В поселке было темно и тихо, луна стояла высоко, заливая светом улицу. Ни с того ни с сего, обуреваемый дурными предчувствиями, он перешел на бег, и тут с Главной на Сосновую вывернула машина. Шла она медленно, а когда его осветили фары, прибавила ход.
Перемахнув через забор, Говард побежал через убогий палисадник старого дома. Завернув за угол на задний двор, он прокатился мимо выводка металлических мусорных баков, держа курс прямо в соседний двор. За спиной открылась дверь, кто-то закричал. Залаяла собака, к ней присоединилась другая, а Говард все бежал и бежал задами темных домов. В проемы между ними он видел машину Горноласки, которая, двигаясь по улице, держалась вровень с ним. В машине было трое: Горноласка, Касалкин и Джейсон.
На бегу Говард тяжело опирался на палку. Впереди возник забор, закрывающий путь в следующий двор. Остановившись, он снова поглядел в сторону улицы. В верхнем этаже дома за ним зажегся свет, и он сообразил, что, пытаясь спастись задними дворами, ничего не добьется. Он снова вышел в переулок и оказался в пятидесяти футах от поворота на Сосновую.
Пока Говард, задыхаясь, бежал по Сосновой, внимательно глядя на номера домов, возле него притормозил Горноласка. Говард совсем измучился, и это было совершенно очевидно троице в машине, которые, подбадривая его криками в открытое окно, просто ехали за ним, упиваясь победой, но им, кажется, совсем не хотелось пытаться захватить его посреди улицы.
На подъездной дорожке у одноэтажного просторного дома с белыми стенами стояла машина Сильвии. Из окон лился свет. Говард повернулся и, взбежав по дорожке на крыльцо, с силой постучал в дверь. Изнутри донеслись голоса. Машина Горноласки затормозила так резко, что едва не врезалась в бордюр. Из нее вывалилась вся троица и решительно направилась к нему, а он все еще колотился в дверь. Внезапно она распахнулась, и, как персонаж мультфильма, он едва не постучал в лицо степенной женщины в мешковатом платье, которая на него посмотрела не без подозрения.
Но за спиной у нее стояла Сильвия, которая тут же воскликнула: «Говард!», будто была на седьмом небе от счастья, что его видит.
Женщина слегка раздвинула в улыбке губы и посмотрела за его плечо на приближающуюся троицу. Неспособный произнести не слова, Говард ловил ртом воздух.
– Не хотите ли войти? – любезно спросила хозяйка.
– Очень бы хотелось, – ответил, поднимаясь на веранду, Горноласка. – Мы друзья Сильвии. Были тут в гостях неподалеку, и Сильвия так мило нас пригласила. Но мы только на минутку. Надеюсь, мы не слишком поздно.
Говард переступил порог, сделал два шага мимо миссис Мойнигэн и провел пальцем по горлу так, что только Сильвия это видела. В ответ она пожала плечами. Что она может сделать?
В просторной гостиной сидела на софе блондинка, а рядом с ней большеносый бородач во фланелевой рубашке. На нем было с полдюжины крупных безвкусных украшений навахо, лицо – багровое, с проступившими жилками, как у запойного пьяницы. По низкому кофейному столику были разбросаны кристаллы, серебряные и медные украшения, на краю лежала стопка книг и брошюр.
– Мы помешали! – воскликнул Горноласка, словно сожалея о своей невежливости. – Этого я и боялся, Говард.
Сильвия исчезла. Говард дико оглянулся по сторонам, надеясь, что она снова появится, чтобы его спасти, но она пропала.
– Да, – ответил он, стараясь, чтобы это прозвучало как извинение. – Вы любительница философии нью-эйдж, миссис Мойнигэн? – Он взял со столика книгу. На обложке под тремя расфокусированными бабочками красовался вопрос: «Кто вы?»
Она поглядела на него скептически, и Говард пригладил волосы. – Миссис Мойнигэн не «любительница» философии, – ответил за нее бородач.
– Ну разумеется, – улыбнулся ему Говард, гадая, куда, черт побери, подевалась Сильвия. Словно услышав его, она появилась из коридора и подмигнула Говарду, который ни малейшего понятия не имел, что означает это подмигивание.
– Я в прошлом году познакомился в Эсейлен с Родией Дейвис, – продолжал он, на ходу выдумав имя.
Глаза миссис Мойнигэн расширились.
– Прошу прощения, – начала она.
– Эта женщина – проводник духа карпатской рабыни. Просто чудесную книгу написала, она вышла в мягкой обложке в издательстве «Аметистовые оттиски». У тебя есть экземпляр, милая?
– Нет, – с сомнением ответила Сильвия. – С собой нет, но в магазине, наверное…
– Тогда давайте поедем его поищем? – предложил Горноласка, кладя руку на плечо Говарду. – Ну правда, мы хозяев от чего-то оторвали. Сильвия, ты с нами? Или нам лучше заехать за тобой через… Скажем, через полчаса?
