Справившись в церковных архивах, ты без труда узнаешь леденящие подробности, связанные с этим именем. Трижды приговоренный к сожжению только в Лондоне Великий Магистр оставил о себе долгую память по всему Старому Свету.
Охоте за этим исчадием бездны я посвятил последние восемь лет. Я был свидетелем многих его злодеяний. Я знаю, что нет цены слишком высокой за то, чтобы не пустить Маэстро Шадова в Дом Тысячи Дверей.
Я почти настиг его в Нью-Йорке два месяца назад. Он тенью ускользнул от меня, последовав в Запретный Город.
Я отправился за ним, но успел лишь разглядеть хвост его черного цеппелина. Без сомнения Маэстро воспользуется своими оккультными знаниями, дабы найти след Магнуса Тойбера.
Я уверен, что поиски не отнимут у него много времени.
У меня нет другого выхода. Я прошу тебя о помощи, друг мой. В грядущем сражении мне не обойтись без твоей духовной силы.
Ты говорил о предназначении, которое обрел в *******. О том, что будешь стражем на границе двух миров.
Если это так, ты должен чувствовать – граница вот-вот будет нарушена.
Я пишу тебе это письмо на ступенях храма Уничопоттли. Завтра мы возвращаемся в Дансборо, оттуда в Ньй-Йорк.
В середине октября я рассчитываю отплыть в Лондон. Не знаю, застану ли тебя там.
В любом случае, дальше мой путь лежит в Дрезден. На этом настаивает мой помощник Рудольф Вольфбейн, который часто видит пророческие сны. По его словам где-то между Дрезденом и Потсдамом лежит место встречи трех судеб.
Профессора Магнуса Тойбера. Маэстро Готфрида Шадова. И моей, судьбы Элайджи Дедстоуна, эксперта сверхъестественных наук.
Я искренне надеюсь, что встречу мою судьбу плечом к плечу с тобой, мой друг.
Искренне твой
Э.Д.
12.05.29
Улаан-Баатар-Абакан, 1927 г.
Погрузка отняла у них целый день. Красный блин скатился к самому горизонту, когда находка Эдуарда, завернутая во множество слоев мешковины, оказалась помещена во второй броневагон. Чтобы дотащить ее на катках до перрона и поднять в вагон по сходням потребовались усилия пятнадцати человек.
Инга поймала себя на том, что чуть ли не впервые в жизни изнывает от любопытства. Почти также сильно, как от желания прикоснуться к Эдуарду.
– Мы заночуем здесь? – спросила она.
Эдуард посмотрел на темнеющее небо. Снял фуражку, вытер лоб. Провел рукой по макушке.
– Представляешь, потерял бритву, – сказал он невпопад.
Его голова заросла жестким ежиком. Совершенно седым.
– Что ты говоришь? Ночевать? Нет, товарищ Трофимова. Наш груз – особой важности. Мы должны отправляться без промедления.
«Мне так же больно, как и тебе», – говорили его глаза.
Они не были вместе полгода. Время от времени Инга колола булавкой указательный палец. Просто, чтобы убедиться – ее тело способно чувствовать хотя бы боль без него.
Создатели «Ермака» не предусмотрели отдельного купе. До самого Абакана им придется делить вагон с красноармейцами. И с находкой Эдуарда в опечатанном грузовом отделении.
Грузовое отделение.
– Как равный по званию, – сказала Инга, – я могла бы оспорить ваш приказ, товарищ Галицин. Но, уважая ваш статус, как начальника экспедиции, подчиняюсь.
– У тебя в глазах искорки, – сказал Эдуард по-французски. – Ты что-то задумала.
– Месье Голицин, – ответила Инга. – Я всего лишь задумала овладеть вами на железном полу революционного бронепоезда.
– Поэтому я предлагаю ускорить наше отправление, – перешла она на русский. – Иначе я сделаю это прямо здесь. На глазах здешних аборигенов и наших товарищей по оружию.
– Ты читала мой отчет? – спросил Эдуард.
За железной стенкой, делившей вагон пополам, красноармейцы раскладывали свои шинели на полу. Собирались к отбою.
А здесь они были вдвоем.
– Времени не хватило, – Инга подошла к нему вплотную, закинула руки на шею. –
Допуск дали всего за три дня до отъезда. Перепечатать машинистка тоже не успела, ушла в декрет. Сменщицу надо было приводить к присяге, так что я осталась без копии. Бедлам полнейший.
– Значит, ты не знаешь, что мы везем?
– Без малейшего понятия.
Инга потянулась к Эдуарду губами, но он мягко отстранил ее.
– Полгода моей жизни, родная. Полгода нашей жизни. Я должен тебе показать.
Груз особого назначения, за которым была отряжена экспедиция СМЕРЧа, возвышался
под самый потолок вагона. Стоявший перед ним Эдуард казался неожиданно маленьким и щуплым.
– В Китае, – сказал он, – есть легенда об Императоре Нижнего Неба. Рожденный простым пастухом он завоевал полмира. В том числе и Поднебесную.
– Рожденный пастухом? – переспросила Инга. – Это Чингиз-хан?
– Возможно. Или речь идет об императоре Цинь Шихуанди. Легенда не называет его имени, чтобы не навлечь беду на рассказчика. Она говорит, что Императору были
покорны орды демонов. С их помощью он завоевывал города и страны. Для обороны от них была построена Великая Стена. Но Император нашел путь проникнуть в Поднебесную, не разрушая Стену. Ему был известен секрет дверей между землей и Нижним Небом. Он прошел через эти двери сам и привел с собой демонов.
Не прекращая говорить, Эдуард поднял руку к правому плечу. Свою знаменитую шашку он носил за спиной.
– Император убил очень многих и подчинил страну себе. Правление его было долгим и жестоким. Законом Поднебесной стал меч.
С быстротой, не умаляющей плавности, Эдуард обнажил шашку. Наградное оружие, врученное ему самим Ростоцким, невольно притягивало взгляд. Вдоль длинного лезвия тянулся узор черненым серебром и чеканная надпись на старославянском. Слова древнего оберега от нечистой силы.
– Даже Император Нижнего Неба покорен времени. Старость и болезни одолели его тело. Но Император не хотел умирать. Он распахнул двери, ведущие в страну демонов, в последний раз.
Шашка размазалась двумя широкими всполохами. Перерубленные веревки, опоясывающие мешковину, соскользнули вниз. Вслед за ними упала и мешковина.
– Император прошел сквозь дверь и запер ее за собой.
Находка Эдуарда предстала перед Ингой, лишенная покровов. Каменное изваяние, нетронутое временем. Оно изображало женщину с распущенными волосами необычайной длины. В ее скуластом лице с закрытыми глазами было что-то дикое, яростное. Потустороннее.
– Легенда говорит, что Император оставил по эту сторону двери пять верных слуг. Каждый из них владеет частью ключа к Нижнему Небу. Когда настанет день, слуги Императора соберутся вместе. И вернут своего повелителя в наш мир.
Одна деталь до последнего ускользала от взгляда Инги.
В груди статуи торчал большой меч. До середины лезвия он был погружен в прорезь
в камне. Судя по той части, которая оставалась снаружи – меч был в рост человека.
Если упереть острие в землю, даже Эдуарду он бы доставал рукояткой до подбородка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14