О господи!..»
Холден изо всех сил ударил кулаком в узловатый ствол бука, потом дрожащими руками достал еще одну сигарету, нервно прикурил и выпустил клуб дыма.
Разумеется, Дональд не сомневался, на чьей он стороне в этом споре. Он любил Силию. И его рассудок подсказывал, что девушка права. Спокойно, стараясь отрешиться от тоскливых мыслей, Холден твердил себе, что хорошо знает Силию как душевно здорового человека и верит каждому ее слову…
«А ты уверен?» – снова нашептывал дьявол.
Он был почти уверен, но в этом «почти» и заключалась вся сложность. Всю прошлую ночь и ранние утренние часы, сидя перед распахнутым окном своего номера в отеле, майор пытался сформулировать какое-то неуловимое и непонятное ощущение, приводившее его, человека обычно уравновешенного, в состояние близкое к бешенству. Наконец Дональд понял, что его возмущает всеобщее безразличие к рассказу очевидца. С Силией обращаются как с ненормальной, каждое ее слово воспринимается с подозрением. А ведь она ясно и подробно поведала о буйных ссорах между Торли и Марго, о замеченном в шкафу пузырьке с ядом и его исчезновении, о ночном переодевании в черное платье и сожженном дневнике. И все эти факты доктор Шептон снисходительно и насмешливо отбросил, как полный бред, даже не попытавшись найти им какое-то объяснение. Пусть иное, но все же объяснение. Даже если врач считал, что девушка галлюцинирует или бредит, все равно, хотя бы из соображений элементарной порядочности, он должен был попробовать непредвзято разобраться! Холден вдруг вспомнил, как однажды его друг, известный адвокат Фредерик Барлоу, упомянул о некоем поразительно гениальном джентльмене по имени Гидеон Фелл. Вот если бы…
Бессознательно снова прислонившийся к дереву, погруженный в глубокие раздумья, Холден вдруг услышал оклик. Подняв глаза, он с удивлением заметил мисс Дорис Локи.
Дочь Дэнверса Локи стояла почти по колено в густой траве и озорно улыбалась. Однако улыбка ее быстро увяла. Мужчина и девушка смерили друг друга оценивающими взглядами. Дон припомнил, что Дорис приехала из Лондона в одной машине с Силией и Торли, и сообразил, что она уже наслышана о событиях прошлой ночи.
Девушка подошла, шелестя подолом голубого платья по траве. В лучах заката ее старательно уложенные волосы отливали золотом. Пухлое личико Дорис было совсем детским, но округлые формы принадлежали зрелой женщине. Она старалась выглядеть весело и беззаботно, но за этой искусной маской Холден с удивлением заметил скрытую напряженность.
– Здравствуйте, Дон Угрюмо! – дерзко заявила она.
Дональд улыбнулся:
– Здравствуйте, миссис Пирси!
Девушка удивленно посмотрела на него, прищурив глаза, потом рассмеялась:
– Это вы о прошлогодней вечеринке, когда я играла убийцу? Говорят, у меня неплохо получилось. – Дорис не без самодовольства оглядела себя. – Мы веселились на Рождество, как раз в ту ночь… – Она умолкла.
– Да, – продолжил Холден без видимого интереса, – как раз в ту ночь умерла Марго.
– Печально, правда? – небрежно проронила собеседница. – А вы когда приехали?
Майор изучал ее взглядом.
Дорис Локи, несомненно, знала, что Силию Деверо считают нездоровой, страдающей каким-то психическим расстройством. Наверняка о «ненормальности» его возлюбленной осведомлено множество посторонних. Однако Холден надеялся, что Дорис Локи (или сэру Дэнверсу, или леди Локи, или пресловутому Дереку Херст-Гору) неизвестны подробности «бредовых» обвинений Силии. В них были посвящены только доктор Шептон и домашние, заинтересованные в сохранении тайны. Холдену вспомнилось старое незыблемое правило: «Работай в перчатках – будешь уверен, что не оставил следов!»
– Когда я прибыл сюда? – повторил он. – Шестичасовым поездом. Торли встретил меня.
Дорис потупилась:
– Вы… Вы виделись сегодня с Силией?
– Нет, – покачал головой Дональд.
– Совсем?
– Совсем. – Догоравшая сигарета обожгла пальцы, и Дон бросил ее в траву, где она еще некоторое время дымилась. – Силия отдыхает, поскольку так распорядился доктор. А мы с Торли только что поужинали.
– А я… – Скрытая настороженность девушки уступила место смущенной улыбке. – Кстати, как мне вас называть?
– Называйте меня Дон Угрюмо, – усмехнулся Дональд. – Это имя мне вполне подойдет. Бог знает почему оно мне понравилось.
Дорис почувствовала растущую симпатию к Холдену.
– Из-за… Силии? – поколебавшись, спросила она.
– Да. И еще из-за некоторых обстоятельств.
