Здравствуйте, сэр.
Мэнкрофт растворил дверь и пригласил их в дом.
– Его милость у себя в кабинете.
Он провел их длинным коридором и, открыв дверь, церемонно провозгласил:
– Леди Сара Латрел и капитан Хардин из американских военно-воздушных сил, мой лорд.
Мужчина, сидевший у камина, обернулся и встал.
– Сара, дорогая, – обрадованно сказал он. – Какой приятный сюрприз!
Он подошел и поцеловал ее.
– Здравствуйте, дядя Джон. Как себя чувствуете?
– Держусь пока.
Он посмотрел на Эда.
– Это капитан Хардин, американский летчик. Они базируются в Литл-Хеддингтоне, я привезла его посмотреть университет. Познакомься, Эд, – мой дядя, лорд Брэнд он, – сказала Сара.
Мужчины обменялись рукопожатием.
– Здравствуйте, сэр, – сказал Эд.
– Здравствуйте. Присаживайтесь. Мерзкая погода. И не скажешь, что август. Как у вас дома, Сара? Все в порядке? Надеюсь, Джордж здоров? А что слышно от Джайлза?
– Сэр Джордж чувствует себя неплохо, у Джайлза тоже все в порядке. Пишет, что загорел, как негр.
– А ты по-прежнему работаешь в госпитале?
– Да. Сегодня у меня выходной, я решила потратить его на укрепление англо-американских связей. Можно показать капитану Хардину колледж?
– Разумеется. Наши реликвии в основном теперь в хранилище, но можно полюбоваться архитектурой. А сначала мы выпьем чаю. Раздевайтесь, а я позову Мэнкрофта. Как твой отец, Сара?
– Как обычно, трудится на благо министерства сельского хозяйства и во имя победы.
– Я всегда высоко ценил его способности в этой области. Мой брат мог бы и пустыню превратить в цветущий сад.
Они устроились у жарко горевшего камина. Сара наслаждалась теплом и слушала, как Эд и ее дядя обсуждают историю Америки, доктрину Монро и ленд-лиз, политику изоляционизма и новый курс президента Рузвельта. Ей казалось, что Эду здесь нравится, и ей было приятно, что дядя отнесся к нему со всей серьезностью и со вниманием выслушивал аргументы американца, когда тот в чем-то не соглашался с ним. Среди прочих достоинств Эда Сара отметила его умение держать себя.
Лорд Брэндон настоял, чтобы они остались обедать.
– Нечасто приходится беседовать с коренным американцем, – сказал он. – К тому же таким колоритным.
Гости уехали только в половине десятого. В десять Сара заступала на дежурство.
– Спасибо вам за прекрасный день, сэр, – поблагодарил Эд, пожимая руку хозяину.
– Вам спасибо, – отозвался лорд Джон. – Будете еще в Оксфорде, милости просим. Теперь вы дорогу знаете. До свидания, Сара. Передай привет отцу и Джорджу. Когда собираешься проведать родителей?
– Где-нибудь в октябре, наверно. Мне дадут отпуск.
– Сердечный привет Джайлзу, когда будешь писать.
– Спасибо, дядя.
Они поспешили к машине.
– О'кей, – сказал Эд, садясь в джип. – Я всегда знал, что англичане – особенный народ, но я вас недооценивал. Думал, что мне станут мозги промывать, а получилось все просто здорово. Спасибо.
– Не за что, – ответила Сара.
Теперь он стал регулярно приезжать в Латрел-Парк не только поиграть в шахматы, но и чтобы привезти кое-что из продуктов. Масло, яйца, кофе; брикеты мороженого с фруктами – «домашнего производства», как он говорил. «Мы смешиваем ингредиенты и берем с собой в полет. На высоте двадцати тысяч футов оно замерзает и доходит до кондиции». Еще он привозил апельсины – огромные, сочные апельсины из Флориды, которые Сара относила в госпиталь. Среди продуктов были жестянки с консервированными персиками, коробки с шоколадом «Хершис», а однажды и полдюжины бифштексов. Почти всегда к этому добавлялась бутылка виски и сигареты для сэра Джорджа. Сам Эд не курил. Он дважды приглашал хозяев Латрел-Парка обедать на базу, они уже несколько лет не видели такого обилия еды. А Сару он приглашал на танцы, которые там устраивались.
Эд познакомил Сару со своим экипажем, и его парни стали считать ее своим талисманом. Ей показали «Девушку из Калифорнии», машину, на которой летал Эд, и попросили оставить на ней знак на удачу – отпечаток поцелуя на ветровом стекле напротив кресла пилота – и покрыли его прозрачным лаком.
