- Как это случилось? - спрашивал Адольф, и в его голосе звучала обида и раздражение. - Ты знаешь, Фриц, как нестерпимо я хочу иметь эту вещь.
- Бывает так, экселенц, - отвечал барон, - что камень не желает переходить к другому владельцу, и тогда лучше его не трогать. Но, так или иначе, я бы привез его вам, не случись досадного совпадения.
- Совпадение? Не бывает никаких совпадений.
- Дело в том, экселенц, что камень пытались украсть. Это произошло всего за несколько часов до того, как я бы подменил его на фальшивку.
- Значит, их поймали?
- О да, сразу, едва ли не на месте преступления.
- Да, да, барон, вы правы. - Гитлер, поскрипывая досками, прошёлся по сцене. - Теперь нельзя его беспокоить. Необходимо подождать, пока он снова не обретет спокойствие и гармонию. Но вы убедились, что эти воришки сами не подменили камень?
- Разумеется, экселенц.
- Верните мне дубликат.
Диц приблизился к фюреру и протянул ему фальшивую "Звезду Мексики".
- Стекло... глупое лупоглазое стекло... - глаза фюрера сделались скучающими. - Я знаю, сынок, ты всё ещё работаешь лучше всех. Но теперь алмаз должен отлежаться по меньшей мере год.
- Но разве через год не только камень, но и весь мир не будут нашими, экселенц?
- Нет, не так скоро. Именно сейчас я рассматриваю более мягкий вариант спасения и обновления человечества. Дело в том, что восемь миллиардов трупов могут создать определенные проблемы... Пожалуй, мы пойдем по другому пути.
Гитлер нажал кнопку связи:
- Доктор Шприц!
В зале появился ещё один примечательный субъект. Это был худой мужчина в белом халате, высотой не менее трех метров. Хищные глаза под седыми кустами бровей, сгорбленная спина и гаденькая улыбка делали его чем-то похожим на джинна из восточных сказок.
Впоследствии Фриц Диц рассказал Пете, что этот доктор, обязанный пробовать на себе все препараты, до того, как предлагать их фюреру, сделал ошибку в расчётах и добился однажды обратного желаемому результата: изобретённые им пилюли для уменьшения роста, в несколько месяцев увеличили его собственный рост почти вдвое.
Доктор зашёл пригнувшись, но всё-таки задел люстру; она зазвенела, закачалась, и всё время беседы великан придерживал её рукой.
- Доктор Шприц, - обратился к нему фюрер, - поясните, но очень коротко, нашему другу суть ваших последних разработок.
- Видите ли, господин барон, - начал говорить доктор хрипловатым голосом, то вскидывая брови, то прищуриваясь, то гаденько похихикивая, - для того, чтобы зачистить, хи-хи, около восьми миллиардов недочеловеков на нашей благословенной по воле фюрера и Мумрика планете, совсем не обязательно их убивать. Пусть вырожденцы или, научно выражаясь, дегенераты, хе-хе, вырождаются сами. Мы только слегка подстегнём этот естественный процесс, лишив особей мужского пола способности к продолжению рода. Вы меня понимаете, господин барон, хе-хе?..
Фриц Диц знал только один дешёвый и верный способ лишать мужчин способности к продолжению рода, и этот способ казался ему не совсем естественным и не совсем подходящим для существующего миропорядка. Он посмотрел на фюрера.
- Нет, нет, дорогой друг, - рассмеялся тот. - Мы не собираемся гоняться за мужчинами с бараньими ножницами, чтобы кастрировать их всех, одного за другим.
Доктор хохотнул как пароходная труба.
- Доктор Шприц, благодарю вас, вы свободны.
Монстр сказал "яволь", пригнулся и вышел. Люстра, которую он отпустил, опять закачалась.
- Нет, нет, разумеется, ничего подобного не будет, мой друг, продолжил Гитлер свою мысль. - Лёгкое изменение продуктов на генном уровне. Улучшенные сорта картофеля, сои, пшеницы, куриного мяса, масла... Снижение рождаемости спишут на ухудшение экологической обстановки и, может быть, наконец-то приведут в порядок этот хлев!
- О да, теперь я понимаю. Но сколько же лет потребуется для осуществления этой... гуманной программы?
- Ах, Фриц, какой же ты неугомонный! У нас с тобой не будет недостатка во времени. Ты ещё не успеешь состариться хорошенько, как на склонах Гималаев зацветет травка молодушка. И тогда мы запасемся ею в таком количестве, что хватит не только на тебя и меня, но и на всех без исключения граждан Пятого Рейха! - Адольф радостно засмеялся. - Ну, Фриц, не молчи, говори что-нибудь!
- Я преклоняюсь перед вашим умом, экселенц.
- Вот и молодчина. Ты знаешь, Фриц, я ведь люблю тебя как родного сына. Подойди ко мне.
Диц подошел к эстраде, Гитлер наклонился, прижал его голову к своей груди и поцеловал в макушку.
- Всё будет хорошо, мой мальчик, всё будет хорошо... - зашептал он, ласково поглаживая голову своего фаворита.
Оба не заметили, как в дверях появился красивый, атлетически сложённый юноша, одетый в маршальскую форму. Это был Курт, девятнадцатилетний приёмный сын фюрера, его надежда и гордость.
Курт прокашлялся, и Гитлер, увидев его, резко отпрянул, выпустив из рук голову оберштурмфюрера.
- Курт, дорогой! Ты всегда появляешься так внезапно...
- Здравствуй, отец. Здравствуйте, господин барон. Но мне кажется, я здесь лишний. Я зайду позднее.
- Нет, останься, что за капризы! Клянусь, мы как раз говорили о тебе.
Курт молча подошёл к камину, уселся в кресло, закинул ногу на ногу и стал выжидательно похлопывать стеком по голенищу сапога.
- Мы как раз говорили, - Гитлер подмигнул фавориту. - что именно господин Диц будет сопровождать тебя в поездке. Ты ведь не будешь возражать против этого, дорогой? Ведь ты ещё так молод и никогда не бывал за пределами...
- Отец, - строго перебил его юноша. - я давно уже не ребёнок.
- Прости, прости, мой дорогой маршал, но ещё так недавно ты славно скакал у меня на коленях, размахивая сабелькой - цок-цок-цок...
Курт в раздражении сломал стек и бросил в огонь.
- Отец, если ты сейчас же не прекратишь, я уйду.
- Хорошо, хорошо, дорогой, больше не буду. Я только хотел сказать, что господин барон хорошо знает языки и повадки окружающего мира. И если бы вы с ним подружились...
- Я ничего не имею против барона фон Дица. Он или кто-то другой, мне всё равно. Я буду терпеть любого, если это необходимо.
- До открытия Олимпиады осталось меньше недели, а тебе ещё привыкнуть к новым условиям. Пыль, грязь, антисанитария - всё это присуще славянским народам. Но ведь ты должен находиться в своей лучшей форме. Фриц Диц, вы слышите? Вокруг моего сына не должно быть ни одного славянского микроба, вы отвечаете за это головой. Отправляйтесь туда завтра же.
- Завтра? - повторили молодые люди в один голос.
- На тренировках ты должен повторить свои результаты.
- Я готов ехать завтра, отец.
- А ты, Фриц?
- Разумеется, экселенц.
- Вот и прекрасно. Однако я чувствую прохладу в ваших отношениях, и это меня огорчает. Обнимитесь и пожмите друг другу руки. Это приказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122