она и есть железяка.
Но я слишком давно, как на мои годы, занимаюсь нумизматикой и знаю, что каждая монета имеет характер и может влиять на своего хозяина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71