Этого мы никогда не раскопаем. А вот грязную работу на Циклопе и на Четырнадцатой, по нашим сведениям, выполняет примерно сотня человек, большей частью хорошо оплачиваемые авантюристы, которыми руководят несколько посредников, имеющих долю в прибыли. Полагаю, что к этой группе принадлежит и Белфеор.
— Вы имеете представление, как они сюда попали? — спросил Сли. — Мы еще никогда не рекламировали полезных ископаемых в программе последних известий.
— Точно не знаем, но мы вышли на след бывшего кандидата в Корпус по имени Мирд, которого уволили года два назад из-за каких-то злоупотреблений. Он вернулся на Землю и, по сведениям Центра, зажил на широкую ногу. — Бжешка перевернул несколько лежавших перед ним листов. — Ага! Вот это будет вам интересно. Знаете, как они отправляют с планеты расщепляющиеся материалы?
— Мы поломали над этим головы, — сказал Сли. — Едва ли они рискуют опускаться на звездолетах у всех на глазах. Может быть, используют планеры?
— Нет. Они слишком легкие. Наши люди узнали на Циклопе, что добытая руда с караванами вьючных животных транспортируется на другую сторону вулканической цепи и там, вдали от любого поселения, складируется. А ночью ее забирают десантные баржи. — Комендант откинулся назад. — А что вы можете мне сказать? Как нам убрать Белфеора и его людей, чтобы туземцы не догадались о вмешательстве извне?
— Единственное, что нам пришло в голову, — это то, что для населения Каррига все должно выглядеть так, будто здесь работают силы природы — иными словами, боги, — и против Белфеора, и против его тирании. Мы посеем в городе волнения, даже если сейчас ими и не пахнет. Недовольство ведь слишком велико. А потом… Ведь в курящихся горах есть несколько очень здоровых и очень прилежных вулканов.
18
Озлобленный презрением, которое читал в глазах людей, Амбрус вошел в частные покои регента в цоколе крепостной башни. Когда-то он свободно расхаживал здесь как человек, обладающий авторитетом… Разве его отец не был правителем города? Теперь приходилось проходить украдкой и каждое мгновение быть готовым к тому, что кто-то потребует сказать, что ему тут нужно.
С каждым днем он все больше сожалел о своем решении. Раньше он полагал, что это умно и дальновидно, если он будет сотрудничать с пришельцами. Разве Белфеор и его спутники не располагали огромной властью? А их чудо-оружие, а их восхитительные машины в курящихся горах! Он был настолько убежден в правильности своего решения, что не ощутил никакой вины, когда отец бросился с башни, — а только сочувствие к упрямому старику, который не хотел приспособиться к изменившемуся миру.
Но теперь…
Вместо того, чтобы привечать его и осыпать подарками, которые могли бы соблазнить других последовать его примеру, они презирали его, отсылали прочь, а в последнее время попросту перестали замечать. Он был совершенно один. Никто не хотел его дружбы.
Несколько часов назад он говорил с членами своего бывшего рода. Инициатива исходила от них, и он надеялся, что они, может быть, захотят снова принять его. Ничего подобного. Хотя они разговаривали с ним сугубо вежливо, в голосе их был сарказм, а в глазах — пренебрежение. Без особой необходимости они не обменялись бы с ним ни словом.
— В этом году первое весеннее новолуние наступает поздно, — говорил Гуртон Кноль, и лицо его стало кислым. — В прошлом году подготовка к Королевской Охоте прошла как обычно, и он убил короля своими молниями. Соревнование оказалось фарсом, но внешняя форма в известном смысле все же была соблюдена. В этом году мы уже много раз посылали к Белфеору людей из-за Королевской Охоты — и остались без ответа. Он отправил претендентов на работу в курящихся горах и сказал, что они должны забыть о тренировках с планерами. Люди из древних родов недовольны, они говорят, что Белфеор понасмехался над богами, как делали и наши предки накануне изгнания в неприветливые страны дальнего севера. И еще они говорят, что если он будет поступать так и дальше, то боги снова раздуют солнечное пламя, и люди будут сожжены, и на этот раз пощады никому не будет.
Услышав страшные слова, преподнесенные таким серьезным тоном, Амбрус встревожился.
— Что вы хотите от меня?
— Пойди к Белфеору. Спроси его, какие приготовления к Королевской Охоте проведены в этом году. На наши вопросы он отвечать не хочет, так, может, он выслушает тебя.
Это поручение и привело сюда Амбруса.
