Вообще-то, если бы мне пришла в голову идея создать шар для связи с другими, я бы тоже постаралась, чтобы шар имитировал голос собеседника как можно ближе к оригиналу. Тогда исходящая из туманного шара речь звучала бы на частоте, доступной восприятию собеседника, но и была бы приятной для его слуха. Если бы мне вздумалось создать говорящий туманный шар, я бы тоже послала его плавать над своей головой, чтобы четко обозначить, с какого направления исходит голос… И все же сама идея казалась мне ужасно мерзкой, и на месте чужаков я не стала бы использовать туман в качестве посредника для связи. В особенности если этот туман пребывал у меня в животе, пока в нем не возникла нужда.
– Я Имма, – заявил туман над черным «жуком». – А это мой друг Эстикус.
Коричневый «жук» дважды щелкнул мандибулами, видимо, в знак подтверждения сказанного, хотя выглядело это устрашающе.
– Вы супруги? – спросила я.
– Да, – прозвучал ответ. (Конечно, говорил туманный шар над тем, кто назвал себя «Имма»; по-видимому, «жук» каким-то образом передавал шару свои мысли, а тот озвучивал их на английском.)
– Ты муж или жена?
Молчание. «Жуки» просто таращились на нас своими выпученными глазами. Возможно, их обидела моя неспособность отличить мужчину от женщины, но что делать, если никаких внешних половых различий не наблюдалось? Я решила рассматривать Имму как жену: она сразу же взяла на себя роль лидера, и, кроме того, этот голос, почти в точности как у Фестины…
– Вы шадиллы, – спросила я, – или фуентес?
– Нас называли и так, и эдак, – ответила Имма, – но мы сами называем себя иначе.
Второй «жук», Эстикус, вздохнул. Негромкий вздох, в результате которого из его рта выскользнул еще один мерцающий шар. Он пробормотал, не успев даже занять позицию над головой Эстикуса:
– Мы не шадиллы и не фуентес. Мы тахпо.
Я смотрела на него с удивлением, вызванным двумя причинами. Во-первых, голос, исходящий из туманного шара над головой Эстикуса, звучал очень знакомо; это был мой собственный голос! Ну, не совсем мой в том смысле, что для меня самой он звучал чуть-чуть иначе; однако мне говорили, что человек никогда сразу не узнает, не воспринимает собственный голос в точности так, как другие.
В этом была определенная логика – я имею в виду, что Имма имитировала Фестину, а Эстикус – меня. И все равно не слишком приятно, когда какой-то чужак говорит твоим голосом: словно общаешься со своим двойником, прямо мурашки побежали по коже…
Второй причиной моего удивления стало то, что на нашем языке (и, следовательно, на языке шадил-лов) тахпо означает «последние»… или, точнее, – «остатки», «отбросы». Что бы Эстикус ни имел в виду, произнося это слово, Имма осталась недовольна – судя по тому, как она предостерегающе толкнула его бедром. Не знаю, хотела ли она, чтобы мы заметили ее действия, но удар был достаточно силен, чтобы Эстикус вздрогнул.
Едва ли острый взгляд разведчика не зафиксировал эту реакцию, однако моя подруга внешне никак это не продемонстрировала. Ее речь звучала вполне нейтрально:
– Мы рады с вами познакомиться, да вот только обстоятельства не слишком удачные. Зачем вы захватили наш корабль? Если мы по нечаянности оскорбили вас… – Она бросила быстрый взгляд в мою сторону, как будто это я спровоцировала шадиллов на достойные порицания действия, что было в высшей степени несправедливо, поскольку они первыми дурно повели себя. – Если возникла та или иная проблема, давайте обсудим ее и разрешим полюбовно.
Имма издала горлом скрежещущий звук – то ли проявление гнева, то ли шадиллский вариант смеха, то ли просто прочищая горло, точно не скажу.
– Адмирал Рамос, – заявил ее туманный шар, – нам известна твоя репутация… дубликаты адмиралов Ри и Маклеод докладывали нам обо всей деятельности межзвездного флота. Мы знаем, что ты существо умное, и, надо полагать, поймешь – вы видели слишком многое, чтобы мы могли отпустить вас. Этот зал, например. – Она ткнула когтем в сторону мини-перца, лежащего в фонтане. Собственно, маленький желтый плод уже фактически исчез; на его месте возникла студенистая масса. – Мы в недоумении, как вам удалось так безошибочно найти дорогу сюда. Жаль, что мы не заметили вас до того, как вы оказались у фонтана. Весьма вероятно, . что вы видели и другие секреты нашего корабля: секреты, которые не должны стать достоянием внешнего мира.