– Карпатской рабыни? – спросила миссис Мойнигэн. – Как интересно.
– Готов поклясться, Карпаты – это горный массив, – весело сказал Касалкин. – Ты уверен, что именно карпатской?
Миссис Мойнигэн жестом указала на софу.
– Садитесь, пожалуйста, – сказала она. – Мы на самом деле как раз заканчивали. Большинство гостей уже разошлись. Это Сьюзан Макинтайр.
Блондинка на кушетке с улыбкой кивнула. Волосы у нее были заколоты громоздким медным гребнем, а на пальце красовалось кольцо с кварцитом размером больше гусиного яйца.
– Мне тоже пора идти, – сказала она, вставая, и после нескольких прощальных любезностей поспешила к двери.
– Стаканчик вина? – предложила миссис Мойнигэн. Бородач нахмурился и поглядел на часы, до того прятавшиеся под манжетой фланелевой рубахи.
– Почти одиннадцать, – сказал он.
– А это мистер Мойнигэн, – представила его Сильвия.
– Приятно познакомиться. – Наклонившись, Говард пожал руку бородачу, на лице которого отразилось еще большее сомнение. – Знаете, – сказал он, – вы невероятно похожи на Абрахама Маслоу. – Скорее всего ложь чистой воды. Говард не помнил, видел ли он хоть когда-нибудь фотографию Маслоу.
– Вы так думаете? – Миссис Мойнигэн искоса поглядела на мужа (быть может, немного скептически).
– Стопроцентно. – Сев на диван, Говард устроился поудобнее. – Правду сказать, стаканчик вина был бы весьма кстати. Если, конечно, мы вам не мешаем.
– Ну конечно, мы им мешаем, Говард. – Горноласка покачал головой, точно говорил с непослушным ребенком.
– А Джейсон у нас художник. – Говард кивком указал на нахмурившегося Джейсона, который так и остался стоять.
– Художник, – повторила миссис Мойнигэн. – Как мило. Я сама рисую маслом. Но прошу вас, садитесь.
Джейсон сел, предварительно отряхнув сиденье стула.
– Только не говорите, что картины на той стене вашей работы, – сказал Говард, указывая на два массивных морских пейзажа без рам, бок о бок висящих на стене.
В паре они изображали каменистую бухточку и волны, цветом и фактурой похожие на разламывающиеся о камни сырники. Развернувшись носом от берега, правила в море рыбацкая шхуна, выйти в которое ей, похоже, мешал толстенный канат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Перемахнув через забор, Говард побежал через убогий палисадник старого дома. Завернув за угол на задний двор, он прокатился мимо выводка металлических мусорных баков, держа курс прямо в соседний двор. За спиной открылась дверь, кто-то закричал. Залаяла собака, к ней присоединилась другая, а Говард все бежал и бежал задами темных домов. В проемы между ними он видел машину Горноласки, которая, двигаясь по улице, держалась вровень с ним. В машине было трое: Горноласка, Касалкин и Джейсон.
На бегу Говард тяжело опирался на палку. Впереди возник забор, закрывающий путь в следующий двор. Остановившись, он снова поглядел в сторону улицы. В верхнем этаже дома за ним зажегся свет, и он сообразил, что, пытаясь спастись задними дворами, ничего не добьется. Он снова вышел в переулок и оказался в пятидесяти футах от поворота на Сосновую.
Пока Говард, задыхаясь, бежал по Сосновой, внимательно глядя на номера домов, возле него притормозил Горноласка. Говард совсем измучился, и это было совершенно очевидно троице в машине, которые, подбадривая его криками в открытое окно, просто ехали за ним, упиваясь победой, но им, кажется, совсем не хотелось пытаться захватить его посреди улицы.
На подъездной дорожке у одноэтажного просторного дома с белыми стенами стояла машина Сильвии. Из окон лился свет. Говард повернулся и, взбежав по дорожке на крыльцо, с силой постучал в дверь. Изнутри донеслись голоса. Машина Горноласки затормозила так резко, что едва не врезалась в бордюр. Из нее вывалилась вся троица и решительно направилась к нему, а он все еще колотился в дверь. Внезапно она распахнулась, и, как персонаж мультфильма, он едва не постучал в лицо степенной женщины в мешковатом платье, которая на него посмотрела не без подозрения.
Но за спиной у нее стояла Сильвия, которая тут же воскликнула: «Говард!», будто была на седьмом небе от счастья, что его видит.
Женщина слегка раздвинула в улыбке губы и посмотрела за его плечо на приближающуюся троицу. Неспособный произнести не слова, Говард ловил ртом воздух.
– Не хотите ли войти? – любезно спросила хозяйка.
