Здесь что-то есть, а раньше ничего не было. Но как, Мерривейл, как?! Как ты это сделал? Ради всего святого…
– О господи! – заревел Г. М. – Ничего сложного тут нет! Пораскинь мозгами, сынок. Все потрясающе просто. Вот два типа напитков. Один приготовлен из джина, другой из виски. В одном имбирное пиво, в другом – ликер «Куантро» и лимонный сок. А что еще? Что входит в состав всех коктейлей?
– Ну и что же?
– Лед! – Г. М. фыркнул, сунул руки в карманы и мрачно огляделся. – Я вспомнил о льде, – продолжил он, – когда Мастерс передавал мне слова миссис Синклер о том, как Хей стоял, прислонившись к холодильнику, и изображал младенца. Лед, сынок. Лед из ледника, лед, приготовленный в морозильном отделении холодильника. Теперь понимаешь?
Злоумышленник приготовил лед заранее. Бесцветную жидкость, то есть атропин, влили в лоток для льда. Потом лоток заморозили. Смешали «Белую леди» и хайбол. Из морозилки достали кубики льда, бросили их в шейкер и в бокал. Но это еще не все.
Миссис Синклер пьет из шейкера. Но за пару секунд лед еще не успел растаять, и атропин не проник в «Белую леди». То же самое и с хайболом, который миссис Синклер также пробует. Затем напитки принесли сюда и оставили на две-три минуты. Когда все вернулись в гостиную, хозяин взял шейкер, механически встряхнул его еще пару раз, отчего яд только быстрее растворился, и разлил коктейли. Запал вставлен, пушка выстрелила!
Убийца знал то, что вы мне сообщили: Хей пьет исключительно коктейль под названием «Белая леди». Хозяин не сомневался, что гости, за исключением Денни Блайстоуна, составят ему компанию. Блайстоун же, как всегда, смешает себе любимое ржаное виски с имбирным пивом. Ты счастливчик, Денни. Если бы у тебя была привычка пить херес или шотландское виски с содовой – да мало ли напитков, не требующих льда! – сейчас ты был бы мертв. Убийце пришлось бы прикончить тебя. Но сладковатый на вкус хайбол безо льда становится просто тошнотворным пойлом. И ты бросил в свой бокал лед.
Вот почему дозы яда в каждом стакане были неодинаковы – отравитель не мог отмерить нужное количество. Вот почему ему пришлось заколоть Хея зонтиком-шпагой – одного яда было недостаточно. А потом убийца просто сполоснул шейкер и приготовил новую порцию коктейля, уже безвредного. Он хотел отвлечь наше внимание ото льда. Он хотел, чтобы мы подумали – как и произошло в действительности, – будто яд влили в каждый стакан по отдельности и сделал это кто-то из гостей.
Блайстоун изумленно воззрился на друга:
– Кто-то из гостей? Но мы ничего не подмешивали! Мы просто не имели такой возможности! Никто из нас и близко не подходил к холодильнику. Ни у кого не было возможности заморозить атропин в виде кубиков льда!
– Знаю, сынок, – грустно кивнул Г. М.
– Тогда… кто же убийца?
– Джудит Адамс, – ответил Г. М. – Ах да, – продолжил он. – Я знаю, что настоящая Джудит Адамс умерла. Я имею в виду намек, содержащийся в ее имени. Настоящая тайна Феликса Хея связана с его последней шуткой, его самой лучшей, самой удачной и хитроумной шуткой, его последним каламбуром, так сказать, прощальным поклоном. В соответствии с замыслом Хея каламбур недвусмысленно называет убийцу. Видишь ли, на одной из пяти коробок было написано: «Джудит Адамс». Но внутри, в самой коробке, милые мои дурачки, находилась улика, которая изобличала совершенно другого человека!
– Ах! – вздохнул Шуман.
– Он просто спятил, – заявил Блайстоун. – Зачем писать одно имя снаружи, а другое внутри? Ведь коробку следовало вскрыть в присутствии трех адвокатов, и они непременно обнаружили бы расхождение.
– Вот именно, – кивнул Г. М. – Ты ухватил самую суть! Все бы раскрылось, но только когда коробку вскрыли бы три представителя фирмы – непременно все вместе. Все трое, сынок. Все трое. Самая солидная, ужасно респектабельная и честная адвокатская контора во всем Лондоне. И обнаружили…
– Хочешь сказать, что убийца?..
– Да, – подтвердил Г. М. – Входите, Боб!
Дверь в спальню распахнулась настежь и ударилась о стену. Ведомый с одной стороны сержантом Поллардом, а с другой констеблем Райтом в штатском, в гостиную вошел арестованный. Казалось, он не готов к борьбе и вот-вот потеряет сознание. Достаточно было взглянуть на его походку враскачку, на нос с горбинкой, на широко раскрытые глаза, казавшиеся огромными из-за стекол трясущегося пенсне…
Несмотря на то что и Поллард, и Райт находились в прекрасной физической форме, они с трудом удерживали обмякшего убийцу – адвоката Чарлза Дрейка.