– Тогда задержите нас здесь, но отпустите всех остальных – участников крестового похода кашлингов и экипаж «Королевского гемлока». Они же не видели ничего.
– И все равно им известно слишком многое, – ответила Имма. – К примеру, они знают, что проникновение в звезду многократно подзаряжает поля ССС.
Шар над ее головой слегка изменил форму – из него вырвался клочок тумана, описал круг и снова утонул в золотистом мерцании. Это была демонстрация того, как «Звездная кусака» сделала петлю вокруг солнца, прежде чем в конце концов проникнуть в него. По правде говоря, я позавидовала шадиллам, чьи туманные шары могли не только осуществлять перевод на английский, но и создавать изумительные зрительные эффекты.
Самое поразительное, что и во время демонстрации голос продолжал говорить.
– Мы предпочитаем хранить эту информацию в тайне. В каждой расе, возвышению которой мы способствовали, имеются двойники высоких должностных лиц – наподобие адмиралов Ри и Макле-од, – и они добились принятия законов, предотвращающих утечку этой информации. Так, компьютеры всех космических кораблей Технократии запрограммированы держаться подальше от любого солнца… якобы из соображений безопасности.
– Вот оно что… – протянула Фестина. – Если кто-то вдруг захочет приблизиться к солнцу, корабельный компьютер не допустит этого. Просто, но элегантно.
– И тем не менее, – вмешалась в разговор я, – «Звездная кусака» влетела в солнце. Она не хотела меня слушаться, но все же подчинилась.
Туман над головой Иммы ярко вспыхнул и издал резкий шипящий звук. Это мало походило на речь… по-видимому, Имма так вскипела от гнева, что нанопереводчики просто охватило огнем. Шипение, однако, быстро смолкло, и туманный шар пробормотал:
– Не следовало давать дивианам живые корабли.
– Это было органично для их культуры, – сказал Эстикус. – Это то, к чему они привыкли. Они чрезвычайно подозрительно относились к кораблям, состоящим из неорганических компонентов.
– Знаю! – рявкнула Имма, и ее шар снова зашипел. – И все равно не следовало так рисковать. В тот момент, когда первая заретта попала в руки дивиан, мы утратили над живыми кораблями контроль. Заретты не строят, их разводят; и на процесс размножения неизбежно начинают влиять случайные факторы. Первые подаренные нами заретты никогда в жизни не приблизились бы к солнцу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Я Имма, – заявил туман над черным «жуком». – А это мой друг Эстикус.
Коричневый «жук» дважды щелкнул мандибулами, видимо, в знак подтверждения сказанного, хотя выглядело это устрашающе.
– Вы супруги? – спросила я.
– Да, – прозвучал ответ. (Конечно, говорил туманный шар над тем, кто назвал себя «Имма»; по-видимому, «жук» каким-то образом передавал шару свои мысли, а тот озвучивал их на английском.)
– Ты муж или жена?
Молчание. «Жуки» просто таращились на нас своими выпученными глазами. Возможно, их обидела моя неспособность отличить мужчину от женщины, но что делать, если никаких внешних половых различий не наблюдалось? Я решила рассматривать Имму как жену: она сразу же взяла на себя роль лидера, и, кроме того, этот голос, почти в точности как у Фестины…
– Вы шадиллы, – спросила я, – или фуентес?
– Нас называли и так, и эдак, – ответила Имма, – но мы сами называем себя иначе.
Второй «жук», Эстикус, вздохнул. Негромкий вздох, в результате которого из его рта выскользнул еще один мерцающий шар. Он пробормотал, не успев даже занять позицию над головой Эстикуса:
– Мы не шадиллы и не фуентес. Мы тахпо.
Я смотрела на него с удивлением, вызванным двумя причинами. Во-первых, голос, исходящий из туманного шара над головой Эстикуса, звучал очень знакомо; это был мой собственный голос! Ну, не совсем мой в том смысле, что для меня самой он звучал чуть-чуть иначе; однако мне говорили, что человек никогда сразу не узнает, не воспринимает собственный голос в точности так, как другие.