– Очень бы хотелось, – ответил, поднимаясь на веранду, Горноласка. – Мы друзья Сильвии. Были тут в гостях неподалеку, и Сильвия так мило нас пригласила. Но мы только на минутку. Надеюсь, мы не слишком поздно.
Говард переступил порог, сделал два шага мимо миссис Мойнигэн и провел пальцем по горлу так, что только Сильвия это видела. В ответ она пожала плечами. Что она может сделать?
В просторной гостиной сидела на софе блондинка, а рядом с ней большеносый бородач во фланелевой рубашке. На нем было с полдюжины крупных безвкусных украшений навахо, лицо – багровое, с проступившими жилками, как у запойного пьяницы. По низкому кофейному столику были разбросаны кристаллы, серебряные и медные украшения, на краю лежала стопка книг и брошюр.
– Мы помешали! – воскликнул Горноласка, словно сожалея о своей невежливости. – Этого я и боялся, Говард.
Сильвия исчезла. Говард дико оглянулся по сторонам, надеясь, что она снова появится, чтобы его спасти, но она пропала.
– Да, – ответил он, стараясь, чтобы это прозвучало как извинение. – Вы любительница философии нью-эйдж, миссис Мойнигэн? – Он взял со столика книгу. На обложке под тремя расфокусированными бабочками красовался вопрос: «Кто вы?»
Она поглядела на него скептически, и Говард пригладил волосы. – Миссис Мойнигэн не «любительница» философии, – ответил за нее бородач.
– Ну разумеется, – улыбнулся ему Говард, гадая, куда, черт побери, подевалась Сильвия. Словно услышав его, она появилась из коридора и подмигнула Говарду, который ни малейшего понятия не имел, что означает это подмигивание.
– Я в прошлом году познакомился в Эсейлен с Родией Дейвис, – продолжал он, на ходу выдумав имя.
Глаза миссис Мойнигэн расширились.
– Прошу прощения, – начала она.
– Эта женщина – проводник духа карпатской рабыни. Просто чудесную книгу написала, она вышла в мягкой обложке в издательстве «Аметистовые оттиски». У тебя есть экземпляр, милая?
– Нет, – с сомнением ответила Сильвия. – С собой нет, но в магазине, наверное…
– Тогда давайте поедем его поищем? – предложил Горноласка, кладя руку на плечо Говарду. – Ну правда, мы хозяев от чего-то оторвали. Сильвия, ты с нами? Или нам лучше заехать за тобой через… Скажем, через полчаса?
– Карпатской рабыни? – спросила миссис Мойнигэн. – Как интересно.
– Готов поклясться, Карпаты – это горный массив, – весело сказал Касалкин. – Ты уверен, что именно карпатской?
Миссис Мойнигэн жестом указала на софу.
– Садитесь, пожалуйста, – сказала она. – Мы на самом деле как раз заканчивали. Большинство гостей уже разошлись. Это Сьюзан Макинтайр.
Блондинка на кушетке с улыбкой кивнула. Волосы у нее были заколоты громоздким медным гребнем, а на пальце красовалось кольцо с кварцитом размером больше гусиного яйца.
– Мне тоже пора идти, – сказала она, вставая, и после нескольких прощальных любезностей поспешила к двери.
– Стаканчик вина? – предложила миссис Мойнигэн. Бородач нахмурился и поглядел на часы, до того прятавшиеся под манжетой фланелевой рубахи.
– Почти одиннадцать, – сказал он.
– А это мистер Мойнигэн, – представила его Сильвия.
– Приятно познакомиться. – Наклонившись, Говард пожал руку бородачу, на лице которого отразилось еще большее сомнение. – Знаете, – сказал он, – вы невероятно похожи на Абрахама Маслоу. – Скорее всего ложь чистой воды. Говард не помнил, видел ли он хоть когда-нибудь фотографию Маслоу.
– Вы так думаете? – Миссис Мойнигэн искоса поглядела на мужа (быть может, немного скептически).
– Стопроцентно. – Сев на диван, Говард устроился поудобнее. – Правду сказать, стаканчик вина был бы весьма кстати. Если, конечно, мы вам не мешаем.
– Ну конечно, мы им мешаем, Говард. – Горноласка покачал головой, точно говорил с непослушным ребенком.
– А Джейсон у нас художник. – Говард кивком указал на нахмурившегося Джейсона, который так и остался стоять.
– Художник, – повторила миссис Мойнигэн. – Как мило. Я сама рисую маслом. Но прошу вас, садитесь.
Джейсон сел, предварительно отряхнув сиденье стула.
– Только не говорите, что картины на той стене вашей работы, – сказал Говард, указывая на два массивных морских пейзажа без рам, бок о бок висящих на стене.
В паре они изображали каменистую бухточку и волны, цветом и фактурой похожие на разламывающиеся о камни сырники. Развернувшись носом от берега, правила в море рыбацкая шхуна, выйти в которое ей, похоже, мешал толстенный канат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121