И тут же, как ему показалось, глухое ворчание он
услышал глубоко в своем сознании - видимо Тролли-Боги не разделяли этот
нейтралитет.
- Пришло время забыться тебе глубоким сном, Голубая Роза, - сказал
Спархок самоцвету. - Ты не почувствуешь боли, и когда ты проснешься, ты
будешь свободна.
Цветок снова вздрогнул и затрепетал, сияние его лепестков смягчилось,
как бы в знак благодарности.
- Теперь спи, Голубая Роза, - нежно произнес он, и окинул прощальным
взглядом ажурные лепестки своего драгоценного спутника. Затем поместил
уснувший маленький цветок в ящичек и закрыл крышку.
Кьюрик безмолвно протянул ему небольшой искусно выполненный замок,
Спархок приладил его к ящичку и замкнул, подметив, что у него нет скважины
для ключа. Проделав это, Спархок вопрошающе взглянул на Афраэль.
- Брось его в море, - сказала она, пристально наблюдая за рыцарем.
Но Спархок неожиданно почувствовал огромное нежелание делать это. Он
знал, что сияющий в стальном ящичке Беллиом, не может более оказывать
влияния на него. Значит это нежелание его собственное. Совсем недолго, в
течении нескольких коротких месяцев, он обладал тем, что даже более вечно,
чем звезды, и ему казалось, что он делил с цветком эту вечность,
прикасаясь к нему. И только это делало Беллиом столь драгоценным, а не его
красота или его совершенство, хотя Спархок томился и жаждал увидеть хотя
бы мельком в последний раз его ажурные лепестки и прикоснуться к их
бархатному голубому сиянию. Он знал, что, однажды распростившись с его
маленьким спутником, он потеряет в своей жизни что-то очень важное и
проведет остаток своих дней, отягощенный смутным чувством потери, которое
будет ослабевать с каждым годом, но окончательно не исчезнет никогда.
Он глубоко вздохнул, стараясь укрепить себя в той мысли, что сможет
справиться с этой невыносимой болью потери. Он сможет научиться терпеть
ее. Затем он отклонился назад и, размахнувшись, зашвырнул стальной ящичек
подальше, насколько хватило его сил, в бушующее сердитое море.
Летящий со свистом стальной ящичек описал дугу над вздымающимися
далеко внизу волнами и засветился в полете ни голубым, ни красным и не
каким-либо другим цветом, но раскаленным белым. Он пролетел далеко,
гораздо дальше, чем мог бы забросить его человек, и затем, подобно
падающей звезде, изящным изгибом упал в бушующую морскую пучину.
- Вот и все, - проговорил Келтэн. - Нам только это предстояло
совершить?
Флейта кивнула, глаза ее были полны слез.
- Вы все можете теперь возвращаться, - сказала она им, а сама села
под дерево и поднесла к губам свирель.
- Разве ты не пойдешь с нами? - спросил ее Телэн.
- Нет, - вздохнула она. - Я немного побуду здесь. - И Флейта заиграла
печальную песнь, и в ней была скорбь и горечь потери.
Они проехали совсем немного под печальные звуки свирели, когда
Спархок обернулся. Дерево все стояло на том же самом месте, но Флейты уже
нигде не было видно.
- Она опять покинула нас? - спросил он Сефрению.
- Да, дорогой, - вздохнула она.
Пока они спускались с мыса и огибали утес, поднялся резкий ветер и
подхваченные им водяные брызги больно хлестали им лица. Спархок пытался
натянуть капюшон поглубже на лицо, но все было бесполезно. И несмотря на
все его старания, холодные брызги искололи его нос и щеки...
Его лицо все еще было мокрым, когда он проснулся и сел. Он стер с
лица соленую воду, и протянул руку сначала к поясу, потом себе за
пазуху...
Беллиома там не было.
Спархок знал, что должен поговорить с Сефренией, но сначала он решил
кое-что прояснить для себя. Он поднялся и вышел из дома, в котором они
остановились на ночь еще только вчера. Двумя дверями вниз по улице была
конюшня, куда они поставили тележку, на которой покоился Кьюрик. Спархок
осторожно откинул шерстяное одеяло и прикоснулся к холодному лицу своего
друга.
Лицо Кьюрика было мокрым, и когда Спархок лизнул языком кончик своего
пальца, он почувствовал во рту привкус соленой морской воды. Он долгое
время просидел так, размышляя. Мысли смешались в его голове от
непостижимости того, от чего совсем недавно так небрежно отмахнулась
Афраэль, назвав просто чем-то необычным. Казалось, что объединив свои силы
и могущество, Младшие Боги Стирикума могли свершить все, что угодно. В
конце концов, он решил даже не пытаться понять, что произошло. Фантазия
или реальность, или что-то среднее - не все ли равно? Ведь Беллиом теперь
в безопасности, и это самое важное.
