Нытик и Энтузиаст
Нытик и Энтузиаст предложили повести меня в кафе, где «все стоит в два раза дешевле». Я сказал, что сейчас я предпочёл бы кафе, в котором все стоит в десять раз дешевле. Они сказали, что и такое бывает, но сейчас «не сезон».
Нытик и Энтузиаст — ярчайший пример противоположных форм выражения одной и той же сущности. Принципы Нытика: мы тут никому не нужны; тут не лучше, чем у нас; ничего мы тут не добьёмся. Принципы Энтузиаста: без нас тут шагу ступить не могут; тут рай сравнительно с Союзом; мы горы свернём. Нытик покорно ждёт, когда Запад сам бросит ему кусок со стола своего богатого пиршества. Энтузиаст рвёт и мечет, суёт нос повсюду, готов сам вырвать положенный ему кусок изо рта у Запада. Нытик сам не знает, зачем он здесь. Энтузиаст прибыл с великой миссией — научить Запад уму-разуму и руководить отсюда диссидентским движением в Союзе. Он жаждет издавать журнал, а ещё лучше — газету. Он считает, что это «основное звено, ухватившись за которое мы (кто?) вытянем всю цепь. Ленин ведь тоже с этого начинал!».
Общим для них является то, что они лезут в мою каморку без стука и в любое время дня и ночи, просят в долг и стараются что-нибудь унести с собой «на время». Чтобы пресечь их поползновения, я на большом листе бумаги написал объявление: «Оставь надежду всяк сюда входящий». На другой день Хозяин снял объявление: он не хотел, чтобы ему напоминали о позорном прошлом его страны. Ведь ему кто-то донёс и перевёл моё объявление!
Прибыв в Вену, Энтузиаст первым делом поинтересовался, почему американский президент не прилетел встречать его. Ему сказали, что президент занят. Энтузиаст сказал, что президент мог бы вместо себя прислать своего представителя. Ему сказали, что представителей президента тут полно и что они скоро будут иметь честь побеседовать с Энтузиастом. Энтузиаст не обратил внимания на несколько юмористический оттенок в этих словах, успокоился и стал отыскивать глазами в толпе собравшейся в аэропорту всякого рода публики руководителей европейских коммунистических партий. Эти-то уж, во всяком случае, должны были бросить все дела и прибежать встречать ведущего (и пока единственного) представителя советского еврокоммунизма. Но тут уж ему никто помочь не мог. Энтузиаста, как бывшего старого коммуниста, это возмутило больше всего. «Сволочи! — сказал он, имея в виду еврокоммунистов, американцев и всех прочих. — Мы там для них... а они тут... Сволочи! Ну, погодите! Я вам ещё покажу!..»
Нытик выехал благодаря фиктивному браку, что обошлось ему в копеечку. Прибыв в Вену, Нытик первым делом поинтересовался, где находится «чёрный рынок»: он привёз очень ценную икону, за счёт которой собирался безбедно пожить по меньшей мере пять лет. Икона, однако, оказалась поддельной. Узнав об этом, Нытик тоже сказал: «Вот сволочи!» Остатки былых богатств он потратил на «расторжение» брака, т.е. на приобретение липовых документов, которые оказались ненужными. После этого он приобрёл психологию разорившегося миллионера — стал нытиком, слюнтяем, слизняком.
Но с другой стороны, к Нытику почему-то проявили повышенный интерес разведывательные службы. Его немедленно переправили сюда. Я поинтересовался у Нытика о причинах такого внимания к нему. «Они вообразили, будто я знаю многое такое, чего я не знаю сам, — сказал он. — Как это понять?» Я сказал, что у него, как и у всякого советского человека, богатое подсознание, особенно если он работал на военном заводе. Сам он о своём подсознании не знает, а «эти кретины», очевидно, выкачивают оттуда ценную информацию. «Смех, — сказал он, — что там можно выкопать? Мелкие жульнические операции? Попойки? Проделки с девками?» Я сказал, что ничего смешного тут нет. «А вдруг они подозревают, что вы — крупная фигура в КГБ?» — «Хотя бы мелкая, — вздохнул он. — Если бы так, я бы тут горы свернул. Тут такая благодать для советских агентов! А этим кретинам все равно, кто я. Им важно лишь, кто они».
Шутник
По дороге в кафе к нам присоединился Шутник. Сказал, что в этом кафе все в два раза дешевле по той простой причине, что тут все в три раза хуже. Потому практичные немцы считают невыгодным ходить сюда. Только нищие советские эмигранты ухитряются как-то выгадывать за счёт потерь.
Шутником я прозвал его после того, как он столкнулся в дверях с Хозяйкой, выходящей из моей комнаты. «Это нехорошо, дорогой товарищ, разрушать здоровую капиталистическую семью, — сказал он. — Вы же советский человек!» — «Моральное разложение Запада есть наш священный долг», — сказал я.
Он оказался здесь раньше меня и на правах старожила предложил мне показать красоты города. Погода была превосходная. Нам от этого было приятно вдвойне, поскольку в Москве стояла отвратная погода. Насмотревшись на памятники архитектуры и роскошные витрины магазинов, мы зашли в очаровательное маленькое кафе. К нам сразу же подошла молоденькая приветливая официантка. Не успели мы поахать по этому поводу, сравнивая это божественное создание с московскими ведьмами-официантками, как она принесла наш заказ.
— Если бы в Союзе была хотя бы десятая доля такого сервиса, как здесь, ни за что не уехал бы. Знаете, что было главным в моем решении эмигрировать? Мечта хотя бы раз посидеть вот именно в таком кафе и быть обслуженным именно на таком уровне. Как ваше впечатление от города?
— Слишком много прошлого. Запад отягощён прошлым. Он уже не может его удержать. Оно уходит. И уносит с собою их будущее.
— Зато у нас прошлого нет. У нас все впереди. И западное прошлое у нас впереди.
— А что вы скажете о людях?
— Свобода и благополучие не делают людей умными. Здесь четыре миллиона иностранных рабочих, а своих безработных уже полтора миллиона. Причём безработные не хотят работать на тех же условиях, что иностранцы. Или совсем не хотят работать. Предпочитают быть паразитами за счёт общества. Тут какая-то благотворительная организация решила устроить конкурс, победителю которого предоставлялось рабочее место. Никто не захотел участвовать в этом конкурсе. А молодёжь — лучше об этом и не говорить. Расовые проблемы. Терроризм. Наркотики. Преступность... Жаль, если капитализм тут скоро рухнет. Хочу при хорошем капитализме немножко пожить. Походить по кафе. По ночным клубам. Покупаться в тёплых морях. Баб всяких попробовать. Вы ещё не пробовали негритянок? Я попробовал. Ничего особенного. Это сказки, что они обладают выдающейся сексуальностью. Наши бабы не хуже. Но все-таки любопытно. Хотите, устрою?
— Нет. Я ещё Европу не освоил.
Роль зонтика в истории
В Пансионе живут также эмигранты из других стран социалистического лагеря. Они ещё надеются на «третий путь» и «свободные профсоюзы», обвиняют нас в «догматизме» и «великорусском шовинизме».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62