Вы со мной не согласны?
Он испытующе посмотрел на Нестор.
— Все правильно, — согласилась она.
— Самые настоящие дети. Мы никогда не повзрослеем.
— Ладно, Хендерсон, хватит. Я вас уже поняла. Пора сменить пластинку.
— Как вам будет угодно. Что поделаешь, посвящение есть посвящение, верно?
Она молча кивнула.
— Скоро он придет в себя. Если вы заняты, я могу остаться. Нужно, чтобы кто-то побыл с ним.
— Я останусь.
Доктор покинул кабину Каваситы. Нестор одернула платье и опустилась на стул, не сводя глаз с лица Каваситы, в котором уже не чувствовалось прежнего напряжения.
— Опыт входит в нас, а мы этого даже не замечаем… — прошептала она, обращаясь к спящему. — Благодаря таким, как вы, мы растем и постигаем свои ошибки. Своей искушенностью мы обязаны чужой невинности..
Она сидела возле постели целый час, наблюдая за ритмичным движением его грудной клетки и за биением жилки на запястье и возле виска.
— Все, теперь ты не будешь дрессированной обезьянкой… — пробормотала она. — И играться с тобой я уже не буду…
Как она ненавидела себя!
Есио зашевелился и что-то пробормотал. В следующий момент его глаза открылись.
— Вам что-то снилось… — сказала Анна с улыбкой.
— Я навещал друга…
— И кто же это был?
— Человек, наставлявший мою дочь.
— Наставник Масы?
— Да. Мудрый господин, пытавшийся предупредить меня о том, что она поведет себя совсем не так, как я полагал. Это происходило еще до того, как она вышла за Йоритомо.
— И что дальше?
— Обычный сон — ничего особенного…
— Порой, сны имеют очень большое значенье.
— Он сказал, что теперь я свободен. Мне уже ничего не нужно искать.
— Искать?
— Доискиваться причин, заставлявших меня поступать именно так, как я поступал.
— Но почему?
— Потому что ответов на эти вопросы от меня никто не ждет. Когда я коснулся своим пальцем этой вашей черной дыры, я увидел все вещи предельно ясно, во всей их сложности, понимаете? Но я не встретил ни единого духа, который бы хотел задать мне хотя бы один вопрос…
— Все понятно. Вы так и не увидели Божьего лика. Не расстраивайтесь. Это совсем не та сфера…
— Вы меня не поняли. Я видел лицо. Но этот… дух не задавал вопросов. Он просто ждал.
— Чего именно?
— Не знаю. — Он отвернулся и закрыл глаза. — Когда я был совсем еще ребенком, я увидел демона. Он перепугал меня так, что я всегда обходил ту комнату стороной. Это была комната, в которой спала моя бабушка. К этому времени она уже умерла, и родители успели поменять обстановку комнаты, о чем я, естественно, даже и не знал. Однажды я увидел свою бабушку во сне и, проснувшись, тут же бросился в ее комнату, чтобы пересказать ей свой сон. Я совершенно забыл о том, что ее уже не было с нами. Я вошел в эту самую комнату и неожиданно понял, что она неведомо почему стала совершенно иной. Я увидел новую мебель, новые обои и страшно перепугался. Я попал в совершенно неведомую мне комнату, открыл дверь в неведомый мир, населенный кошмарами… В углу кто-то сидел. Я присмотрелся получше и увидел там демона. Он походил на лягушку с рожками и имел человечьи ноги и огромные, белые словно у слепой рыбы глаза. В тот же миг демон поднялся на ноги — он был мне по пояс и ощерил свои страшные клыки. Я закричал и понесся прочь. В себя я пришел только на кухне. За мной никто не гнался. Теперь-то я знаю, где живет этот безобразный демон. — Кавасита постучал по груди. — Во мне. Я, а не тот маленький мальчик, зашел не в тот мир. Духи похитили и испытали меня. Я им не подошел. Соответственно, мне можно не доискиваться ответов…
— Что-то я вас не понимаю… — нахмурилась Анна.
— Поскольку мотивы моего поведения никого не интересуют, выявляя их, я, в лучшем случае, буду ублажать лишь себя самого.
— Скажите, как вы себя чувствуете?
Кавасита улыбнулся.
— Некоторая слабость. Во всем остальном — совершенно нормально.
— Вы меня перепугали. И продолжаете пугать. Все эти ваши рассказы о демонах и божественных духах. Я думала, что разговор о лике Бога не более, чем шутка.
— Да, — вздохнул Кавасита. — Так оно и есть.
— Стало быть, я так и не поняла ее смысла.
— Когда встречаются Восток и Запад, создается впечатление, будто каждая из сторон представляет собой отдельный биологический вид. — Кавасита легонько коснулся щеки Анны. — Мы те, кого вы величали непознаваемыми…
— Непостижимыми, — поправила японца Нестор.
