Бриони шла за гробом очень медленно, чтобы Баррик не отставал. Она протянула руку, приподняла знамя и коснулась полированного дерева. Она не находила слов и никак не могла заставить себя поверить, что в деревянном ящике действительно лежит Кендрик.
«Это слишком жестоко – положить его под камень. Он так любил ездить верхом, бегать…»
Когда гроб выносили из часовни, Бриони, шедшая позади стражников, снова заплакала. Придворные выстроились в ряд за спинами близнецов. Остальные домочадцы остались ждать на дорожке, усыпанной цветами. Слуги и менее значительные вельможи провожали взглядами гроб с останками принца. Многие плакали и причитали, словно он умер сегодня. Бриони растрогала их скорбь, но одновременно ее раздражал этот шум. На мгновение она потеряла над собой контроль – пришлось сделать усилие, чтобы не побежать обратно в часовню. Она повернулась к Баррику и поняла, что брат едва замечал окружающих. Он смотрел в землю и сосредоточенно передвигал ноги, словно тащил себя вслед за гробом. Бриони видела, что брату очень плохо, и ей было больно и страшно смотреть на него: казалось, здесь присутствовало только тело Баррика, а сам он по-прежнему оставался в плену лихорадочного бреда.
Бриони отвернулась, обвела взглядом толпу и заметила на стене крошечного светловолосого ребенка, внимательно наблюдавшего за происходящим. Надо полагать, он залез туда, чтобы лучше видеть похороны. Принцесса испугалась: мальчик забрался слишком высоко. Впрочем, он казался очень спокойным, словно белка на верхушке дерева.
Баррик догнал ее и зашептал на ухо:
– Знаешь, они повсюду.
– Кто они? – переспросила Бриони. Сначала она решила, что брат говорит о маленьком мальчике на стене.
– Только тихо. – Принц прижал палец к губам. – Они не догадываются, что я все о них знаю. Но когда я воспользуюсь своим правом по рождению, они заплатят за то, что сотворили.
Он приостановился и опустил глаза. Губы его растянулись в мучительной улыбке.
«Пусть это побыстрее закончится, – взмолилась принцесса. – О милосердная Зория, позволь нам упокоить тело брата, и пусть этот день наконец завершится».
На кладбище процессия растянулась в проходах среди древних надгробий, постепенно продвигаясь к фамильной усыпальнице. Бриони, Баррик, Анисса, Мероланна и еще несколько человек прошли внутрь склепа вслед за стражниками, поднявшими на плечи скорбную ношу. Вельможи остались за порогом.
В толпе одетых в траурные платья больших людей, собравшихся на кладбище, Чет чувствовал себя так, будто заблудился в чаще черных деревьев. Мальчика нигде не было.
Чету оставалось лишь ждать. Похороны почти закончились. Очень скоро королевская семья покинет усыпальницу, и люди разойдутся. Может быть, тогда удастся найти мальчишку.
«Опал никогда не простит мне этого, – подумал он. – Что могло с ним случиться? Здесь столько народу. Он мог встретить своих родственников».
Чет был уверен: это Опал сумеет пережить, если будет точно знать, что так оно и есть.
«Но дело не только в жене, – признался он самому себе. – Я тоже буду скучать по мальчику и горевать о нем… Гром и молния, Чет, ты послушай себя! Говоришь так, будто в гробу лежит не принц, а Кремень. Да он просто сбежал погулять, и все…»
Чья-то рука коснулась спины фандерлинга. Он оглянулся и увидел мальчика.
– Ты?! Где ты был?
Сердце его забилось от неожиданной радости. Чет обнял мальчика и прижал к себе, сам удивляясь своему порыву. Кремню это и вовсе не понравилось. Чет отпустил его и внимательно осмотрел. Ребенок был спокоен. Казалось, он знает какую-то тайну; впрочем, так казалось всегда.
– Где ты был? – снова спросил Чет.
– Я встретил одного старичка.
– Какого еще старичка? О ком ты?
Кремень не ответил. Он пристально смотрел на дверь усыпальницы, где недавно скрылась королевская семья. Оттуда уже кто-то выходил – значит, похороны закончились.
– Так ты не сказал, где был, – настаивал Чет.
– Почему та женщина смотрит на меня? – спросил мальчик.
Чет обернулся и в центре похоронной процессии увидел полную пожилую даму в платье из черно-золотой парчи. Ему показалось, что это тетушка покойного принца – Мероланна. Удивительно, но она и в самом деле пристально смотрела на мальчика, а потом зашаталась, словно собиралась упасть в обморок. Кремень быстро спрятался за спину Чета, но фандерлинг не понял: испугался мальчик или просто не хотел, чтобы на него глядели. Чет повернулся к герцогине: служанки поддерживали ее под руки и уводили в сторону внутреннего двора. Она оглядывалась по сторонам, и по лицу ее было видно, что она и боится, и хочет еще раз увидеть ребенка. Наконец она скрылась в толпе.
Не успел Чет понять, что все это значит, как люди заволновались и стали перешептываться. Чет ухватил мальчика за рукав, чтобы тот снова не сбежал. Из усыпальницы выходили принц и принцесса. Стражники окружали их. Королевские дети выглядели глубоко потрясенными, особенно принц: бледный, с ввалившимися глазами, он и сам походил на ожившего мертвеца, решившего прогуляться.
«Несчастная семья Эддонов», – подумал Чет, когда близнецы шли мимо него.
Их окружали придворные и слуги, но и в этой толпе они казались совершенно одинокими, словно на земле осталась только малая часть их существа. Трудно было поверить, что перед фандерлингом предстали те же люди, что встретились Чету и Опал на холмах несколько дней назад.
«Сейчас на них лежит весь груз мира», – подумал Чет.
Впервые он понял истинное значение древнего изречения и явственно ощутил убийственную тяжесть грязного холодного камня. Это чувство заставило его содрогнуться.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Лунный свет
Король Клаон, отца воды возлюбленный потомок, напуган был словами нищего бродяги и поклялся, что всякого ребенка, рожденного со знаком порочности на теле, найдет и уничтожит…
Из «Компендиума прописных истин».
Книга Тригона
13. ЗАДАНИЕ ВАНСЕНА
ЗАЛ СУДЕБНЫХ ЗАСЕДАНИЙ
Силен тот человек, кто не поет,
А кто поет, не повернется даже
На двери закрывающейся стук.
Из «Оракулов падающих костей»
– Я не желаю ничего больше слушать.
Он устал. Голова болела. Он чувствовал себя смертельно больным. Ему казалось, он никогда уже не поправится по-настоящему. Хотелось только одного: бросать об пол тяжелый кожаный мяч, что он и делал. И не собирался останавливаться, чтобы о чем-то думать.
– Ну пожалуйста, Баррик, умоляю тебя, – говорил Гейлон Толли.
Он изо всех сил старался не показать своего нетерпения. Это и позабавило, и рассердило Баррика.
– Принц Баррик, – поправил он молодого герцога. – С недавних пор я принц-регент, а не просто ваш младший кузен, поэтому вы не должны разговаривать со мной в таком тоне.
Гейлон кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208