– Знаю, – понимающе кивнула она и, осторожно выбравшись из травы, приблизилась к дереву. Похоже, после этих нескольких фраз между ними установилось полное взаимопонимание. – А знаете, Дон Угрюмо, некоторым моим знакомым тоже понравилось это ваше имя.
– Кстати, Дорис, вы, случайно, не помните, как была одета Марго во время игры в «убийцу»?
– А зачем вам это знать? – встревожилась собеседница.
– Просто Силия… – Холден увидел, что на сердце у Дорис полегчало. – Силия призналась, что никогда не видела Марго в таком замечательном наряде.
– Ах вот оно что! – фыркнула девушка.
– Я сразу заинтересовался, что за необыкновенное платье на ней было. Правда, прошло уже более полугода, и вы, наверное, не вспомните.
– Почему же? Очень хорошо помню, – на удивление сухо отозвалась Дорис. – На миссис Марш было серебристое платье. Оно ей совершенно не подходило. Не то чтобы она скверно выглядела… Для своих лет вполне сносно, просто платье ей было не к лицу.
– Серебристое. А она не могла быть в тот вечер в черном бархате?
– Наверняка не в черном, – заявила девушка. – Точно! Только…
Смутное воспоминание промелькнуло в голубых глазах Дорис. Холден отметил это почти инстинктивно.
– Смерть Марго оказалась большим потрясением для Торли? – сочувственно сказал он. – Да и для вашей семьи, видимо, тоже. Ведь вы дружили домами. Он позвонил вашим родителям, когда произошла трагедия?
– Да, позвонил. Рано утром. – Мысли собеседницы блуждали где-то далеко.
– И вы, наверное, сразу же все поехали в «Касуолл»? – допытывался Дональд.
– Да, сразу же. Родители тогда не хотели меня брать. – Милое личико девушки помрачнело на секунду, но она тут же с усмешкой прибавила: – Представляете, Дон Угрюмо, как забавно! Я вот только что наконец сообразила… Пока родители разговаривали с Торли…
– Да, Дорис? И что же?
– Я взбежала наверх по другой лестнице и заглянула в комнату этой женщины. Только на минутку. И знаете, что я там увидела? Черное бархатное платье, висевшее на стуле у кровати. И серые чулки. Капроновые. Да, я помню, они были капроновые.
Выстрел, сделанный наугад, пришелся в цель, в самое яблочко.
Холден, стараясь выровнять дыхание и сохранить непринужденный вид, бессмысленно разглядывал желтовато-коричневый фасад «Касуолла».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Холден изо всех сил ударил кулаком в узловатый ствол бука, потом дрожащими руками достал еще одну сигарету, нервно прикурил и выпустил клуб дыма.
Разумеется, Дональд не сомневался, на чьей он стороне в этом споре. Он любил Силию. И его рассудок подсказывал, что девушка права. Спокойно, стараясь отрешиться от тоскливых мыслей, Холден твердил себе, что хорошо знает Силию как душевно здорового человека и верит каждому ее слову…
«А ты уверен?» – снова нашептывал дьявол.
Он был почти уверен, но в этом «почти» и заключалась вся сложность. Всю прошлую ночь и ранние утренние часы, сидя перед распахнутым окном своего номера в отеле, майор пытался сформулировать какое-то неуловимое и непонятное ощущение, приводившее его, человека обычно уравновешенного, в состояние близкое к бешенству. Наконец Дональд понял, что его возмущает всеобщее безразличие к рассказу очевидца. С Силией обращаются как с ненормальной, каждое ее слово воспринимается с подозрением. А ведь она ясно и подробно поведала о буйных ссорах между Торли и Марго, о замеченном в шкафу пузырьке с ядом и его исчезновении, о ночном переодевании в черное платье и сожженном дневнике. И все эти факты доктор Шептон снисходительно и насмешливо отбросил, как полный бред, даже не попытавшись найти им какое-то объяснение. Пусть иное, но все же объяснение. Даже если врач считал, что девушка галлюцинирует или бредит, все равно, хотя бы из соображений элементарной порядочности, он должен был попробовать непредвзято разобраться! Холден вдруг вспомнил, как однажды его друг, известный адвокат Фредерик Барлоу, упомянул о некоем поразительно гениальном джентльмене по имени Гидеон Фелл. Вот если бы…
Бессознательно снова прислонившийся к дереву, погруженный в глубокие раздумья, Холден вдруг услышал оклик. Подняв глаза, он с удивлением заметил мисс Дорис Локи.
Дочь Дэнверса Локи стояла почти по колено в густой траве и озорно улыбалась. Однако улыбка ее быстро увяла. Мужчина и девушка смерили друг друга оценивающими взглядами. Дон припомнил, что Дорис приехала из Лондона в одной машине с Силией и Торли, и сообразил, что она уже наслышана о событиях прошлой ночи.