— Беспокоиться не о чем. Покажите мне Землю, дайте мне возможность учиться, позвольте отыскать свой собственный путь…
— Я не собираюсь вас останавливать, — хмыкнула она. — Я слишком любопытна…
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Теплая линия восхода показалась ему столь прекрасной, что внутри все заныло. Он мог следовать за зарей, представляя как солнечный свет заливает города и поселки, разгоняет небесную темень, закрывает ночные и открывает дневные цветы, закрывает глаза сов и отворяет глаза людей. Под дымкой облаков, нависшей над зелеными землями и синевато-черными морями, виднелись белые точки, которые на его взгляд не могли быть снежными пиками. Он спросил у Анны, что это такое.
— Города, — ответила она.
— Но я видел их на горизонте. Эти штуки похожи на горы.
— Иные из них очень велики, — ответила Анна. — Куда больше гор.
— Они всюду…
— Мне казалось, что тапас поведал вам о Земле.
— Да, это так, но здесь-то все настоящее…
Анна подплыла к центральному иллюминатору мостика и, прикрыв глаза от солнца, посмотрела на Землю.
— Посмотрите сюда. Угол тридцать градусов, прямо возле края обшивки.
Он прижал лицо к прозрачному материалу обзорного колпака и посмотрел в указанном направлении. Он увидел крошечное поблескивающее кольцо, парящее в космосе.
— Что это?
— Первая космическая станция с постоянным экипажем. Она совсем крошечная — сто пятьдесят метров в поперечнике. Теперь там музей. Запущена же она была примерно через пятьдесят лет после того, как вы покинули Землю. Вы могли бы дожить до этого времени.
— Разве я до него не дожил? — усмехнулся Кавасита. — Нет, быть Рип Ван Винклем совсем неплохо.
— Если мы проведем здесь еще какое-то время, мы увидим на соседних орбитах с десяток других кораблей. Здесь очень интенсивное движение.
К спуску были приготовлены три модуля, каждый вмещал по пятьдесят человек. "Пелорос "нес всего несколько тонн груза, предназначенного для передачи на земную поверхность. Нестор привела Каваситу в трансмиссионный отсек и указала на ряд предметов, которые должны были обратиться в энергию, легально транслируемую на специальные земные приемники, где исходные предметы восстанавливались.
— Не все так просто, — пояснила она. — У меня есть шесть произведений искусства из человеческой колонии, находящейся на одной из планет Эпсилон Эридана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Он испытующе посмотрел на Нестор.
— Все правильно, — согласилась она.
— Самые настоящие дети. Мы никогда не повзрослеем.
— Ладно, Хендерсон, хватит. Я вас уже поняла. Пора сменить пластинку.
— Как вам будет угодно. Что поделаешь, посвящение есть посвящение, верно?
Она молча кивнула.
— Скоро он придет в себя. Если вы заняты, я могу остаться. Нужно, чтобы кто-то побыл с ним.
— Я останусь.
Доктор покинул кабину Каваситы. Нестор одернула платье и опустилась на стул, не сводя глаз с лица Каваситы, в котором уже не чувствовалось прежнего напряжения.
— Опыт входит в нас, а мы этого даже не замечаем… — прошептала она, обращаясь к спящему. — Благодаря таким, как вы, мы растем и постигаем свои ошибки. Своей искушенностью мы обязаны чужой невинности..
Она сидела возле постели целый час, наблюдая за ритмичным движением его грудной клетки и за биением жилки на запястье и возле виска.
— Все, теперь ты не будешь дрессированной обезьянкой… — пробормотала она. — И играться с тобой я уже не буду…
Как она ненавидела себя!
Есио зашевелился и что-то пробормотал. В следующий момент его глаза открылись.
— Вам что-то снилось… — сказала Анна с улыбкой.
— Я навещал друга…
— И кто же это был?
— Человек, наставлявший мою дочь.
— Наставник Масы?
— Да. Мудрый господин, пытавшийся предупредить меня о том, что она поведет себя совсем не так, как я полагал. Это происходило еще до того, как она вышла за Йоритомо.
— И что дальше?
— Обычный сон — ничего особенного…
— Порой, сны имеют очень большое значенье.
— Он сказал, что теперь я свободен. Мне уже ничего не нужно искать.
— Искать?
— Доискиваться причин, заставлявших меня поступать именно так, как я поступал.
— Но почему?
— Потому что ответов на эти вопросы от меня никто не ждет. Когда я коснулся своим пальцем этой вашей черной дыры, я увидел все вещи предельно ясно, во всей их сложности, понимаете? Но я не встретил ни единого духа, который бы хотел задать мне хотя бы один вопрос…
— Все понятно. Вы так и не увидели Божьего лика. Не расстраивайтесь. Это совсем не та сфера…
— Вы меня не поняли. Я видел лицо. Но этот… дух не задавал вопросов. Он просто ждал.
