Можно сказать, компенсацию за потраченное время. Всё. Мы в расчете, сударыня. Я ответил на ваши вопросы — а теперь разрешите откланяться. Или вы повезете меня к озеру даже против моего желания связанного, в мешке? — Он снова издевательски вздернул бровь. Видел: да, она готова и на такой вариант. Но — вопреки Кайноровым ожиданиям — графинька о мешке промолчала.
— Чего вы хотите? Еще денег? — Он развел руками и засмеялся:
— Мы приходим ни с чем и уходим ни с чем.
И живешь средь дворцов ли, средь смрадных пещер,
всё равно твои руки пусты после смерти.
А душе драгоценностей груды — зачем?
— Значит, деньги вам не нужны. Тогда — что?
— Ничего, графиня.
— Так не бывает.
— Бывает. Просто иногда в это очень трудно поверить. Особенно если вам что-нибудь позарез нужно.
— Ладно! — Она наконец поднялась из кресла, но лишь для того, чтобы решительно прихлопнуть ладошкой по столешнице. — Я не хотела… вы сами меня вынудили. Выгляньте-ка в окно.
Это окно выходило во внутренний дворик — на котором сейчас стояли до боли знакомые Гвоздю фургоны.
— Да, господин Кайнор. Я вполне допускаю, что вам действительно ничего не нужно. Но кое-что нужно будет вашим сотруппникам, да? Я изучала разные философские школы и знаю об «отрекшихся от мира». Если помните, прежде, чем избавиться от желаний, они избавляются от привязанностей. Мудрые люди, господин…
Он не дал ей договорить, в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и приставил к горлу чернявой шпильку, выдернутую из ее же прически. Кожа у графини была гладкой и шелковистой, упругое тело пахло грушами. Но глаза по-прежнему казались темными горошинами льда.
— Убьете меня? — говорить ей было нелегко, и — да, она перепугалась до смерти. Но быстро взяла себя в руки. — Убьете — и что дальше? Вы не выйдете отсюда, а даже если уйдете, вас быстро найдут. А ваших сотрупнников и искать не придется. Так что отпустите меня — и поговорим наконец как взрослые люди, а не как язвительный старший брат с сестренкой-дурочкой. Отпустите меня, ну же! — Он отпустил, но шпильку оставил себе.
— С вашими друзьями ничего не случится. Их будут кормить, одевать — не по-королевски, но вполне прилично. И им заплатят достаточно, чтобы компенсировать издержки. А мы с вами съездим к Ллусиму — и по нашем возвращении их отпустят. Вы тоже будете свободны от каких-либо обязательств.
Сжимая от бессилия кулаки, он выждал несколько ударов сердца, не больше. Потом разжал. И поглядел ей в глаза.
— Не буду. Сейчас, графиня, мы с вами подписали два договора. Первый вы получили от меня не слишком-то честным способом — зверобоги вам судьи. Второй я дарю вам совершенно бесплатно. Согласно первому, я съезжу с вами в это проклятое паломничество к Ллусиму. Согласно второму… согласно второму, графиня, отныне и до конца своих дней вы обзаводитесь человеком, который будет мстить вам за это принуждение.
— Какой же вы всё-таки мальчишка! «Мстить»! «До конца своих дней»! Хорошо, я согласна. Мстите. Но сперва — съездим к Ллусиму.
«Ты ведь даже не представляешь, во что ввязываешься и что творишь!» — с досадой подумал Кайнор.
Он не знал, что точно такие же слова час назад сказал чернявой господин Фейсал — впрочем, подразумевая совсем другое.
* * *
Между первым и стонадцатым ударами волн Иссканр успел главное: понять, что происходит, и принять меры, какие мог. Впрочем, опять же сперва он принял меры, а уже потом, лежа в деревянном ящике — «в гробу!», — понял, что море вознамерилось раз и навсегда покончить с «Кинатитом». Как говорится, не мытьем, так катаньем.
Если честно, никаких особых вариантов у Иссканра и не было. Из комнаты-ловушки, куда он провалился, найти выход он попросту не успевал. Да даже и выбрался бы в коридор — а дальше что?! Куда бежать, как спасаться?
Впрочем, лодка тоже не была лучшим путем к спасению. Она была лишь маленькой надеждой на то, что Иссканр проживет чуть дольше и сможет потом выбраться — сперва из ящика в лодке, а потом… потом видно будет.
Главное, что покойника в ящике не оказалось. Его там, как чуть позже догадался Иссканр, и не могло быть: скорее всего лодку эту взяли «про запас», на тот случай, если ее владелец умрет посреди океана. Ведь в пути вряд ли были бы время и возможности сделать ее. Вполне оправданная предусмотрительность.