* * *
Весна обещала быть необычайно теплой; с полей и холмов в округе уже исчез снег, а две недели назад с юга прибыли первые караваны. Конечно, не тепло было причиной, что Амбрус обливался потом, когда постучал в дверь кабинета Белфеора. Когда-то это был кабинет его отца.
За дверью слышались голоса, и поэтому пришлось постучать еще раз, громче, прежде чем Белфеор брюзгливо рявкнул: «Войдите!» Амбрус вошел.
У Белфеора были Паргетти, светловолосый нервный человек, его товарищ с самых первых дней, и женщина по имени Янна, со светящимся алым ртом и жестким взглядом, которая привела в Карриг остальных людей Белфеора будто бы из разбойничьих логовищ в горах. На столе лежала уйма бумаг, по поводу которых они, очевидно, и дискутировали.
— Чего надо? — рявкнул Белфеор. — Не люблю, чтобы меня отрывали.
Амбрус подтянулся и попытался принять достойный вид, как у отца. Твердо посмотрел узурпатору в глаза.
— Меня послал мой бывший род, — сказал он. — Я должен узнать, какие проведены приготовления к Королевской Охоте, как того требуют закон и обычай.
— Убирайся и перестань мне докучать, — бросил Белфеор и повернулся к Амбрусу спиной.
Паргетти откашлялся и сказал:
— Э-э… Белфеор, ты знаешь, это не умно. Учитывая местные традиции, тебе действительно надо бы…
— В этом году не будет Королевской Охоты, — сказал Белфеор.
Амбрус отшатнулся, не веря своим ушам.
— Что? — выпалил он.
— Ты меня слышал, — ответил Белфеор. — За кем там охотиться? Эти проклятые паррадайлы мешали нашей работе, и я приказал осенью либо разогнать их, либо перестрелять. А теперь уходи и забудь об этом глупом суеверии.
— Берегись! — вскричала Янна. Белфеор развернулся на стуле и увидел, как Амбрус с искаженным яростью лицом, сжав кулаки, бросается на него. Он вскочил и рванул из-за пояса пистолет.
— Вон! — заорал он. — Сматывайся, если не хочешь быть зажаренным, как твои дражайшие паррадайлы!
Совершенно сломленный, Амбрус, пошатываясь, вышел.
Остаток дня его дух, словно гонг, отзывался эхом паники. Что же станется с Карригом, если не соблюдаются древние традиции? Он был не очень умен, и прошло изрядно времени, прежде чем он осознал правомерность отцовского упрека — он-де неспособен к регентству. Прав его отец был и в том, что человек не может освободиться от возлагаемых на него богами обязанностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Вы имеете представление, как они сюда попали? — спросил Сли. — Мы еще никогда не рекламировали полезных ископаемых в программе последних известий.
— Точно не знаем, но мы вышли на след бывшего кандидата в Корпус по имени Мирд, которого уволили года два назад из-за каких-то злоупотреблений. Он вернулся на Землю и, по сведениям Центра, зажил на широкую ногу. — Бжешка перевернул несколько лежавших перед ним листов. — Ага! Вот это будет вам интересно. Знаете, как они отправляют с планеты расщепляющиеся материалы?
— Мы поломали над этим головы, — сказал Сли. — Едва ли они рискуют опускаться на звездолетах у всех на глазах. Может быть, используют планеры?
— Нет. Они слишком легкие. Наши люди узнали на Циклопе, что добытая руда с караванами вьючных животных транспортируется на другую сторону вулканической цепи и там, вдали от любого поселения, складируется. А ночью ее забирают десантные баржи. — Комендант откинулся назад. — А что вы можете мне сказать? Как нам убрать Белфеора и его людей, чтобы туземцы не догадались о вмешательстве извне?
— Единственное, что нам пришло в голову, — это то, что для населения Каррига все должно выглядеть так, будто здесь работают силы природы — иными словами, боги, — и против Белфеора, и против его тирании. Мы посеем в городе волнения, даже если сейчас ими и не пахнет. Недовольство ведь слишком велико. А потом… Ведь в курящихся горах есть несколько очень здоровых и очень прилежных вулканов.
18
Озлобленный презрением, которое читал в глазах людей, Амбрус вошел в частные покои регента в цоколе крепостной башни. Когда-то он свободно расхаживал здесь как человек, обладающий авторитетом… Разве его отец не был правителем города? Теперь приходилось проходить украдкой и каждое мгновение быть готовым к тому, что кто-то потребует сказать, что ему тут нужно.
С каждым днем он все больше сожалел о своем решении. Раньше он полагал, что это умно и дальновидно, если он будет сотрудничать с пришельцами. Разве Белфеор и его спутники не располагали огромной властью? А их чудо-оружие, а их восхитительные машины в курящихся горах! Он был настолько убежден в правильности своего решения, что не ощутил никакой вины, когда отец бросился с башни, — а только сочувствие к упрямому старику, который не хотел приспособиться к изменившемуся миру.
