– Так что ты там про Механика рассказывал? напомнил подполковник.
– Я на машине был, так я его и подкинул в ГАИ.
– В городское?
– Да. В первый раз я такое видел. Попросил он машину остановить по дороге и меня за водкой послал.
– Непорядок, конечно, – пробормотал Александрыч, – но ничего не сделаешь, я Механика знаю, перечить начнешь, он сразу скажет: «Я сейчас все свои запчасти, за которые ты мне ни копейки не заплатил, сниму, и езди как хочешь». С ним ссориться нельзя – всей милиции и ГАИ машины бесплатно ремонтирует. А водка зачем ему понадобилась? – подполковник машинально бросил взгляд на бутылку, в которой оставалось всего на один разлив, да и то Валику могло не хватить.
– Принес я водку, он тут же из горла половину и засадил, на одном дыхании.
– Зачем?
– Сказал, не может с этими гаишниками трезвый говорить. А потом...
– Что он еще натворил?
– Зашли мы в коридор, подошли к кабинету начальника, а там как раз совещание шло. Механик в дверь ногой ударил, распахнул.
– Это ты фигурально?
– Натурально! Ногой дверь открыл. Все за столом длинным сидят. Механик посмотрел на них и говорит: «Здорово, менты!» А с ним все вежливо здороваются.
– А ты с ним ссориться стал бы?
– Не было бы машины... Ткнул он пальцем в тех, кто с правой стороны сидел, и говорит: «Ты, ты и ты – поплывете в черных гробах». Затем налево повернулся: «А ты, ты и ты – в красных».
Подполковник покачал головой и захрустел огурцом.
– Круто.
– Начальник ему и говорит с подколкой: мол, есть же и хорошие менты, зачем же так со всеми? А Механик немного подумал и говорит: «Ладно, начальник, хорошие менты в хороших гробах поплывут, а плохие – в плохих».
– Справедливо, – заметил Александрыч, – мы с тобой, Валик, в хороших поплывем, как время придет.
– Тут к нему все бросились – кто, мол, тебя, Механик, обидел?
– Машину его другу, конечно, отдали?
– Сами домой пригнали.
– На хрена тогда забирать было? А его друг не мог сразу сказать, что Механику пожалуется?
– Черт его знает... Может, такой пьяный был, что и слова сказать не мог?
Напоминание о гробах нагнало на Александрыча тоску, но он знал – тоску водкой не разгонишь, только усугубишь.
– Разлей, – бросил он Валику.
– По последней получается, вы бы сами.
– Руку не меняют.
Лейтенант разлил поровну в две рюмки. Выпили, закусили, помолчали.
– Ну все, Валик, а теперь по домам.
Милиционеры собрали остатки закуски. Валик предусмотрительно завернул в бумагу куриные кости, чтобы отдать их прибившейся к отделению собаке. Пустую бутылку он тоже прихватил.
– Лучше по дороге в туалете оставим. Зачем кабинет подставлять?
– Дело.
У подполковника проснулось игривое настроение, и он ткнул лейтенанта в бок:
– Лучше в бабский поставим. Пусть думают, что это они тут пьют.
Так и поступили. Отлили там же. Все равно в отделении, кроме дежурных, никого не было. На машине подполковника жена уехала на дачу, поэтому лейтенанту пришлось предложить подвезти своего начальника домой.
– Правда, я выпивши, – засомневался Валик, – я за руль только трезвый сажусь.
– А я что, трезвый, что ли? – невпопад ответил Александрыч, усаживаясь в машину.
Благодарная за куриные кости собака бегала кругами возле красных «Жигулей». Наконец Валик уселся за руль, и автомобиль выкатил со двора отделения милиции. Ни Александрыч, ни его спутник не обратили внимания на то, что за ними на приличном расстоянии следует «фольксваген».
Дорога к дому Александрыча была довольно короткой – квартиру он получил уже будучи начальником и мог выбрать район себе по вкусу. Ему приглянулся дом неподалеку от работы, экспериментальной планировки – не то чешской, не то немецкой, он и сам уже не мог вспомнить. Скорее всего дома этой серии были предназначены для того, чтобы занять пустоты в исторических центрах европейских городов и не составлять слишком резкого контраста с готическими и барочными домами.
Это трехподъездное сооружение довольно дико смотрелось рядом с пятиэтажными коробками на фоне крымских гор.
Валик остановил «Жигули» у самого подъезда, – он еще надеялся на то, что подполковник пригласит его домой продолжить выпивку, но тот сделал вид, будто не заметил вопросительного взгляда лейтенанта.
– Давай, до встречи.
– Спокойной ночи, Александрыч, – Валик пожал подполковнику руку и, не дожидаясь, пока тот зайдет в подъезд, отъехал от дома.
Начальник отделения милиции постоял во дворе, наслаждаясь прохладным вечерним воздухом, выкурил сигарету и начал подниматься по лестнице. Его квартира находилась на третьем, последнем этаже, а одна из комнат располагалась даже на уровень выше – в мансарде. Александрыч отвел ее под кабинет, хотя никакой работой дома, естественно, не занимался. В этой комнатке площадью около десяти квадратных метров он поставил письменный стол и раскладной диванчик, на котором спал, поругавшись с женой.
Подполковник шагнул в удушливую жару квартиры. Первым делом он сбросил в прихожей обувь и носки. Линолеум приятно остудил влажные разгоряченные ступни. После этого хозяин прошел в кухню, распахнул окно.
«В спальне открыть, что ли», – подумал Александрыч, зажигая плиту.
Устроить сквозняк он не решился и потому распахнул окно в своем кабинете. Тут же он ощутил приятное движение свежего воздуха в квартире. Дышать стало легче, хотя при каждом выдохе в горле першило от спиртных паров. Подполковник задернул штору и уселся возле кухонного стола. Голубое пламя лизало дно чайника, Александрыч читал сегодняшние газеты и радовался тому, что в криминальной хронике нет упоминаний о последних событиях в городе.
Александр Бондарович тоже страдал от жары. Он уже выбрался из «фольксвагена», оставив машину под прикрытием кустов шиповника, и, устроившись в беседке, наблюдал за окнами квартиры подполковника «Чаю решил попить, газетки почитать, – Александр смотрел на расплывчатую тень подполковника, отброшенную настольной лампой на кухонную занавеску. – Вроде бы никого не ждет. А даже если к нему и должна подтянуться какая-нибудь потаскуха, отшить ее я сумею».
В том, что Александрыч дома один, сомнений не оставалось. Во-первых, Банда звонил ему домой – никто трубку не поднимал. Во-вторых, перед приездом хозяина все окна в квартире были безжизненно-черными, и только теперь в одном из них загорелся электрический свет.
Теперь Бондарович присматривался к дому. Казалось, сам архитектор позаботился о том, чтобы ему было легко попасть внутрь. Единственное неудобство имело явно местное происхождение – подполковник застеклил балкон, а то Банда мог бы просто спрыгнуть на балкон. На все еще слегка светившемся небе четко прорисовывалась островерхая крыша дома.
Бондарович докурил сигарету, забросил на плечо сумку и не спеша направился к зданию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94