Глава 20
Г. М. В РОЛИ ВЕДУЩЕГО
Прошел почти час, прежде чем улеглась суматоха и Г. М. смог возобновить разъяснения.
– Прежде чем я убедительно докажу вам, что Чарлз Дрейк, младший партнер фирмы «Дрейк, Роджерс и Дрейк», был единственным, у кого была возможность убить Феликса Хея, я намерен подчеркнуть: способ, каким Хей собирался уличить Дрейка, отличался крайней изобретательностью. Вы меня понимаете?
Ему ответил старший инспектор Мастерс:
– Да, сэр, я понимаю. Преступник найден. – Мастерс перевел дух. – Но я понял и кое-что другое. В полиции я тридцать лет. Начинал в отделении «Кей», по-другому – «Лаймхаус». В те дни лаймхаусские доки были по-настоящему трудным районом. Я всю жизнь работаю с жуликами и ворами. Но Бог свидетель – пока мы не занялись этим делом, я ни разу не сталкивался с такой пестрой бандой хитроумных преступников, которые прикидываются честными гражданами!
– А чего ты еще ожидал, сынок? – спросил Г. М., окидывая молчаливых слушателей доброжелательным взглядом. Он взирал на них с почти отеческой теплотой. – На кого Хею было охотиться, если не на преступников? Он привлекал их. Вернее, они привлекали его. И что же было главным экспонатом, так сказать, жемчужиной его коллекции? Конечно же мошенник, который орудовал в стенах самой древней и солидной лондонской адвокатской конторы «Дрейк, Роджерс и Дрейк». Молодой Чарлз Дрейк (ему пятьдесят три года) крал доверенные им ценности так хитроумно, что…
Видите ли, если бы не всем известные честность и надежность фирмы, ничего бы не было. Возможно, не было бы и убийства. Я уже рассказывал вам о старике Дрейке, отце Чарлза. Ведь он сам обратился ко мне. Превыше всего он ценит честность, Создателя и свою семью. Именно в таком порядке. И Уилберт Роджерс человек такого же склада.
Именно на их принципиальности и строил свой расчет Хей. Он доверяет фирме и просит в случае его смерти обнародовать улику, направленную против одного из ее владельцев! Контора – последнее место на свете, где Чарлзу Дрейку пришло бы в голову искать доказательства своей вины. Хей знал, что «Дрейк, Роджерс и Дрейк» ни за что не вскроют его ячейку, пока не соберутся все вместе. И тогда… ящик Пандоры но сравнению с тем, что им откроется, – пустяки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– О господи! – заревел Г. М. – Ничего сложного тут нет! Пораскинь мозгами, сынок. Все потрясающе просто. Вот два типа напитков. Один приготовлен из джина, другой из виски. В одном имбирное пиво, в другом – ликер «Куантро» и лимонный сок. А что еще? Что входит в состав всех коктейлей?
– Ну и что же?
– Лед! – Г. М. фыркнул, сунул руки в карманы и мрачно огляделся. – Я вспомнил о льде, – продолжил он, – когда Мастерс передавал мне слова миссис Синклер о том, как Хей стоял, прислонившись к холодильнику, и изображал младенца. Лед, сынок. Лед из ледника, лед, приготовленный в морозильном отделении холодильника. Теперь понимаешь?
Злоумышленник приготовил лед заранее. Бесцветную жидкость, то есть атропин, влили в лоток для льда. Потом лоток заморозили. Смешали «Белую леди» и хайбол. Из морозилки достали кубики льда, бросили их в шейкер и в бокал. Но это еще не все.
Миссис Синклер пьет из шейкера. Но за пару секунд лед еще не успел растаять, и атропин не проник в «Белую леди». То же самое и с хайболом, который миссис Синклер также пробует. Затем напитки принесли сюда и оставили на две-три минуты. Когда все вернулись в гостиную, хозяин взял шейкер, механически встряхнул его еще пару раз, отчего яд только быстрее растворился, и разлил коктейли. Запал вставлен, пушка выстрелила!
Убийца знал то, что вы мне сообщили: Хей пьет исключительно коктейль под названием «Белая леди». Хозяин не сомневался, что гости, за исключением Денни Блайстоуна, составят ему компанию. Блайстоун же, как всегда, смешает себе любимое ржаное виски с имбирным пивом. Ты счастливчик, Денни. Если бы у тебя была привычка пить херес или шотландское виски с содовой – да мало ли напитков, не требующих льда! – сейчас ты был бы мертв. Убийце пришлось бы прикончить тебя. Но сладковатый на вкус хайбол безо льда становится просто тошнотворным пойлом. И ты бросил в свой бокал лед.
Вот почему дозы яда в каждом стакане были неодинаковы – отравитель не мог отмерить нужное количество. Вот почему ему пришлось заколоть Хея зонтиком-шпагой – одного яда было недостаточно. А потом убийца просто сполоснул шейкер и приготовил новую порцию коктейля, уже безвредного. Он хотел отвлечь наше внимание ото льда. Он хотел, чтобы мы подумали – как и произошло в действительности, – будто яд влили в каждый стакан по отдельности и сделал это кто-то из гостей.