Но теперь…
Вместо того, чтобы привечать его и осыпать подарками, которые могли бы соблазнить других последовать его примеру, они презирали его, отсылали прочь, а в последнее время попросту перестали замечать. Он был совершенно один. Никто не хотел его дружбы.
Несколько часов назад он говорил с членами своего бывшего рода. Инициатива исходила от них, и он надеялся, что они, может быть, захотят снова принять его. Ничего подобного. Хотя они разговаривали с ним сугубо вежливо, в голосе их был сарказм, а в глазах — пренебрежение. Без особой необходимости они не обменялись бы с ним ни словом.
— В этом году первое весеннее новолуние наступает поздно, — говорил Гуртон Кноль, и лицо его стало кислым. — В прошлом году подготовка к Королевской Охоте прошла как обычно, и он убил короля своими молниями. Соревнование оказалось фарсом, но внешняя форма в известном смысле все же была соблюдена. В этом году мы уже много раз посылали к Белфеору людей из-за Королевской Охоты — и остались без ответа. Он отправил претендентов на работу в курящихся горах и сказал, что они должны забыть о тренировках с планерами. Люди из древних родов недовольны, они говорят, что Белфеор понасмехался над богами, как делали и наши предки накануне изгнания в неприветливые страны дальнего севера. И еще они говорят, что если он будет поступать так и дальше, то боги снова раздуют солнечное пламя, и люди будут сожжены, и на этот раз пощады никому не будет.
Услышав страшные слова, преподнесенные таким серьезным тоном, Амбрус встревожился.
— Что вы хотите от меня?
— Пойди к Белфеору. Спроси его, какие приготовления к Королевской Охоте проведены в этом году. На наши вопросы он отвечать не хочет, так, может, он выслушает тебя.
Это поручение и привело сюда Амбруса.
* * *
Весна обещала быть необычайно теплой; с полей и холмов в округе уже исчез снег, а две недели назад с юга прибыли первые караваны. Конечно, не тепло было причиной, что Амбрус обливался потом, когда постучал в дверь кабинета Белфеора. Когда-то это был кабинет его отца.
За дверью слышались голоса, и поэтому пришлось постучать еще раз, громче, прежде чем Белфеор брюзгливо рявкнул: «Войдите!» Амбрус вошел.
У Белфеора были Паргетти, светловолосый нервный человек, его товарищ с самых первых дней, и женщина по имени Янна, со светящимся алым ртом и жестким взглядом, которая привела в Карриг остальных людей Белфеора будто бы из разбойничьих логовищ в горах. На столе лежала уйма бумаг, по поводу которых они, очевидно, и дискутировали.
— Чего надо? — рявкнул Белфеор. — Не люблю, чтобы меня отрывали.
Амбрус подтянулся и попытался принять достойный вид, как у отца. Твердо посмотрел узурпатору в глаза.
— Меня послал мой бывший род, — сказал он. — Я должен узнать, какие проведены приготовления к Королевской Охоте, как того требуют закон и обычай.
— Убирайся и перестань мне докучать, — бросил Белфеор и повернулся к Амбрусу спиной.
Паргетти откашлялся и сказал:
— Э-э… Белфеор, ты знаешь, это не умно. Учитывая местные традиции, тебе действительно надо бы…
— В этом году не будет Королевской Охоты, — сказал Белфеор.
Амбрус отшатнулся, не веря своим ушам.
— Что? — выпалил он.
— Ты меня слышал, — ответил Белфеор. — За кем там охотиться? Эти проклятые паррадайлы мешали нашей работе, и я приказал осенью либо разогнать их, либо перестрелять. А теперь уходи и забудь об этом глупом суеверии.
— Берегись! — вскричала Янна. Белфеор развернулся на стуле и увидел, как Амбрус с искаженным яростью лицом, сжав кулаки, бросается на него. Он вскочил и рванул из-за пояса пистолет.
— Вон! — заорал он. — Сматывайся, если не хочешь быть зажаренным, как твои дражайшие паррадайлы!
Совершенно сломленный, Амбрус, пошатываясь, вышел.
Остаток дня его дух, словно гонг, отзывался эхом паники. Что же станется с Карригом, если не соблюдаются древние традиции? Он был не очень умен, и прошло изрядно времени, прежде чем он осознал правомерность отцовского упрека — он-де неспособен к регентству. Прав его отец был и в том, что человек не может освободиться от возлагаемых на него богами обязанностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35