Теперь он уже жалел об этом. Ведь Пэрри не достиг ничего, кроме бедствий, обрушившихся на царство смертных, и враждебности той, кого он меньше всего желал бы видеть своим врагом. Той, которая напоминала ему Джоли и обладала восхитительным голосом…
Неожиданно Орб утихомирилась, искренне раскаявшись в содеянном, и попросила Хроноса отменить все, что она натворила. Воплощение Времени объяснил, что для столь важного шага ему необходимо согласие всех главных инкарнаций.
Все согласились — все, кроме Пэрри, который понимал, что теперь его победа над Богом зависит от того, станет ли Гея женою воплощения Зла, соединив свое могущество с его властью, или нет. Их чувства друг к другу не имели никакого значения. Теперь Сатана владел рычагом, который никогда уже больше не окажется в его руках, — на чашу весов была брошена судьба всего человечества. Даже перечеркнув любовь Орб, Пэрри мог бы добиться столь долгожданного преимущества над Богом. Возможно, победа имела бы горький привкус, но это нисколько не отменило бы ее значения.
— Станешь ли ты моей женой? — снова спросил Пэрри.
Та бросила отчаянный взгляд на свою мать, Ниобу.
— Что мне делать?
— Сейчас ты отлично знаешь, что представляет собою Сатана, — мрачно отозвалась Ниоба. — Ты его любишь?
Орб попыталась было бороться с собой, но не смогла.
— Помоги мне Господь, — судорожно прошептала она, — потому что я действительно его люблю…
Неужели это правда?!
Пэрри обязан был доиграть свою роль до конца, добиваясь согласия на этот брак от всех инкарнаций. Все-таки ему досталась победа — так же, как и любовь Орб, которая выдержала столь чудовищное откровение. Это глубоко потрясло Пэрри.
Хронос поднял вверх Песочные Часы, и песок поголубел.
Внезапно Пэрри снова оказался в Аду, совершенно один. Время обратилось вспять. Но так же, как в тот раз, когда Хронос отменил кровавую резню, все события запечатлелись у Пэрри в памяти — ведь он был инкарнацией, а кроме того, непосредственным их участником…
Орб любила его.
И Пэрри тоже ее любил. Осознание этого наполнило его сердце мучительной болью. Пэрри вовсе не стремился к любви — играя роль Наташи, он лишь воплощал в жизнь свой коварный замысел. Потеряв Джоли, Пэрри даже не подозревал о том, что, помимо мимолетной страсти, еще способен на подлинное чувство. Как же он ошибся…
Вероятно, причиной тому стал чудесный голос Орб, который, хотел этого Пэрри или нет, проник в самые потайные уголки его души и очаровал его — с помощью пения ему не раз приходилось делать то же самое с другими. Неужели Архангел Гавриил предвидел и это?
Пэрри понял, что попал на крючок, ловко приготовленный им самим же для того, чтобы заполучить могущество Геи. Давным-давно он пообещал Ниобе не причинять Орб вреда. Теперь он знал, что имелось в виду гораздо большее, чем просто грубая сила. Пэрри оказался жертвой любви к женщине, которая всецело принадлежала Добру, а это означало, что он не мог больше представлять Зло — совместить две крайности было не под силу никому. Стать достойным любви Орб — поистине нереальная задача для настоящего Сатаны…
Оставался только один выход — сложить полномочия.
16. ТАЙНОЕ СВИДАНИЕ
Пэрри подготовился к свадебной церемонии не менее тщательно, чем к тем трем спектаклям, которые устраивал, чтобы завоевать сердце Орб. Для столь торжественного случая он выбрал один из красивейших залов Ада, очень похожий на кафедральный собор — со сводами, витражами и сидячими местами для главных инкарнаций, которые получили приглашения на свадьбу.
Убедившись в том, что в ближайшие столетия в Раю стало значительно лучше, Пэрри приурочил к свадебной церемонии массовое освобождение душ, заслуживших спасение, но не решавшихся покинуть местный Рай. Наверное, Орб будет довольна, а Пэрри так хотелось доставить ей радость… Души составляли огромный хор — Пэрри предполагал отпускать их во время песнопения.
В зале присутствовали и другие гости: все родственники и друзья невесты, которых она приобрела за земную жизнь, в том числе и умершие. Пэрри попросил Гавриила на время свадьбы отпустить их из Рая. Зная о том, что должно случиться, тот нисколько не возражал. Похоже, и другие инкарнации тоже все прекрасно понимали. Только сама Орб оставалась наивной и простодушной — как, вероятно, и следовало невесте.
Двум песням, одну из которых исполнит Орб, а другую — сам Пэрри, надлежало стать кульминацией обряда и главным выражением их любви друг к другу. Орб даже не понимала до конца их подлинного значения.
Наконец прозвучала ее Вечерняя Песнь. Наверное, ни одному человеку не удавалось передать эту мелодию столь совершенно — ведь кроме того, что у певицы был великолепный, усиленный магией голос, она по-настоящему любила… Никто из присутствующих в зале не мог остаться равнодушным, так же как и Пэрри, который упивался восторгом, чувствуя открытое признание любви Орб к нему и своей любви к ней. Однако все знали, что ему никогда не повторить подобного.
И тем не менее он повторил. Ведь среди певцов Пэрри не знал равных. К тому же ему предстояло выразить гораздо больше, чем просто любовь… Он исполнил как раз ту единственную песнь, на которую для него налагался строгий запрет, — гимн «Любовь Господня». Неважно, что Бог его не слушал и, вероятно, не заслуживал подобной чести; собравшиеся в зале прекрасно сознавали значение этого поступка, который, в сущности, являлся проявлением высшей жертвы.
Когда Сатана запел, к его голосу присоединился хор душ, которым удалось избежать проклятия; подлетая к нему, они наполняли его пение новой мощью и устремлялись в Рай.
Глядя на Пэрри, Орб постепенно понимала, что ошибалась относительно его лживости, — он любил ее по-настоящему. В финале Пэрри пел только для нее. Когда все души разлетелись, сила, которую он пробудил, обратилась против него самого — охваченный огнем, Сатана буквально угасал на глазах.
Пэрри сознательно шагнул навстречу судьбе, прервав свое существование в виде инкарнации, чтобы Орб наконец поверила — его любовь была настоящей. Орб никогда с ним не соединится, он проиграл схватку с Богом, но все-таки сделал то, что должен был сделать…
Пэрри обнаружил, что находится в некоем подобии Лимба. Впрочем, это походило скорее не на преддверие Ада, а на особую зону для свергнутых инкарнаций. Вокруг полыхало пламя, но Пэрри почти не замечал его — никакой огонь не мог бы сравниться с огнем утраченной любви.
Разумеется, он проклят — ему никогда не избежать Ада. Более семи столетий Пэрри прослужил воплощением Зла. С самого начала он сознавал, что не получит отсрочки. Теперь освободившийся трон займет другой. Возможно, в ближайшее столетие ему понадобится помощник, и, обратившись к Пэрри, он возьмет его к себе в услужение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89