Они ехали на юг и, добравшись до Коракаха, направились по дороге,
ведущей к Гака Дориту, а оттуда свернули на запад к городу Кадум, что
стоял на границе с Лэморкандом. Пробираясь по долинам, они то и дело
наталкивались на земохских солдат, спасавшихся бегством на восток. С
солдатами не было раненых, и казалось, что битвы в Лэморканде не
происходило и вовсе.
Они возвращались, но не было в душе ни спокойствия от выполненного
долга, ни радости от одержанной победы. Как только они спустились с
нагорья, снег сменился дождем, и плач небес, казалось, вторил их
печальному настроению. Не звучало историй и не было веселого
дружественного подшучивания; все они очень устали, и единственное, о чем
мечталось - поскорее добраться до дома.
Король Воргун с огромной армией стоял в Кардуме. Он не совершал
никаких передвижений, а прочно осел в этом городе, дожидаясь, когда
изменится погода и просохнет земля. Спархока и его спутников проводили в
штаб его армии, который, как и следовало ожидать, располагался в таверне.
- Ба! Какой сюрприз! - вскричал полупьяный король Талесии, завидев
Спархока и его друзей. - Честно признаюсь, не думал, что свижусь с вами
снова. Хо, Спархок! Подойди же поближе к огню. Выпей чего-нибудь, да
расскажи, с какими вестями вы к нам пожаловали.
Спархок снял шлем и прошел по застеленному тростником полу таверны.
- Мы добрались до города Земох, ваше величество, - кратко доложил он.
- Там мы убили Отт и Азеша, и поехали обратно.
Воргун прищурился.
- Весьма лаконично, - рассмеялся он и затуманенным взором скользнул
по стоявшим у дверей стражам. - Эй, вы, кто-нибудь! - рявкнул он. -
Ступайте и разыщите лорда Вэниона. Скажите ему, что его люди прибыли. Ты
подобрал подходящее местечко для пленников, Спархок?
- У нас нет пленных, ваше величество.
- И правильно, так и надо вести войну. Однако Сарати будет недоволен.
Он очень хотел, чтобы Энниас предстал перед судом.
- Мы могли бы привести то, что от него осталось, - усмехнулся своему
королю Улэф, - но больно уж неприятное это зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
услышал глубоко в своем сознании - видимо Тролли-Боги не разделяли этот
нейтралитет.
- Пришло время забыться тебе глубоким сном, Голубая Роза, - сказал
Спархок самоцвету. - Ты не почувствуешь боли, и когда ты проснешься, ты
будешь свободна.
Цветок снова вздрогнул и затрепетал, сияние его лепестков смягчилось,
как бы в знак благодарности.
- Теперь спи, Голубая Роза, - нежно произнес он, и окинул прощальным
взглядом ажурные лепестки своего драгоценного спутника. Затем поместил
уснувший маленький цветок в ящичек и закрыл крышку.
Кьюрик безмолвно протянул ему небольшой искусно выполненный замок,
Спархок приладил его к ящичку и замкнул, подметив, что у него нет скважины
для ключа. Проделав это, Спархок вопрошающе взглянул на Афраэль.
- Брось его в море, - сказала она, пристально наблюдая за рыцарем.
Но Спархок неожиданно почувствовал огромное нежелание делать это. Он
знал, что сияющий в стальном ящичке Беллиом, не может более оказывать
влияния на него. Значит это нежелание его собственное. Совсем недолго, в
течении нескольких коротких месяцев, он обладал тем, что даже более вечно,
чем звезды, и ему казалось, что он делил с цветком эту вечность,
прикасаясь к нему. И только это делало Беллиом столь драгоценным, а не его
красота или его совершенство, хотя Спархок томился и жаждал увидеть хотя
бы мельком в последний раз его ажурные лепестки и прикоснуться к их
бархатному голубому сиянию. Он знал, что, однажды распростившись с его
маленьким спутником, он потеряет в своей жизни что-то очень важное и
проведет остаток своих дней, отягощенный смутным чувством потери, которое
будет ослабевать с каждым годом, но окончательно не исчезнет никогда.
Он глубоко вздохнул, стараясь укрепить себя в той мысли, что сможет
справиться с этой невыносимой болью потери. Он сможет научиться терпеть
ее. Затем он отклонился назад и, размахнувшись, зашвырнул стальной ящичек
подальше, насколько хватило его сил, в бушующее сердитое море.
