Все трое издавали звуки, похожие на лай собаки, – вопли ужаса и ярости.
Когда Вансен подоспел, гоблин был мертв: желтые глаза помутнели, а на земле валялись окровавленные клочья меха и куски плоти.
Баррик не желал ее видеть, но Бриони не сдавалась. У брата и раньше наблюдались неожиданные вспышки гнева, но сегодняшняя оказалась сильнее и страшнее всех предыдущих. Принц был раздражительным и скрытным, но происшествие с помощником трактирщика не укладывалось ни в какие рамки.
Бриони наклонилась к самому лицу пажа, стоявшего едва ли не насмерть возле комнаты брата и смотревшего на принцессу с трепетом. Он, казалось, отдаст свою десятилетнюю жизнь, защищая эту дверь.
– Передай моему брату, что я вернусь после ужина, – приказала мальчику Бриони. – И скажи ему, что мы обязательно поговорим.
Уходя, она услышала, как паж торопливо открыл и захлопнул за собой дверь, словно удирал из клетки с львицей.
«Интересно, боится ли меня кто-то так, как боятся Броуна? Или перемен настроения Баррика?»
Странная мысль. Бриони никогда не считала себя способной вселять ужас, хотя нередко проявляла нетерпимость к глупости или нечестности.
«Зория, девственница-воительница, дай мне сил стать мягче».
Молитва напомнила ей про болвана-поэта и собственный странный каприз. Зачем ей понадобился этот человек? Чтобы позлить Баррика и лорда коменданта? Или все-таки ей понравилась его грубая лесть?
Мысли путались в голове. Бриони шла по коридору мимо портретов своих предков, живых и почивших – отца, дедушки Остина, прадедушки Англина Третьего, – но не замечала их. Сегодня даже королева Лили, гроза серых отрядов, самая прославленная женщина в истории Южного Предела, не задержала ее внимания. В другие дни принцесса нередко подолгу стояла перед ее портретом, смотрела на прекрасное лицо и темные волосы и размышляла о женщине, сумевшей сохранить королевство в самые суровые времена. Бриони пыталась представить, что чувствует человек, оставивший след в истории. Однако сегодня знакомые лица прославленных предков оставляли ее равнодушной. Она взглянула лишь на портрет Санасу – жены короля Келлика Эддона.
Обычно она смотрела на этот портрет мельком. Все, что она знала о королеве, было печально. Санасу слишком тяжело и долго переживала смерть великого короля Келлика. Траур ее длился много лет – она оставалась вдовой, молчаливой и одинокой, будто превратилась в призрак. Она отстранилась от дел управления государством, и ее сыну пришлось принять их на себя задолго до того, как он вступил на трон. У привыкшей к ответственности Бриони эта женщина вызывала отвращение. Однако на этот раз, несмотря на тревогу, принцесса впервые заметила в портрете то, на что раньше не обращала внимания: Баррик был поразительно похож на прабабушку Санасу, изображенную в черных траурных одеждах. В последнее время глаза брата казались горящими и полными страдания, что еще больше увеличивало его сходство с покойной королевой.
Бриони приподнялась на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть портрет. Она жалела о том, что освещение в зале было слишком тусклым. Художник явно сочувствовал своей повелительнице, но женщина на портрете все равно производила впечатление больной и измученной, отчего ее рыжие волосы блестели еще ярче и выделялись, словно кровоточащая рана. Художник запечатлел королеву совсем молодой, хотя она овдовела в зрелом возрасте. Что-то странное было в ее облике. Понять, что именно, Бриони не могла.
«У нее глаза как у отца и его черты», – подумала Бриони и вдруг пожалела, что так мало знает о вдове великого Келлика.
На портрете Санасу выглядела загадочной и далекой. Бриони никогда не слышала, откуда родом печальная королева, где жила до замужества. Но где бы она ни родилась, ее кровь веками будет течь в жилах Эддонов. Бриони ясно представила, что кровь рода Эддонов – великая река: что-то впадает в нее, что-то исчезает, что-то возвращается вновь.
«А ведь передается не только внешность, но и настроения, привычки, даже страсти», – подумала она.
Санасу неожиданно перестала общаться с окружающими и заперлась в Волчьем Клыке. В башню допускались лишь немногие слуги, и королева ушла от мира за двадцать или даже тридцать лет до своей смерти. Неужели капризного, но любимого Баррика ожидает то же самое?
Эта жуткая мысль и созерцание бледного призрачного лица Санасу так заворожили Бриони, что она чуть не вскрикнула, когда из тени выступил старый шут Пазл.
– О боги! Пазл! – только и смогла выдохнуть принцесса, с трудом успокоив колотившееся сердце, – Что вы тут делаете? Вы подкрались так незаметно, что до смерти перепугали меня.