Экипаж несколько раз приезжал в Латрел-Парк к чаю, привозя с собой кексы, печенье и банки с ореховым маслом. К сэру Джорджу ребята относились с величайшим уважением. А вообще они были шумные, веселые и неотразимо обаятельные. Самому старшему из них было двадцать пять, а средний возраст составлял двадцать два года. Они скучали по дому, и Сара часами выслушивала истории про маму и папу, про невест и жен и про провинциальную Америку. Она пришивала им пуговицы и штопала носки, принимала посылки от благодарных семейств и письма растроганных матерей. Никаких протестов с ее стороны не принималось. «Ну какие могут быть счеты между друзьями!» Они называли ее «Леди». Им было известно, что она замужем, и они восхищались портретом Джайлза, который висел в гостиной, но, несмотря на все это, для них она была «девушкой Эда». Как ни странно, в глубине души она соглашалась с ними. Эд вел себя почтительно, не пытался ее соблазнить. Он ухаживал за ней изящно и терпеливо, и она понимала, что он не хуже ее чувствует ситуацию, но не хочет форсировать события. Как будто он заключил с ней договор: мы оба все знаем, но дальнейшее зависит от тебя. Только если ты захочешь.
Эти недели ей не забыть до конца своих дней. Они навсегда запечатлелись в ее памяти, и в ее жизни вряд ли было более счастливое и веселое время. Оба понимали, что каждый проведенный вместе день может оказаться последним, и не прятали своих чувств под маской равнодушия.
Все дело было в нем, в Эде. Он не был похож на тех мужчин, которых Сара встречала на жизненном пути. Она все крепче запутывалась в сетях его обаяния и знала, что он тоже не может вырваться из-под ее власти. Только поближе узнав Эда, она поняла, насколько была одинока. С ним она была счастлива, как никогда прежде. Счастлива и довольна всем на свете. Она нетерпеливо предвкушала каждую встречу с ним и тревожилась, когда его не было рядом. В последнее время у него было не так много вылетов. Летчикам Литл-Хеддингтона давали возможность немного оправиться после Швайнэурта. Сара с ужасом ждала, что скоро интенсивность боевых вылетов будет введена в обычное русло.
У них вошло в привычку встречаться на озере возле греческого павильона, где они впервые увидели друг друга, по средам и воскресениям. Если Эд не был на задании, он приходил первым и ждал Сару. Иногда они ездили в Оксфорд в кино, на концерт или на чай к сэру Джону. Но чаще всего просто сидели у озера и разговаривали, наслаждаясь обществом друг дpyra.
Эд рассказывал ей о своих прапрадедах, которые добрались до Калифорнии в фургоне переселенцев из Пенсильвании, где их предки прожили около сотни лет. По отцовской линии предки были англичане, а по материнской – французские гугеноты и шотландцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Мэнкрофт растворил дверь и пригласил их в дом.
– Его милость у себя в кабинете.
Он провел их длинным коридором и, открыв дверь, церемонно провозгласил:
– Леди Сара Латрел и капитан Хардин из американских военно-воздушных сил, мой лорд.
Мужчина, сидевший у камина, обернулся и встал.
– Сара, дорогая, – обрадованно сказал он. – Какой приятный сюрприз!
Он подошел и поцеловал ее.
– Здравствуйте, дядя Джон. Как себя чувствуете?
– Держусь пока.
Он посмотрел на Эда.
– Это капитан Хардин, американский летчик. Они базируются в Литл-Хеддингтоне, я привезла его посмотреть университет. Познакомься, Эд, – мой дядя, лорд Брэнд он, – сказала Сара.
Мужчины обменялись рукопожатием.
– Здравствуйте, сэр, – сказал Эд.
– Здравствуйте. Присаживайтесь. Мерзкая погода. И не скажешь, что август. Как у вас дома, Сара? Все в порядке? Надеюсь, Джордж здоров? А что слышно от Джайлза?
– Сэр Джордж чувствует себя неплохо, у Джайлза тоже все в порядке. Пишет, что загорел, как негр.
– А ты по-прежнему работаешь в госпитале?
– Да. Сегодня у меня выходной, я решила потратить его на укрепление англо-американских связей. Можно показать капитану Хардину колледж?
– Разумеется. Наши реликвии в основном теперь в хранилище, но можно полюбоваться архитектурой. А сначала мы выпьем чаю. Раздевайтесь, а я позову Мэнкрофта. Как твой отец, Сара?
– Как обычно, трудится на благо министерства сельского хозяйства и во имя победы.
– Я всегда высоко ценил его способности в этой области. Мой брат мог бы и пустыню превратить в цветущий сад.
Они устроились у жарко горевшего камина. Сара наслаждалась теплом и слушала, как Эд и ее дядя обсуждают историю Америки, доктрину Монро и ленд-лиз, политику изоляционизма и новый курс президента Рузвельта. Ей казалось, что Эду здесь нравится, и ей было приятно, что дядя отнесся к нему со всей серьезностью и со вниманием выслушивал аргументы американца, когда тот в чем-то не соглашался с ним. Среди прочих достоинств Эда Сара отметила его умение держать себя.
Лорд Брэндон настоял, чтобы они остались обедать.