Летящий со свистом стальной ящичек описал дугу над вздымающимися
далеко внизу волнами и засветился в полете ни голубым, ни красным и не
каким-либо другим цветом, но раскаленным белым. Он пролетел далеко,
гораздо дальше, чем мог бы забросить его человек, и затем, подобно
падающей звезде, изящным изгибом упал в бушующую морскую пучину.
- Вот и все, - проговорил Келтэн. - Нам только это предстояло
совершить?
Флейта кивнула, глаза ее были полны слез.
- Вы все можете теперь возвращаться, - сказала она им, а сама села
под дерево и поднесла к губам свирель.
- Разве ты не пойдешь с нами? - спросил ее Телэн.
- Нет, - вздохнула она. - Я немного побуду здесь. - И Флейта заиграла
печальную песнь, и в ней была скорбь и горечь потери.
Они проехали совсем немного под печальные звуки свирели, когда
Спархок обернулся. Дерево все стояло на том же самом месте, но Флейты уже
нигде не было видно.
- Она опять покинула нас? - спросил он Сефрению.
- Да, дорогой, - вздохнула она.
Пока они спускались с мыса и огибали утес, поднялся резкий ветер и
подхваченные им водяные брызги больно хлестали им лица. Спархок пытался
натянуть капюшон поглубже на лицо, но все было бесполезно. И несмотря на
все его старания, холодные брызги искололи его нос и щеки...
Его лицо все еще было мокрым, когда он проснулся и сел. Он стер с
лица соленую воду, и протянул руку сначала к поясу, потом себе за
пазуху...
Беллиома там не было.
Спархок знал, что должен поговорить с Сефренией, но сначала он решил
кое-что прояснить для себя. Он поднялся и вышел из дома, в котором они
остановились на ночь еще только вчера. Двумя дверями вниз по улице была
конюшня, куда они поставили тележку, на которой покоился Кьюрик. Спархок
осторожно откинул шерстяное одеяло и прикоснулся к холодному лицу своего
друга.
Лицо Кьюрика было мокрым, и когда Спархок лизнул языком кончик своего
пальца, он почувствовал во рту привкус соленой морской воды. Он долгое
время просидел так, размышляя. Мысли смешались в его голове от
непостижимости того, от чего совсем недавно так небрежно отмахнулась
Афраэль, назвав просто чем-то необычным. Казалось, что объединив свои силы
и могущество, Младшие Боги Стирикума могли свершить все, что угодно. В
конце концов, он решил даже не пытаться понять, что произошло. Фантазия
или реальность, или что-то среднее - не все ли равно? Ведь Беллиом теперь
в безопасности, и это самое важное.
Они ехали на юг и, добравшись до Коракаха, направились по дороге,
ведущей к Гака Дориту, а оттуда свернули на запад к городу Кадум, что
стоял на границе с Лэморкандом. Пробираясь по долинам, они то и дело
наталкивались на земохских солдат, спасавшихся бегством на восток. С
солдатами не было раненых, и казалось, что битвы в Лэморканде не
происходило и вовсе.
Они возвращались, но не было в душе ни спокойствия от выполненного
долга, ни радости от одержанной победы. Как только они спустились с
нагорья, снег сменился дождем, и плач небес, казалось, вторил их
печальному настроению. Не звучало историй и не было веселого
дружественного подшучивания; все они очень устали, и единственное, о чем
мечталось - поскорее добраться до дома.
Король Воргун с огромной армией стоял в Кардуме. Он не совершал
никаких передвижений, а прочно осел в этом городе, дожидаясь, когда
изменится погода и просохнет земля. Спархока и его спутников проводили в
штаб его армии, который, как и следовало ожидать, располагался в таверне.
- Ба! Какой сюрприз! - вскричал полупьяный король Талесии, завидев
Спархока и его друзей. - Честно признаюсь, не думал, что свижусь с вами
снова. Хо, Спархок! Подойди же поближе к огню. Выпей чего-нибудь, да
расскажи, с какими вестями вы к нам пожаловали.
Спархок снял шлем и прошел по застеленному тростником полу таверны.
- Мы добрались до города Земох, ваше величество, - кратко доложил он.
- Там мы убили Отт и Азеша, и поехали обратно.
Воргун прищурился.
- Весьма лаконично, - рассмеялся он и затуманенным взором скользнул
по стоявшим у дверей стражам. - Эй, вы, кто-нибудь! - рявкнул он. -
Ступайте и разыщите лорда Вэниона. Скажите ему, что его люди прибыли. Ты
подобрал подходящее местечко для пленников, Спархок?
- У нас нет пленных, ваше величество.
- И правильно, так и надо вести войну. Однако Сарати будет недоволен.
Он очень хотел, чтобы Энниас предстал перед судом.
- Мы могли бы привести то, что от него осталось, - усмехнулся своему
королю Улэф, - но больно уж неприятное это зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161