– Простите, принцесса, я сожалею. Просто… Я как раз вас поджидал… – Шут замолчал, раздумывая, должен ли он опуститься на одно колено.
Бриони напомнила себе, что совсем недавно молилась Зории и просила богиню даровать ей терпение.
– Не извиняйтесь, я не умерла от страха, – сказала она. – В чем дело, Пазл?
– Я… дело в том… – Шут волновался не меньше пажа Баррика. – Мне сказали, что кто-то будет жить со мной, в моей комнате.
«Будь терпеливой и доброй», – со вздохом напомнила себе Бриони.
– Это вас обеспокоило? Решение принято неожиданно. Уверена, мы легко подыщем другое место для новенького. Я просто подумала, что он составит вам компанию.
– Он поэт? – Пазл колебался. – Что ж, посмотрим, ваше высочество. Не исключено, что мы сможем поладить. Мне не хватает общения, с тех пор как… как уехал ваш отец и… умер мой друг Роббен…
Он поморгал слезящимися глазами.
Возможно, король Олин был единственным человеком в Эоне, кто считал Пазла забавным и кого веселили его шутки. Как чувствуют себя люди, всю жизнь занятые абсолютно неподходящей для них работой?.. Бриони невольно устыдилась, вспомнив о том, что они с Барриком много лет поддразнивали старого тощего шута.
– Если вам не понравится его общество, скажите Найнору. Он найдет для поэта другое место. Чистильщик, или как там его, молод. Скорее всего, он легко уживается с людьми, – сказала принцесса и кивнула Пазлу. – Мне нужно заняться делами…
– Моя госпожа, – старик упорно старался избегать ее взгляда, – я не об этом хотел с вами поговорить. Не только об этом.
– О чем же?
– Я очень сильно беспокоюсь, госпожа. Я должен был раньше сообщить вам то, что вспомнил. – Он остановился и сглотнул. Начать оказалось трудно, но после паузы Пазл все же заговорил: – Вы, наверное, знаете, что я навещал вашего брата в ночь убийства. Он позвал меня после ужина, и я пришел в опочивальню принца, чтобы развлечь его.
– Да, Броун говорил мне, – подтвердила Бриони. Теперь она была само внимание.
– И я ушел прямо перед приходом Шасо.
– Да? И что? Ради всех богов, Пазл, не заставляйте меня клещами вытягивать из вас каждое слово!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208
Когда Вансен подоспел, гоблин был мертв: желтые глаза помутнели, а на земле валялись окровавленные клочья меха и куски плоти.
Баррик не желал ее видеть, но Бриони не сдавалась. У брата и раньше наблюдались неожиданные вспышки гнева, но сегодняшняя оказалась сильнее и страшнее всех предыдущих. Принц был раздражительным и скрытным, но происшествие с помощником трактирщика не укладывалось ни в какие рамки.
Бриони наклонилась к самому лицу пажа, стоявшего едва ли не насмерть возле комнаты брата и смотревшего на принцессу с трепетом. Он, казалось, отдаст свою десятилетнюю жизнь, защищая эту дверь.
– Передай моему брату, что я вернусь после ужина, – приказала мальчику Бриони. – И скажи ему, что мы обязательно поговорим.
Уходя, она услышала, как паж торопливо открыл и захлопнул за собой дверь, словно удирал из клетки с львицей.
«Интересно, боится ли меня кто-то так, как боятся Броуна? Или перемен настроения Баррика?»
Странная мысль. Бриони никогда не считала себя способной вселять ужас, хотя нередко проявляла нетерпимость к глупости или нечестности.
«Зория, девственница-воительница, дай мне сил стать мягче».
Молитва напомнила ей про болвана-поэта и собственный странный каприз. Зачем ей понадобился этот человек? Чтобы позлить Баррика и лорда коменданта? Или все-таки ей понравилась его грубая лесть?
Мысли путались в голове. Бриони шла по коридору мимо портретов своих предков, живых и почивших – отца, дедушки Остина, прадедушки Англина Третьего, – но не замечала их. Сегодня даже королева Лили, гроза серых отрядов, самая прославленная женщина в истории Южного Предела, не задержала ее внимания. В другие дни принцесса нередко подолгу стояла перед ее портретом, смотрела на прекрасное лицо и темные волосы и размышляла о женщине, сумевшей сохранить королевство в самые суровые времена. Бриони пыталась представить, что чувствует человек, оставивший след в истории. Однако сегодня знакомые лица прославленных предков оставляли ее равнодушной. Она взглянула лишь на портрет Санасу – жены короля Келлика Эддона.