Девушка подошла, шелестя подолом голубого платья по траве. В лучах заката ее старательно уложенные волосы отливали золотом. Пухлое личико Дорис было совсем детским, но округлые формы принадлежали зрелой женщине. Она старалась выглядеть весело и беззаботно, но за этой искусной маской Холден с удивлением заметил скрытую напряженность.
– Здравствуйте, Дон Угрюмо! – дерзко заявила она.
Дональд улыбнулся:
– Здравствуйте, миссис Пирси!
Девушка удивленно посмотрела на него, прищурив глаза, потом рассмеялась:
– Это вы о прошлогодней вечеринке, когда я играла убийцу? Говорят, у меня неплохо получилось. – Дорис не без самодовольства оглядела себя. – Мы веселились на Рождество, как раз в ту ночь… – Она умолкла.
– Да, – продолжил Холден без видимого интереса, – как раз в ту ночь умерла Марго.
– Печально, правда? – небрежно проронила собеседница. – А вы когда приехали?
Майор изучал ее взглядом.
Дорис Локи, несомненно, знала, что Силию Деверо считают нездоровой, страдающей каким-то психическим расстройством. Наверняка о «ненормальности» его возлюбленной осведомлено множество посторонних. Однако Холден надеялся, что Дорис Локи (или сэру Дэнверсу, или леди Локи, или пресловутому Дереку Херст-Гору) неизвестны подробности «бредовых» обвинений Силии. В них были посвящены только доктор Шептон и домашние, заинтересованные в сохранении тайны. Холдену вспомнилось старое незыблемое правило: «Работай в перчатках – будешь уверен, что не оставил следов!»
– Когда я прибыл сюда? – повторил он. – Шестичасовым поездом. Торли встретил меня.
Дорис потупилась:
– Вы… Вы виделись сегодня с Силией?
– Нет, – покачал головой Дональд.
– Совсем?
– Совсем. – Догоравшая сигарета обожгла пальцы, и Дон бросил ее в траву, где она еще некоторое время дымилась. – Силия отдыхает, поскольку так распорядился доктор. А мы с Торли только что поужинали.
– А я… – Скрытая настороженность девушки уступила место смущенной улыбке. – Кстати, как мне вас называть?
– Называйте меня Дон Угрюмо, – усмехнулся Дональд. – Это имя мне вполне подойдет. Бог знает почему оно мне понравилось.
Дорис почувствовала растущую симпатию к Холдену.
– Из-за… Силии? – поколебавшись, спросила она.
– Да. И еще из-за некоторых обстоятельств.
– Знаю, – понимающе кивнула она и, осторожно выбравшись из травы, приблизилась к дереву. Похоже, после этих нескольких фраз между ними установилось полное взаимопонимание. – А знаете, Дон Угрюмо, некоторым моим знакомым тоже понравилось это ваше имя.
– Кстати, Дорис, вы, случайно, не помните, как была одета Марго во время игры в «убийцу»?
– А зачем вам это знать? – встревожилась собеседница.
– Просто Силия… – Холден увидел, что на сердце у Дорис полегчало. – Силия призналась, что никогда не видела Марго в таком замечательном наряде.
– Ах вот оно что! – фыркнула девушка.
– Я сразу заинтересовался, что за необыкновенное платье на ней было. Правда, прошло уже более полугода, и вы, наверное, не вспомните.
– Почему же? Очень хорошо помню, – на удивление сухо отозвалась Дорис. – На миссис Марш было серебристое платье. Оно ей совершенно не подходило. Не то чтобы она скверно выглядела… Для своих лет вполне сносно, просто платье ей было не к лицу.
– Серебристое. А она не могла быть в тот вечер в черном бархате?
– Наверняка не в черном, – заявила девушка. – Точно! Только…
Смутное воспоминание промелькнуло в голубых глазах Дорис. Холден отметил это почти инстинктивно.
– Смерть Марго оказалась большим потрясением для Торли? – сочувственно сказал он. – Да и для вашей семьи, видимо, тоже. Ведь вы дружили домами. Он позвонил вашим родителям, когда произошла трагедия?
– Да, позвонил. Рано утром. – Мысли собеседницы блуждали где-то далеко.
– И вы, наверное, сразу же все поехали в «Касуолл»? – допытывался Дональд.
– Да, сразу же. Родители тогда не хотели меня брать. – Милое личико девушки помрачнело на секунду, но она тут же с усмешкой прибавила: – Представляете, Дон Угрюмо, как забавно! Я вот только что наконец сообразила… Пока родители разговаривали с Торли…
– Да, Дорис? И что же?
– Я взбежала наверх по другой лестнице и заглянула в комнату этой женщины. Только на минутку. И знаете, что я там увидела? Черное бархатное платье, висевшее на стуле у кровати. И серые чулки. Капроновые. Да, я помню, они были капроновые.
Выстрел, сделанный наугад, пришелся в цель, в самое яблочко.
Холден, стараясь выровнять дыхание и сохранить непринужденный вид, бессмысленно разглядывал желтовато-коричневый фасад «Касуолла».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63