– Так-то лучше… – пробормотал ее мучитель себе под нос.
Неверным шагом он подошел к куче своей одежды, сваленной у двери. Сунул руку в карман скомканных брюк, долго пытался нащупать что-то и наконец извлек голубую таблетку.
Вернувшись к девушке, он зажал ей нос пальцами и дождался, пока она откроет рот, чтобы вдохнуть. В ту же секунду он сунул ей между зубов таблетку, отпустил ее нос и как следует прижал подбородок.
– Можешь не глотать, – проговорил он, сверля глазами свою беспомощную жертву. – Достаточно, чтобы она начала растворяться у тебя во рту. Давай, детка, прими свое лекарство…
Девушка замотала головой, пытаясь освободиться, но Марк, не выпуская ее подбородок из своих стальных пальцев, другой рукой схватил ее за волосы и намотал русые пряди на кулак так, что от боли глаза ее закатились под веки.
Худенькое тельце обмякло и безвольно повисло в оковах, подчинившись своей участи. Марк, выждав еще минуту, разжал кулак, отпустил волосы девушки и принялся мастурбировать освободившейся рукой.
Он внимательно смотрел на ее заострившееся лицо, не желая пропустить ни малейшей детали.
– Ну же, давай…
Его тело лоснилось от пота, а рука двигалась все быстрее.
– Давай, давай, – почти причитал он.
Внезапно колени Марка подогнулись, и он упал на пол, уткнувшись лицом в окровавленную промежность девушки.
В этот момент по ее телу прокатилась первая судорога.
Оно выгнулось, словно натянутый лук, и на какое-то мгновение Марку показалось, что оковы лопнут на ее запястьях.
Каждый мускул отчетливо проступил под ее тонкой, почти прозрачной кожей, и набухли, внезапно потемнев, вены. С губ девушки сорвалось низкое мычание, перешедшее в захлебывающийся лай.
Марк опрокинулся на спину, не оставляя своего занятия.
– Бесы, бесы в тебе… – бормотал он, не сводя восхищенного взгляда с неподвижно застывшего тела. – Бесы просят служить… Иди, иди к ним…
Обычному человеку не под силу было бы сохранять «позу лука» столь долго, но, как известно, в состоянии эпилептического припадка это вполне возможно. А то, что девушка страдала именно эпилепсией, Марк знал наверняка. Он мог определить симптомы с первого раза, поскольку значительную часть своего свободного времени посвятил изучению этой болезни. Такое было у него хобби.
Вслед за судорогой должна была наступить фаза расслабления, и Марк, внимательно следя за состоянием несчастной, начал подниматься с толстого ковра, ворс которого лип к его влажной от пота коже.
Лай захлебнулся так же внезапно, как и начался. Марк знал, что у него мало времени, поэтому действовал стремительно: едва только тело безжизненно обвисло в оковах, превратившись словно бы в студень, он схватил девушку за бедра, приподнял и еще раз вошел в нее. Струйка горячей и вязкой слюны, скопившейся в уголке ее рта, пролилась на его плечо, и тут же последовала вторая судорога.
Такого оргазма у Марка еще не было… Во время эпилептического припадка напрягаются все мышцы – все без исключения. Член его оказался будто в тисках, и Марк повис на выгнувшейся девушке, впившись зубами в ее ключицу, а ногтями – в спину, между ребер. Из его горла вырвался хриплый животный стон, в котором боль слилась с наслаждением.
– Я тр-р-рахну-ул твои-и-их бес-сов, с-с-су-ука! – яростно взвыл он, перед тем как потерять сознание.
* * *
Хозяин «Титаника» сидел в кресле на небольшом подиуме, одетый в некое подобие римской тоги. Его необъятные телеса были практически обнажены до самого пояса. В руке он держал дорогую сигару, казавшуюся крошечной в его пальцах-сосисках, поросших жесткими рыжими волосами. Взгляд Туши был направлен на огромный, почти во всю стену довольно просторного помещения, экран, слабо светившийся в полумраке. В углу его горела красным цифра «13».
Площадь экрана была поделена на четыре равных сегмента, в каждом из которых воспроизводилось изображение, переданное скрытой камерой. С различных ракурсов можно было наблюдать одно и то же: девушку, распятую на каменной стене, и лежащего у ее ног мужчину. Грудь последнего часто и тяжело вздымалась, но глаза были плотно зажмурены, а губы – искривлены в болезненно-сладострастной гримасе.
– Подай мне пульт, – приказал хозяин тому, кого ранее, в беседе с клиентом, назвал Малышом.
Малыш потянулся вперед и, подняв с пола пластиковый цилиндрик, протянул хозяину. Тот взял его и указательным пальцем повернул на несколько делений кольцо с надписью «zoom». Изображение скачком увеличилось сначала в два, а потом в четыре раза. Не удовлетворившись этим, хозяин откорректировал наведение камер так, чтобы в поле его зрения крупным планом оказались исключительно лицо и торс девушки, не подававшей никаких признаков жизни. На протяжении вот уже пятнадцати минут.
– Похоже, готова… – с едва ощутимым оттенком сомнения пробормотал хозяин в пустоту перед собой и глубоко затянулся. – Слабоват оказался материал…
Выдохнув через ноздри густой сизый дым, он несильно пнул Малыша ногой.
– Принеси телефон.
Когда тот выполнил приказание, хозяин поднес трубку к уху и, нажав кнопку вызова, отрывисто бросил:
– Утилизируйте тело из тринадцатой комнаты, – на его лице не дрогнул ни один мускул – такие распоряжения давно уже стали в «Титанике» привычным делом. – По варианту бэ-два или цэ. Пореалистичнее, господа. У нее в крови химия, поэтому закатите на всякий случай чего-нибудь беленького – так, чтобы похоже было на передозу. Давай, Крест, действуй, – хозяин хихикнул. – Верю в твои способности, мой мальчик.
Отключив телефон, он вздохнул, и по всей туше разошлась мелкая рябь.
– Опять Док чего-то недосмотрел, а, Малыш? – Хозяин опустил руку и рассеянно погладил существо по голове, упрятанной в кожаный шлем. – Надо его квалификацию под сомнение ставить, правда? Ну же, сладенький, сделай мне хорошо…
И он, широко раздвинув жирные ляжки, изуродованные целлюлитом, подтянул вверх край своей тоги.
* * *
Они вошли в комнату, по стенам которой метались рубиново-изумрудные отсветы лазерных вспышек. Обнаженный человек все так же лежал на полу, и грудь его равномерно вздымалась. Член и лицо лежащего были в крови, пальцы рук время от времени судорожно сжимались, хватая ворс ковра.
Лицо было искажено гримасой отвращения и боли.
– Я мерзкий.., прости меня, мерзкого… – время от времени срывалось с его губ, но так тихо, что никто из вошедших не мог расслышать этих слов.
Их было двое – рослые, крепкие парни в серой униформе безо всяких опознавательных знаков. Один – помоложе, вихрастый. Второй – лет сорока, с рваным шрамом на лбу. На их широких кожаных поясах висели удобные кобуры с самовзводом, в которых покоились пистолеты «глок» австрийского производства – оружие, ценимое профессиональными военными и сотрудниками спецслужб во всем мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101