Теперь то, что должно было обеспечить безбедное посмертие неведомому знатному мореплавателю, Иссканр собирался использовать, чтобы спасти свою жизнь.
Он забрался в лодку, а потом и в ящик, отметив при этом, что оба предмета имеют не совсем обычную форму. Их борта были двойными и заключали в себе некую прослойку — или, может, они вообще были полыми и там находился воздух? Иссканр не вполне понимал, к чему такие ухищрения, но догадывался, что предки не хотели, чтобы лодка затонула — и уж тем более ящик (гроб!) с останками покойного.
«Похвальное стремление», — пошутил Иссканр, забираясь в ящик и сдвигая на прежнее место крышку: не плотно, но так, чтобы в случае опасности ее можно было быстро закрыть наглухо. Он хотел как можно дольше дышать свежим воздухом, однако опасался неожиданного удара, способного… по сути, способного сотворить со старым парусником-домом что угодно!
«Как будто мало мне было Сна-Тонра!» — Иссканр лежал в затхлом, узком гробу, а лодка — и весь дряхлый «Кинатит» — раскачивались от оплеух разъяренного моря. Потом, после особо мощного удара, раздался оглушительный треск и Иссканр торопливо задвинул крышку. Изнутри на ней были какие-то выступы, он ухватился за них, чтобы по возможности обезопасить себя (хотя крышка была и сама по себе достаточно тяжела, а всё-таки…)
В следующий миг вселенная споткнулась, вздрогнула и полетела кувырком.
И длилось это по крайней мере вечность…
Закусив губу, из последних сил удерживая крышку, Иссканр бился о стены древнего гроба и всё сильнее убеждался в бессмысленности своей задумки. Разломанный, разбитый о скалы «Кинатит» унесет в открытое море по частям — и в одной из этих частей будет запрятанная в каюте лодка с Иссканром. И затонет этот фрагмент парусника-дома вместе с лодкой в каюте.
Но даже если стены треснут и лодку выбросит наружу, если она выскользнет из ловушки вслед за выливающейся из каюты водой, — что тогда? Ее затянет в один из водоворотов, когда части парусника-дома начнут опускаться на дно.
Смерть, смерть, всюду смерть!
И если бы он чудесным образом сумел выбраться из каюты с лодкой и добежать до верхней палубы — куда бы он делся? В ледяных волнах одинокого пловца ждала верная смерть; ну а добраться до острова он бы попросту не успел, теперь это ясно.
Но как же хочется жить! — особенно теперь, когда трясешься в чужом гробу!
Он старался дышать как можно реже и спокойнее, но это плохо получалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
— Чего вы хотите? Еще денег? — Он развел руками и засмеялся:
— Мы приходим ни с чем и уходим ни с чем.
И живешь средь дворцов ли, средь смрадных пещер,
всё равно твои руки пусты после смерти.
А душе драгоценностей груды — зачем?
— Значит, деньги вам не нужны. Тогда — что?
— Ничего, графиня.
— Так не бывает.
— Бывает. Просто иногда в это очень трудно поверить. Особенно если вам что-нибудь позарез нужно.
— Ладно! — Она наконец поднялась из кресла, но лишь для того, чтобы решительно прихлопнуть ладошкой по столешнице. — Я не хотела… вы сами меня вынудили. Выгляньте-ка в окно.
Это окно выходило во внутренний дворик — на котором сейчас стояли до боли знакомые Гвоздю фургоны.
— Да, господин Кайнор. Я вполне допускаю, что вам действительно ничего не нужно. Но кое-что нужно будет вашим сотруппникам, да? Я изучала разные философские школы и знаю об «отрекшихся от мира». Если помните, прежде, чем избавиться от желаний, они избавляются от привязанностей. Мудрые люди, господин…
Он не дал ей договорить, в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и приставил к горлу чернявой шпильку, выдернутую из ее же прически. Кожа у графини была гладкой и шелковистой, упругое тело пахло грушами. Но глаза по-прежнему казались темными горошинами льда.
— Убьете меня? — говорить ей было нелегко, и — да, она перепугалась до смерти. Но быстро взяла себя в руки. — Убьете — и что дальше? Вы не выйдете отсюда, а даже если уйдете, вас быстро найдут. А ваших сотрупнников и искать не придется. Так что отпустите меня — и поговорим наконец как взрослые люди, а не как язвительный старший брат с сестренкой-дурочкой. Отпустите меня, ну же! — Он отпустил, но шпильку оставил себе.
— С вашими друзьями ничего не случится. Их будут кормить, одевать — не по-королевски, но вполне прилично. И им заплатят достаточно, чтобы компенсировать издержки. А мы с вами съездим к Ллусиму — и по нашем возвращении их отпустят. Вы тоже будете свободны от каких-либо обязательств.