Блайстоун изумленно воззрился на друга:
– Кто-то из гостей? Но мы ничего не подмешивали! Мы просто не имели такой возможности! Никто из нас и близко не подходил к холодильнику. Ни у кого не было возможности заморозить атропин в виде кубиков льда!
– Знаю, сынок, – грустно кивнул Г. М.
– Тогда… кто же убийца?
– Джудит Адамс, – ответил Г. М. – Ах да, – продолжил он. – Я знаю, что настоящая Джудит Адамс умерла. Я имею в виду намек, содержащийся в ее имени. Настоящая тайна Феликса Хея связана с его последней шуткой, его самой лучшей, самой удачной и хитроумной шуткой, его последним каламбуром, так сказать, прощальным поклоном. В соответствии с замыслом Хея каламбур недвусмысленно называет убийцу. Видишь ли, на одной из пяти коробок было написано: «Джудит Адамс». Но внутри, в самой коробке, милые мои дурачки, находилась улика, которая изобличала совершенно другого человека!
– Ах! – вздохнул Шуман.
– Он просто спятил, – заявил Блайстоун. – Зачем писать одно имя снаружи, а другое внутри? Ведь коробку следовало вскрыть в присутствии трех адвокатов, и они непременно обнаружили бы расхождение.
– Вот именно, – кивнул Г. М. – Ты ухватил самую суть! Все бы раскрылось, но только когда коробку вскрыли бы три представителя фирмы – непременно все вместе. Все трое, сынок. Все трое. Самая солидная, ужасно респектабельная и честная адвокатская контора во всем Лондоне. И обнаружили…
– Хочешь сказать, что убийца?..
– Да, – подтвердил Г. М. – Входите, Боб!
Дверь в спальню распахнулась настежь и ударилась о стену. Ведомый с одной стороны сержантом Поллардом, а с другой констеблем Райтом в штатском, в гостиную вошел арестованный. Казалось, он не готов к борьбе и вот-вот потеряет сознание. Достаточно было взглянуть на его походку враскачку, на нос с горбинкой, на широко раскрытые глаза, казавшиеся огромными из-за стекол трясущегося пенсне…
Несмотря на то что и Поллард, и Райт находились в прекрасной физической форме, они с трудом удерживали обмякшего убийцу – адвоката Чарлза Дрейка.
Глава 20
Г. М. В РОЛИ ВЕДУЩЕГО
Прошел почти час, прежде чем улеглась суматоха и Г. М. смог возобновить разъяснения.
– Прежде чем я убедительно докажу вам, что Чарлз Дрейк, младший партнер фирмы «Дрейк, Роджерс и Дрейк», был единственным, у кого была возможность убить Феликса Хея, я намерен подчеркнуть: способ, каким Хей собирался уличить Дрейка, отличался крайней изобретательностью. Вы меня понимаете?
Ему ответил старший инспектор Мастерс:
– Да, сэр, я понимаю. Преступник найден. – Мастерс перевел дух. – Но я понял и кое-что другое. В полиции я тридцать лет. Начинал в отделении «Кей», по-другому – «Лаймхаус». В те дни лаймхаусские доки были по-настоящему трудным районом. Я всю жизнь работаю с жуликами и ворами. Но Бог свидетель – пока мы не занялись этим делом, я ни разу не сталкивался с такой пестрой бандой хитроумных преступников, которые прикидываются честными гражданами!
– А чего ты еще ожидал, сынок? – спросил Г. М., окидывая молчаливых слушателей доброжелательным взглядом. Он взирал на них с почти отеческой теплотой. – На кого Хею было охотиться, если не на преступников? Он привлекал их. Вернее, они привлекали его. И что же было главным экспонатом, так сказать, жемчужиной его коллекции? Конечно же мошенник, который орудовал в стенах самой древней и солидной лондонской адвокатской конторы «Дрейк, Роджерс и Дрейк». Молодой Чарлз Дрейк (ему пятьдесят три года) крал доверенные им ценности так хитроумно, что…
Видите ли, если бы не всем известные честность и надежность фирмы, ничего бы не было. Возможно, не было бы и убийства. Я уже рассказывал вам о старике Дрейке, отце Чарлза. Ведь он сам обратился ко мне. Превыше всего он ценит честность, Создателя и свою семью. Именно в таком порядке. И Уилберт Роджерс человек такого же склада.
Именно на их принципиальности и строил свой расчет Хей. Он доверяет фирме и просит в случае его смерти обнародовать улику, направленную против одного из ее владельцев! Контора – последнее место на свете, где Чарлзу Дрейку пришло бы в голову искать доказательства своей вины. Хей знал, что «Дрейк, Роджерс и Дрейк» ни за что не вскроют его ячейку, пока не соберутся все вместе. И тогда… ящик Пандоры но сравнению с тем, что им откроется, – пустяки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64