Каждое утро, приходя в кабинет, он искал, не случилось ли чего, что
имело бы отношение к делу Пьетрапьяна. И каждое утро его ждало
разочарование. Тогда он вызывал Кастелле и задавал ему уже ставший
традиционным вопрос:
- По-прежнему ничего?
Кастелле смущенно кивал. Он чувствовал себя униженным. А комиссар
желчно продолжал:
- И вы полагаете, что мне этого достаточно?
- Патрон, вы прекрасно знаете, что я делаю все, что в моих силах.
- Видимо, этого мало!
- Почему бы вам в таком случае не поручить расследование кому-нибудь
другому?
- Я не прошу у вас советов! Я сам знаю, что мне делать! Продолжайте
искать! Кто-нибудь из банды обязательно проговорится, и тогда мы займемся
ими всерьез.
- Они боятся, патрон. Они догадываются, что мы захотим отомстить за
своего товарища, но не знают, как далеко мы можем зайти ради этого. Пока
они не будут совершенно уверены в том, что свидетелей нет, они будут очень
осторожны. Единственный, кто может расколоться, это по-моему Юбер... Но
его нужно сильно напугать...
- Если бы Базилия призналась... К сожалению, эти упрямцы из Корта уж
ежели вобьют себе что-нибудь в голову...

Дома настроение комиссара тоже не улучшалось. Анжелина не решалась
расспрашивать его ни о чем. Напрасно она готовила его любимые блюда - он к
ним не прикасался. Оттолкнув тарелку, он продолжал вслух свой внутренний
монолог. На первый взгляд казалось, что он советуется с женой, хотя на
самом деле он даже не замечал ее.
- И ведь Базилия не дура! Как она не понимает, что для бандитов
количество жертв не имеет никакого значения! Убьют они 3 или 4
Пьетрапьяна, суд все равно приговорит их к высшей мере. Только ее молчание
спасает их, а она этого понять не хочет! И они любыми средствами заставят
ее молчать! Старуха, видите ли, не доверяет полиции! Мадам Пьетрапьяна
полагает, что у нас еще средневековье. Она сама хочет отомстить за своих.
По какому праву она ставит себя выше закона? Я клянусь тебе, если она
нарушит закон, я посажу ее за решетку!
- А дети?
Анжелина понимала, что ей лучше бы помолчать, но это было выше ее
сил. Сервион вскипал еще сильнее.
- И ты тоже?! Дети? Дети пойдут в приют!
- И тебе не будет стыдно?
- Ну, конечно! Базилию ты оправдываешь, а меня осуждаешь! Тебе
наплевать на закон, на право! Впрочем, что тут удивляться? В твоей семье
столько людей ушло в маки, что ты конечно же на их стороне!
Анжелина вспыхнула.
- И ты еще смеешь говорить о моей семье?! А ты забыл отца своего дяди
Леонардо? На его совести два жандарма...
- Я запрещаю тебе говорить о моей семье!
- Но ты же говоришь о моей!
- Это разные вещи!
- Это почему же?
- Не твое дело!
Продемонстрировав таким образом пример убедительной логики, комиссар
выскочил, хлопнул дверью и закрылся в своем кабинете, а жена осталась,
роняя слезы в тарелку.

Консегуд с женой пили кофе на террасе виллы, согретой весенним
солнцем. Позвонили в садовую калитку, и Жозетта пошла встречать незванного
гостя. Когда она вернулась с Поленом Кастанье, Консегуд проворчал:
- Ты? Ты что, не знаешь, что я не люблю, когда приходят без
приглашения?
- Знаю, патрон. Но я решил поделиться с вами некоторыми
соображениями, причем как можно скорее.
- Что-то важное?
- Думаю, да.
- Ладно. Я слушаю тебя.
Привыкнув не вмешиваться в дела мужа, пока он сам не попросит,
Жозетта вышла.
- Патрон, я уверен, что рано или поздно нас всех накроют.
- Да?
- Послушайте, патрон... Фред и его приятели...
- А тебе они разве не приятели?
- Нет. Они слишком глупы... Работать самостоятельно - пожалуйста, а с
ними - никогда! Работать с ними - это значит в очень скором времени
попасть на пожизненную каторгу.
- К чему ты клонишь?
- От них нужно избавиться. Они совершили немыслимую глупость. Люди, у
которых есть хоть капля мозгов, не станут убивать полицейского и его
семью. Сервион не оставит нас в покое, и вы это знаете.
- Он ничего не может сделать, потому что у него нет свидетелей.
- Неужели вы поверили тому, что рассказал этот кретин Пелиссан? А
даже если свидетелей нет? Мариуса все равно прикончили из-за Пьетрапьяна!
- Ну, не говори глупостей.
- Я уверен, патрон, что в глубине души вы со мной согласны. И вы
увидите, скоро убьют еще кого-нибудь из наших...
- Кто убьет?
- Если бы я знал! Патрон, избавьтесь от них. Пусть они пропадают за
свою глупость. Мы наберем новую банду, только теперь будем выбирать с
умом. А меня вы назначите своим помощником...
- Нет. Ты слишком зазнался для своих лет, Полен. Наши парни может и
не блещут умом, но они уже доказали, на что годятся. А думать... думать за
них буду я. Что же касается перевала Вильфранш... тут я с тобой согласен.
Это была ошибка. Но мы выкрутимся.
- И я должен вернуться на свое место?
- И ты должен вернуться на свое место.
Они посмотрели друг другу в глаза.
- Нет, месье Консегуд.
Гастон отметил про себя, что он уже не называет его патроном.
- Ты умный парень, Кастанье. Надеюсь, ты понимаешь, что случается с
теми, кто покидает нас?
Полен медленно поднялся.
- У меня, видимо, что-то с памятью.
- В таком случае мне жаль тебя, Полен.
- Не стоит меня жалеть, месье Консегуд, потому что сегодня утром я
записал все, что мне известно об убийстве на перевале Вильфранш. Если
вдруг со мной что-нибудь случится, комиссар Сервион в тот же день получит
это письмо.
- Дерьмо!
- Ладно, ладно... К чему эти грубости, месье Консегуд? Нас больше
ничего не связывает. Вы не знаете меня, а я не знаю вас. Согласны?
- Ты что, считаешь, что так легко отделаешься от меня?
- Я уже отделался, месье Консегуд.
Полен ушел, не прощаясь. Когда Жозетта вернулась на террасу, Гастон
спросил:
- Ты слышала?
- Да.
- Ну и что теперь делать?
- Ничего. Послушайся его совета и не думай больше о нем.
- Подчиниться этому ничтожеству?!
- Полен не ничтожество. Он опасный парень. А кроме того, он молод, а
ты стареешь, мой толстячок. Для каждого дела есть свой возраст. Я думаю,
тебе стоило бы прислушаться к нему и вообще выйти из игры.
- Никогда!

Полен Кастанье был хитрой бестией. Он ушел из банды не потому, что
стал вдруг порядочным человеком. Он был подонком, подонком и остался. Он
просто хотел расчистить себе путь наверх и надеялся на помощь патрона.
Отказ Консегуда вынудил его действовать в одиночку, причем очень быстро.
Он понимал, что если Гастон расскажет всем об их разговоре, ему грозят
крупные неприятности. Следовательно, нужно как можно скорее избавиться от
тех, кто может угрожать ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30