В этом была определенная логика – я имею в виду, что Имма имитировала Фестину, а Эстикус – меня. И все равно не слишком приятно, когда какой-то чужак говорит твоим голосом: словно общаешься со своим двойником, прямо мурашки побежали по коже…
Второй причиной моего удивления стало то, что на нашем языке (и, следовательно, на языке шадил-лов) тахпо означает «последние»… или, точнее, – «остатки», «отбросы». Что бы Эстикус ни имел в виду, произнося это слово, Имма осталась недовольна – судя по тому, как она предостерегающе толкнула его бедром. Не знаю, хотела ли она, чтобы мы заметили ее действия, но удар был достаточно силен, чтобы Эстикус вздрогнул.
Едва ли острый взгляд разведчика не зафиксировал эту реакцию, однако моя подруга внешне никак это не продемонстрировала. Ее речь звучала вполне нейтрально:
– Мы рады с вами познакомиться, да вот только обстоятельства не слишком удачные. Зачем вы захватили наш корабль? Если мы по нечаянности оскорбили вас… – Она бросила быстрый взгляд в мою сторону, как будто это я спровоцировала шадиллов на достойные порицания действия, что было в высшей степени несправедливо, поскольку они первыми дурно повели себя. – Если возникла та или иная проблема, давайте обсудим ее и разрешим полюбовно.
Имма издала горлом скрежещущий звук – то ли проявление гнева, то ли шадиллский вариант смеха, то ли просто прочищая горло, точно не скажу.
– Адмирал Рамос, – заявил ее туманный шар, – нам известна твоя репутация… дубликаты адмиралов Ри и Маклеод докладывали нам обо всей деятельности межзвездного флота. Мы знаем, что ты существо умное, и, надо полагать, поймешь – вы видели слишком многое, чтобы мы могли отпустить вас. Этот зал, например. – Она ткнула когтем в сторону мини-перца, лежащего в фонтане. Собственно, маленький желтый плод уже фактически исчез; на его месте возникла студенистая масса. – Мы в недоумении, как вам удалось так безошибочно найти дорогу сюда. Жаль, что мы не заметили вас до того, как вы оказались у фонтана. Весьма вероятно, . что вы видели и другие секреты нашего корабля: секреты, которые не должны стать достоянием внешнего мира.
– Тогда задержите нас здесь, но отпустите всех остальных – участников крестового похода кашлингов и экипаж «Королевского гемлока». Они же не видели ничего.
– И все равно им известно слишком многое, – ответила Имма. – К примеру, они знают, что проникновение в звезду многократно подзаряжает поля ССС.
Шар над ее головой слегка изменил форму – из него вырвался клочок тумана, описал круг и снова утонул в золотистом мерцании. Это была демонстрация того, как «Звездная кусака» сделала петлю вокруг солнца, прежде чем в конце концов проникнуть в него. По правде говоря, я позавидовала шадиллам, чьи туманные шары могли не только осуществлять перевод на английский, но и создавать изумительные зрительные эффекты.
Самое поразительное, что и во время демонстрации голос продолжал говорить.
– Мы предпочитаем хранить эту информацию в тайне. В каждой расе, возвышению которой мы способствовали, имеются двойники высоких должностных лиц – наподобие адмиралов Ри и Макле-од, – и они добились принятия законов, предотвращающих утечку этой информации. Так, компьютеры всех космических кораблей Технократии запрограммированы держаться подальше от любого солнца… якобы из соображений безопасности.
– Вот оно что… – протянула Фестина. – Если кто-то вдруг захочет приблизиться к солнцу, корабельный компьютер не допустит этого. Просто, но элегантно.
– И тем не менее, – вмешалась в разговор я, – «Звездная кусака» влетела в солнце. Она не хотела меня слушаться, но все же подчинилась.
Туман над головой Иммы ярко вспыхнул и издал резкий шипящий звук. Это мало походило на речь… по-видимому, Имма так вскипела от гнева, что нанопереводчики просто охватило огнем. Шипение, однако, быстро смолкло, и туманный шар пробормотал:
– Не следовало давать дивианам живые корабли.
– Это было органично для их культуры, – сказал Эстикус. – Это то, к чему они привыкли. Они чрезвычайно подозрительно относились к кораблям, состоящим из неорганических компонентов.
– Знаю! – рявкнула Имма, и ее шар снова зашипел. – И все равно не следовало так рисковать. В тот момент, когда первая заретта попала в руки дивиан, мы утратили над живыми кораблями контроль. Заретты не строят, их разводят; и на процесс размножения неизбежно начинают влиять случайные факторы. Первые подаренные нами заретты никогда в жизни не приблизились бы к солнцу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101