— Чего именно?
— Не знаю. — Он отвернулся и закрыл глаза. — Когда я был совсем еще ребенком, я увидел демона. Он перепугал меня так, что я всегда обходил ту комнату стороной. Это была комната, в которой спала моя бабушка. К этому времени она уже умерла, и родители успели поменять обстановку комнаты, о чем я, естественно, даже и не знал. Однажды я увидел свою бабушку во сне и, проснувшись, тут же бросился в ее комнату, чтобы пересказать ей свой сон. Я совершенно забыл о том, что ее уже не было с нами. Я вошел в эту самую комнату и неожиданно понял, что она неведомо почему стала совершенно иной. Я увидел новую мебель, новые обои и страшно перепугался. Я попал в совершенно неведомую мне комнату, открыл дверь в неведомый мир, населенный кошмарами… В углу кто-то сидел. Я присмотрелся получше и увидел там демона. Он походил на лягушку с рожками и имел человечьи ноги и огромные, белые словно у слепой рыбы глаза. В тот же миг демон поднялся на ноги — он был мне по пояс и ощерил свои страшные клыки. Я закричал и понесся прочь. В себя я пришел только на кухне. За мной никто не гнался. Теперь-то я знаю, где живет этот безобразный демон. — Кавасита постучал по груди. — Во мне. Я, а не тот маленький мальчик, зашел не в тот мир. Духи похитили и испытали меня. Я им не подошел. Соответственно, мне можно не доискиваться ответов…
— Что-то я вас не понимаю… — нахмурилась Анна.
— Поскольку мотивы моего поведения никого не интересуют, выявляя их, я, в лучшем случае, буду ублажать лишь себя самого.
— Скажите, как вы себя чувствуете?
Кавасита улыбнулся.
— Некоторая слабость. Во всем остальном — совершенно нормально.
— Вы меня перепугали. И продолжаете пугать. Все эти ваши рассказы о демонах и божественных духах. Я думала, что разговор о лике Бога не более, чем шутка.
— Да, — вздохнул Кавасита. — Так оно и есть.
— Стало быть, я так и не поняла ее смысла.
— Когда встречаются Восток и Запад, создается впечатление, будто каждая из сторон представляет собой отдельный биологический вид. — Кавасита легонько коснулся щеки Анны. — Мы те, кого вы величали непознаваемыми…
— Непостижимыми, — поправила японца Нестор.
— Беспокоиться не о чем. Покажите мне Землю, дайте мне возможность учиться, позвольте отыскать свой собственный путь…
— Я не собираюсь вас останавливать, — хмыкнула она. — Я слишком любопытна…
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Теплая линия восхода показалась ему столь прекрасной, что внутри все заныло. Он мог следовать за зарей, представляя как солнечный свет заливает города и поселки, разгоняет небесную темень, закрывает ночные и открывает дневные цветы, закрывает глаза сов и отворяет глаза людей. Под дымкой облаков, нависшей над зелеными землями и синевато-черными морями, виднелись белые точки, которые на его взгляд не могли быть снежными пиками. Он спросил у Анны, что это такое.
— Города, — ответила она.
— Но я видел их на горизонте. Эти штуки похожи на горы.
— Иные из них очень велики, — ответила Анна. — Куда больше гор.
— Они всюду…
— Мне казалось, что тапас поведал вам о Земле.
— Да, это так, но здесь-то все настоящее…
Анна подплыла к центральному иллюминатору мостика и, прикрыв глаза от солнца, посмотрела на Землю.
— Посмотрите сюда. Угол тридцать градусов, прямо возле края обшивки.
Он прижал лицо к прозрачному материалу обзорного колпака и посмотрел в указанном направлении. Он увидел крошечное поблескивающее кольцо, парящее в космосе.
— Что это?
— Первая космическая станция с постоянным экипажем. Она совсем крошечная — сто пятьдесят метров в поперечнике. Теперь там музей. Запущена же она была примерно через пятьдесят лет после того, как вы покинули Землю. Вы могли бы дожить до этого времени.
— Разве я до него не дожил? — усмехнулся Кавасита. — Нет, быть Рип Ван Винклем совсем неплохо.
— Если мы проведем здесь еще какое-то время, мы увидим на соседних орбитах с десяток других кораблей. Здесь очень интенсивное движение.
К спуску были приготовлены три модуля, каждый вмещал по пятьдесят человек. "Пелорос "нес всего несколько тонн груза, предназначенного для передачи на земную поверхность. Нестор привела Каваситу в трансмиссионный отсек и указала на ряд предметов, которые должны были обратиться в энергию, легально транслируемую на специальные земные приемники, где исходные предметы восстанавливались.
— Не все так просто, — пояснила она. — У меня есть шесть произведений искусства из человеческой колонии, находящейся на одной из планет Эпсилон Эридана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54