Сжимая от бессилия кулаки, он выждал несколько ударов сердца, не больше. Потом разжал. И поглядел ей в глаза.
— Не буду. Сейчас, графиня, мы с вами подписали два договора. Первый вы получили от меня не слишком-то честным способом — зверобоги вам судьи. Второй я дарю вам совершенно бесплатно. Согласно первому, я съезжу с вами в это проклятое паломничество к Ллусиму. Согласно второму… согласно второму, графиня, отныне и до конца своих дней вы обзаводитесь человеком, который будет мстить вам за это принуждение.
— Какой же вы всё-таки мальчишка! «Мстить»! «До конца своих дней»! Хорошо, я согласна. Мстите. Но сперва — съездим к Ллусиму.
«Ты ведь даже не представляешь, во что ввязываешься и что творишь!» — с досадой подумал Кайнор.
Он не знал, что точно такие же слова час назад сказал чернявой господин Фейсал — впрочем, подразумевая совсем другое.
* * *
Между первым и стонадцатым ударами волн Иссканр успел главное: понять, что происходит, и принять меры, какие мог. Впрочем, опять же сперва он принял меры, а уже потом, лежа в деревянном ящике — «в гробу!», — понял, что море вознамерилось раз и навсегда покончить с «Кинатитом». Как говорится, не мытьем, так катаньем.
Если честно, никаких особых вариантов у Иссканра и не было. Из комнаты-ловушки, куда он провалился, найти выход он попросту не успевал. Да даже и выбрался бы в коридор — а дальше что?! Куда бежать, как спасаться?
Впрочем, лодка тоже не была лучшим путем к спасению. Она была лишь маленькой надеждой на то, что Иссканр проживет чуть дольше и сможет потом выбраться — сперва из ящика в лодке, а потом… потом видно будет.
Главное, что покойника в ящике не оказалось. Его там, как чуть позже догадался Иссканр, и не могло быть: скорее всего лодку эту взяли «про запас», на тот случай, если ее владелец умрет посреди океана. Ведь в пути вряд ли были бы время и возможности сделать ее. Вполне оправданная предусмотрительность.
Теперь то, что должно было обеспечить безбедное посмертие неведомому знатному мореплавателю, Иссканр собирался использовать, чтобы спасти свою жизнь.
Он забрался в лодку, а потом и в ящик, отметив при этом, что оба предмета имеют не совсем обычную форму. Их борта были двойными и заключали в себе некую прослойку — или, может, они вообще были полыми и там находился воздух? Иссканр не вполне понимал, к чему такие ухищрения, но догадывался, что предки не хотели, чтобы лодка затонула — и уж тем более ящик (гроб!) с останками покойного.
«Похвальное стремление», — пошутил Иссканр, забираясь в ящик и сдвигая на прежнее место крышку: не плотно, но так, чтобы в случае опасности ее можно было быстро закрыть наглухо. Он хотел как можно дольше дышать свежим воздухом, однако опасался неожиданного удара, способного… по сути, способного сотворить со старым парусником-домом что угодно!
«Как будто мало мне было Сна-Тонра!» — Иссканр лежал в затхлом, узком гробу, а лодка — и весь дряхлый «Кинатит» — раскачивались от оплеух разъяренного моря. Потом, после особо мощного удара, раздался оглушительный треск и Иссканр торопливо задвинул крышку. Изнутри на ней были какие-то выступы, он ухватился за них, чтобы по возможности обезопасить себя (хотя крышка была и сама по себе достаточно тяжела, а всё-таки…)
В следующий миг вселенная споткнулась, вздрогнула и полетела кувырком.
И длилось это по крайней мере вечность…
Закусив губу, из последних сил удерживая крышку, Иссканр бился о стены древнего гроба и всё сильнее убеждался в бессмысленности своей задумки. Разломанный, разбитый о скалы «Кинатит» унесет в открытое море по частям — и в одной из этих частей будет запрятанная в каюте лодка с Иссканром. И затонет этот фрагмент парусника-дома вместе с лодкой в каюте.
Но даже если стены треснут и лодку выбросит наружу, если она выскользнет из ловушки вслед за выливающейся из каюты водой, — что тогда? Ее затянет в один из водоворотов, когда части парусника-дома начнут опускаться на дно.
Смерть, смерть, всюду смерть!
И если бы он чудесным образом сумел выбраться из каюты с лодкой и добежать до верхней палубы — куда бы он делся? В ледяных волнах одинокого пловца ждала верная смерть; ну а добраться до острова он бы попросту не успел, теперь это ясно.
Но как же хочется жить! — особенно теперь, когда трясешься в чужом гробу!
Он старался дышать как можно реже и спокойнее, но это плохо получалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171