Заварив чай, я сел за стол и согревая нутро горячей терпкой жидкостью, стал терпеливо дожидаться, пока вся моя готовка дойдет до нужной кондиции. Я всегда так делал – сначала пил чай, а потом завтракал, потому как где-то вычитал, что таким образом промывается желудок и это очень полезно для здоровья.
Все мы рабы привычек, думал я благодушно. И кстати, неплохо бы бросить курить…
Довести мысль до логического завершения я не успел – неожиданно резко и требовательно затрезвонил кнопочный телефон. Именно требовательно – я каким-то шестым или седьмым чувством научился понимать этот бездушный современный аппарат.
Когда звонили мои старики, телефон нежно блеял, когда до меня дозванивалась Бет, он даже подпрыгивал от переизбытка энергии, а когда мне кто-то названивал по делам бизнесовым – с предложением продать или купить монеты – аппарат щелкал сухо и бездушно, как старый арифмометр.
Но этот звонок выбивался из той классификации, что я сам себе придумал. Он был нехорошим и нес какую-то угрозу.
Поднимать трубку, не поднимать? Я тупо смотрел на телефон, соображая, как поступить. А он не умолкал. Настырный, сволочь…
Тяжело вздохнув, я взял трубку и сказал:
– Алло!
Я точно знал, что это не Лизавета. Нутром чуял. И не ее мамаша. И не мои коллеги-нумизматы. Кто бы это мог быть?
– Здравствуйте. Узнаете? – Бодрый мужской голос с очень знакомыми интонациями.
– Здр… – ответил я и запнулся.
Ну зачем, зачем я подошел к телефону!? Идиот! Это звонил майор Ляхов. Не было печали…
– Э-эй, не кладите трубку! – повысил голос опер, наверное, решив, что я не имею никакого желания с ним общаться (по правде говоря, так оно и было). – Пожалуйста, – добавил он вежливо.
– Я вас слушаю, – сказал я сухо.
– Никита Георгиевич, мне нужно с вами встретиться.
– Зачем?
– Нужно, – отрезал мент. – Потом узнаете.
– Понял. Шлите повестку.
Меня вдруг непонятно почему задел за живое его тон. Что он себе позволяет!? Я, конечно, знаю, что «моя милиция меня бережет», и в принципе отношусь к ментам достаточно толерантно, однако мне совсем не хочется общаться с ними каждый день. У нас разное восприятие окружающего мира.
– Я привезу вам ее лично. Мы должны встретиться сегодня, сейчас.
– Извините, майор, но, по-моему, сегодня немного поздновато… – Я бросил взгляд на настенные часы. – Десятый час…
– Вот именно – десятый час, утро. В самый раз выпить чашечку кофе. Угостите?
Черт побери! Утро! Так это что, я прокемарил ночь, а теперь ни хрена не помню? Провал памяти… Вроде бы лечиться еще рановато, годы не те, но симптом весьма тревожный.
– Приезжайте, – только и сказал я в ответ, и быстро положил трубку на рычаги, словно она была горячей.
Попробовав щетину на подбородке, я убедился, что опер меня не мистифицирует – поросль явно была суточной давности. Сокрушенно вздохнув, – опять надо бриться! как-никак, деловая встреча – я с обреченным видом поплелся в ванную.
Бритье всегда меня раздражало. Каждый божий день нужно елозить по щекам и подбородку бритвой, которая почти всегда казалась мне тупой. Наверное, потому, что волосы у меня были как проволока.
Поэтому бритье с утра пораньше всегда портило настроение. Безопасная бритва не срезала, а вырывала щетину клочьями, и я чувствовал себя словно под пытками в застенке инквизиции.
В такие минуты я сильно жалел женщин. Ладно, мое лицо – сколько там квадратных сантиметров? Всего ничего. А каково приходится им, несчастным, когда они бреют свои ноги? В некоторых они начинаются едва не от плеч. Это же такая мука и столько забот…
Побрившись и прияв душ, я почувствовал себя словно новая копейка. Жизнь постепенно начала наполняться смыслом, энергия забурлила, где нужно, и где не очень, и я приготовился встретить майора как настоящий стоик. От судьбы ведь не сбежишь, а жизнь, она как тельняшка – то черная полоса, то белая.
Ляхов был сумрачен и выглядел неважно. Мне кажется, кроме неприятностей по работе, у него были и какие-то личные проблемы. Но я, естественно, не стал расспрашивать опера на правах шапочного знакомого, как дела, как детки, что с погодой и не режется ли у него зуб мудрости.
Кофе я сварил, в аккурат, к его приходу. Готовил этот тонизирующий напиток в первую очередь для себя, потому что чай на меня не подействовал, как я того ожидал, и мне нужно было хорошо встряхнуть свой организм перед рабочим днем.
Почему рабочим? А потому, что на сегодня я столько всего запланировал, сколько раньше не делал за месяц.
Ничего не попишешь, жизнь иногда заставляет человека вертеться в своем «беличьем» колесе вопреки его желаниям. К тому же у меня почему-то появилась уверенность, что на этот раз отлежаться на диване в созерцательной позе брамина-йога мне не удастся. Я вдруг ощутил, что вокруг меня начали сгущаться тучи.
Это было странное ощущение. Никогда прежде я ничего подобного не испытывал. Что-то темное и страшное по своей сути появилось в углах комнат – пока еще невидимое глазу, призрачное, но оно стало давить на психику, и я занервничал. А от этого все мои чувства обострились до предела.
Я вдруг понял, что все эти события – и телефонные звонки, которые допекали меня целую неделю, и нищий, преследовавший меня с настырностью рыбы-прилипалы, и убийство Хамовича, и исчезновение Лизаветы, и топтун, от которого я оторвался в «Чебурашке», и странный старик-лозоходец – скорее всего, звенья одной цепи.
Но самое интересное: я неожиданно сообразил, что история началась несколько раньше. К сожалению, тогда мне не хватило ума разобраться во всем детально. Как обычно у меня повелось, я оставил все на потом. Как же я ошибся…
Зато теперь, мне кажется, я знал почти наверняка, где искать недостающее звено в цепи непонятных и кровавых происшествий. Вот только что я вытащу потом, когда соединю все звенья – это был вопрос…
– Да, кофе варить вы мастер, – сказал Ляхов, с удовольствием отхлебывая мелкими глоточками темную густую жидкость. – У меня не получается. Сколько раз пытался – и все мимо. По вкусу напоминает паленую резину.
Я нехотя ухмыльнулся. С подходцем работает, мент…
– Никаких особых рецептов приготовления здесь нет, – ответил я сдержанно. – Или почти нет, скажем точнее. Все зависит от сорта и качества кофейных зерен, а также от воды. Хочу вам доложить, что та чашка, которую вы сейчас держите в руках, в кафе стоила бы вам не менее десяти долларов. Подчеркиваю – в недорогом кафе.
– Десять… долларов!? – Ляхов от неожиданности резко поставил чашку на стол. – Не может быть!
– Еще как может… Кофе я покупаю в специальном магазине, а не на рынке, стоит он… не буду говорить, сколько, чтобы не ранить вашу пролетарскую душу. А водичку я беру специальную, фильтрованную, с родника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71