Обычно она смотрела на этот портрет мельком. Все, что она знала о королеве, было печально. Санасу слишком тяжело и долго переживала смерть великого короля Келлика. Траур ее длился много лет – она оставалась вдовой, молчаливой и одинокой, будто превратилась в призрак. Она отстранилась от дел управления государством, и ее сыну пришлось принять их на себя задолго до того, как он вступил на трон. У привыкшей к ответственности Бриони эта женщина вызывала отвращение. Однако на этот раз, несмотря на тревогу, принцесса впервые заметила в портрете то, на что раньше не обращала внимания: Баррик был поразительно похож на прабабушку Санасу, изображенную в черных траурных одеждах. В последнее время глаза брата казались горящими и полными страдания, что еще больше увеличивало его сходство с покойной королевой.
Бриони приподнялась на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть портрет. Она жалела о том, что освещение в зале было слишком тусклым. Художник явно сочувствовал своей повелительнице, но женщина на портрете все равно производила впечатление больной и измученной, отчего ее рыжие волосы блестели еще ярче и выделялись, словно кровоточащая рана. Художник запечатлел королеву совсем молодой, хотя она овдовела в зрелом возрасте. Что-то странное было в ее облике. Понять, что именно, Бриони не могла.
«У нее глаза как у отца и его черты», – подумала Бриони и вдруг пожалела, что так мало знает о вдове великого Келлика.
На портрете Санасу выглядела загадочной и далекой. Бриони никогда не слышала, откуда родом печальная королева, где жила до замужества. Но где бы она ни родилась, ее кровь веками будет течь в жилах Эддонов. Бриони ясно представила, что кровь рода Эддонов – великая река: что-то впадает в нее, что-то исчезает, что-то возвращается вновь.
«А ведь передается не только внешность, но и настроения, привычки, даже страсти», – подумала она.
Санасу неожиданно перестала общаться с окружающими и заперлась в Волчьем Клыке. В башню допускались лишь немногие слуги, и королева ушла от мира за двадцать или даже тридцать лет до своей смерти. Неужели капризного, но любимого Баррика ожидает то же самое?
Эта жуткая мысль и созерцание бледного призрачного лица Санасу так заворожили Бриони, что она чуть не вскрикнула, когда из тени выступил старый шут Пазл.
– О боги! Пазл! – только и смогла выдохнуть принцесса, с трудом успокоив колотившееся сердце, – Что вы тут делаете? Вы подкрались так незаметно, что до смерти перепугали меня.
– Простите, принцесса, я сожалею. Просто… Я как раз вас поджидал… – Шут замолчал, раздумывая, должен ли он опуститься на одно колено.
Бриони напомнила себе, что совсем недавно молилась Зории и просила богиню даровать ей терпение.
– Не извиняйтесь, я не умерла от страха, – сказала она. – В чем дело, Пазл?
– Я… дело в том… – Шут волновался не меньше пажа Баррика. – Мне сказали, что кто-то будет жить со мной, в моей комнате.
«Будь терпеливой и доброй», – со вздохом напомнила себе Бриони.
– Это вас обеспокоило? Решение принято неожиданно. Уверена, мы легко подыщем другое место для новенького. Я просто подумала, что он составит вам компанию.
– Он поэт? – Пазл колебался. – Что ж, посмотрим, ваше высочество. Не исключено, что мы сможем поладить. Мне не хватает общения, с тех пор как… как уехал ваш отец и… умер мой друг Роббен…
Он поморгал слезящимися глазами.
Возможно, король Олин был единственным человеком в Эоне, кто считал Пазла забавным и кого веселили его шутки. Как чувствуют себя люди, всю жизнь занятые абсолютно неподходящей для них работой?.. Бриони невольно устыдилась, вспомнив о том, что они с Барриком много лет поддразнивали старого тощего шута.
– Если вам не понравится его общество, скажите Найнору. Он найдет для поэта другое место. Чистильщик, или как там его, молод. Скорее всего, он легко уживается с людьми, – сказала принцесса и кивнула Пазлу. – Мне нужно заняться делами…
– Моя госпожа, – старик упорно старался избегать ее взгляда, – я не об этом хотел с вами поговорить. Не только об этом.
– О чем же?
– Я очень сильно беспокоюсь, госпожа. Я должен был раньше сообщить вам то, что вспомнил. – Он остановился и сглотнул. Начать оказалось трудно, но после паузы Пазл все же заговорил: – Вы, наверное, знаете, что я навещал вашего брата в ночь убийства. Он позвал меня после ужина, и я пришел в опочивальню принца, чтобы развлечь его.
– Да, Броун говорил мне, – подтвердила Бриони. Теперь она была само внимание.
– И я ушел прямо перед приходом Шасо.
– Да? И что? Ради всех богов, Пазл, не заставляйте меня клещами вытягивать из вас каждое слово!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208