– Нечасто приходится беседовать с коренным американцем, – сказал он. – К тому же таким колоритным.
Гости уехали только в половине десятого. В десять Сара заступала на дежурство.
– Спасибо вам за прекрасный день, сэр, – поблагодарил Эд, пожимая руку хозяину.
– Вам спасибо, – отозвался лорд Джон. – Будете еще в Оксфорде, милости просим. Теперь вы дорогу знаете. До свидания, Сара. Передай привет отцу и Джорджу. Когда собираешься проведать родителей?
– Где-нибудь в октябре, наверно. Мне дадут отпуск.
– Сердечный привет Джайлзу, когда будешь писать.
– Спасибо, дядя.
Они поспешили к машине.
– О'кей, – сказал Эд, садясь в джип. – Я всегда знал, что англичане – особенный народ, но я вас недооценивал. Думал, что мне станут мозги промывать, а получилось все просто здорово. Спасибо.
– Не за что, – ответила Сара.
Теперь он стал регулярно приезжать в Латрел-Парк не только поиграть в шахматы, но и чтобы привезти кое-что из продуктов. Масло, яйца, кофе; брикеты мороженого с фруктами – «домашнего производства», как он говорил. «Мы смешиваем ингредиенты и берем с собой в полет. На высоте двадцати тысяч футов оно замерзает и доходит до кондиции». Еще он привозил апельсины – огромные, сочные апельсины из Флориды, которые Сара относила в госпиталь. Среди продуктов были жестянки с консервированными персиками, коробки с шоколадом «Хершис», а однажды и полдюжины бифштексов. Почти всегда к этому добавлялась бутылка виски и сигареты для сэра Джорджа. Сам Эд не курил. Он дважды приглашал хозяев Латрел-Парка обедать на базу, они уже несколько лет не видели такого обилия еды. А Сару он приглашал на танцы, которые там устраивались.
Эд познакомил Сару со своим экипажем, и его парни стали считать ее своим талисманом. Ей показали «Девушку из Калифорнии», машину, на которой летал Эд, и попросили оставить на ней знак на удачу – отпечаток поцелуя на ветровом стекле напротив кресла пилота – и покрыли его прозрачным лаком.
Экипаж несколько раз приезжал в Латрел-Парк к чаю, привозя с собой кексы, печенье и банки с ореховым маслом. К сэру Джорджу ребята относились с величайшим уважением. А вообще они были шумные, веселые и неотразимо обаятельные. Самому старшему из них было двадцать пять, а средний возраст составлял двадцать два года. Они скучали по дому, и Сара часами выслушивала истории про маму и папу, про невест и жен и про провинциальную Америку. Она пришивала им пуговицы и штопала носки, принимала посылки от благодарных семейств и письма растроганных матерей. Никаких протестов с ее стороны не принималось. «Ну какие могут быть счеты между друзьями!» Они называли ее «Леди». Им было известно, что она замужем, и они восхищались портретом Джайлза, который висел в гостиной, но, несмотря на все это, для них она была «девушкой Эда». Как ни странно, в глубине души она соглашалась с ними. Эд вел себя почтительно, не пытался ее соблазнить. Он ухаживал за ней изящно и терпеливо, и она понимала, что он не хуже ее чувствует ситуацию, но не хочет форсировать события. Как будто он заключил с ней договор: мы оба все знаем, но дальнейшее зависит от тебя. Только если ты захочешь.
Эти недели ей не забыть до конца своих дней. Они навсегда запечатлелись в ее памяти, и в ее жизни вряд ли было более счастливое и веселое время. Оба понимали, что каждый проведенный вместе день может оказаться последним, и не прятали своих чувств под маской равнодушия.
Все дело было в нем, в Эде. Он не был похож на тех мужчин, которых Сара встречала на жизненном пути. Она все крепче запутывалась в сетях его обаяния и знала, что он тоже не может вырваться из-под ее власти. Только поближе узнав Эда, она поняла, насколько была одинока. С ним она была счастлива, как никогда прежде. Счастлива и довольна всем на свете. Она нетерпеливо предвкушала каждую встречу с ним и тревожилась, когда его не было рядом. В последнее время у него было не так много вылетов. Летчикам Литл-Хеддингтона давали возможность немного оправиться после Швайнэурта. Сара с ужасом ждала, что скоро интенсивность боевых вылетов будет введена в обычное русло.
У них вошло в привычку встречаться на озере возле греческого павильона, где они впервые увидели друг друга, по средам и воскресениям. Если Эд не был на задании, он приходил первым и ждал Сару. Иногда они ездили в Оксфорд в кино, на концерт или на чай к сэру Джону. Но чаще всего просто сидели у озера и разговаривали, наслаждаясь обществом друг дpyra.
Эд рассказывал ей о своих прапрадедах, которые добрались до Калифорнии в фургоне переселенцев из Пенсильвании, где их предки прожили около сотни лет. По отцовской линии предки были англичане, а по материнской – французские гугеноты и шотландцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64