Удобно устроившись под кустом, он с большим интересом наблюдал за боем с безопасного расстояния. И счел нужным высказать свое мнение:
– Давно я за ними наблюдаю. И сдается мне, на этот раз их бой проходит как-то странно. Нетипично как-то…
Пафнутий какое-то время внимательно наблюдал за бойцами, а потом сурово спросил лиса:
– Что значит «нетипично»? Что ты хотел этим сказать?
Лис не стал увиливать. Свое мнение он всегда ценил очень высоко, а поскольку был лисом умным и многоопытным, оно и в самом деле зачастую оказывалось верным.
Вот и теперь он изложил его в нескольких словах, четко и ясно.
– То, что Клемент мог справиться с чужаком уже давным-давно, а не делает этого. Тянет и тянет. Такое впечатление, будто он вовсе не торопится стать победителем. И вообще, дерутся вяло, словно их кто-то заставляет.
– А я считаю – им вовсе не надо драться! – опять проявил решительность Пафнутий.
Столь категоричное заявление буквально ошеломило Клементину и Ремигия. Медведь же без колебаний шагнул на поляну, твердо уселся на задних лапах, протянул к воинам передние и взревел могучим ревом. Даже в сидячем положении медведь превосходил ростом оленей, а от его рева затрепетало все вокруг. Оба оленя замерли, услышав его, а потом отпрыгнули друг от друга и оцепенели, уставившись на Пафнутия.
Клемент хорошо знал Пафнутия, единственного медведя в их лесу, так что не очень испугался его, только страшно удивился. Такого рева ему еще не приходилось слышать. Чужой же олень, внезапно узрев перед собой разъяренного взъерошенного великана, перепугался так, что буквально окаменел. Ну прямо врос в землю и не мог даже пошевелиться, не то что сбежать на край света, не сводя с медведя перепуганных глаз и боясь перевести дыхание.
А разъяренный лесной великан обратился с упреком к Клементу:
– Ну как тебе не стыдно! У них лес сгорел, они прибежали спасаться к нам, а ты его бьешь!
Клемент явно устыдился и в замешательстве затоптался на месте.
– Ну, знаешь… – проговорил он, запинаясь, – видишь ли…
Клемент откашлялся, преодолевая неловкость, и продолжал:
– Видишь ли, весной олени обязательно должны подраться. В конце концов, существует же традиция… А кроме того, надо же выбить у него из головы дурацкие претензии… А кроме того… ты же и сам видел, я не очень сильно его дубасил.
Пафнутий, услышав разумные речи, уселся поудобнее, перестал выглядеть кровожадно и собрался сказать что-то, столь же разумное. Однако Клемент еще не закончил.
– А кроме того, он первый начал! – пожаловался он.
Пафнутий обратился к чужому оленю.
– Добрый день! – приветливо начал он. Чужой олень не ответил, он еще не совсем
пришел в себя. Понимая это, мудрый медведь не обиделся и продолжил свою историческую речь:
– От имени лесной общественности приветствую тебя в нашем лесу. Добро пожаловать! Очень надеюсь, вы с Клементом сумеете выяснить отношения мирным путем. Мы в нашем лесу не поощряем вооруженные конфликты и стараемся без них обойтись. В нашем лесу Клемент – главный олень, с этим тебе придется примириться. И вести себя как хорошо воспитанный гость, а не заезжий неотесанный забияка. В нашем лесу очень хорошо, он большой, места всем хватит, можешь здесь поселиться. Еще Кикусь подрастает, и другие оленята. Все не могут быть главными, надо жить в мире. А у нас безопасно. Есть волки, но они знакомых не едят…
В этом месте Пафнутию пришлось остановиться и сделать передышку, потому что всю речь он произнес на одном дыхании, так что просто необходимо было замолчать, хотя он и не все еще сказал.
Передышкой воспользовался чужой олень. За время выступления Пафнутия он успел прийти в себя, а мудрые и благожелательные слова произвели впечатление, сделали свое дело.
Переведя наконец дух, он произнес немного хриплым голосом:
– Понял! Чего там. Признаю главенство Клемента, до меня сразу дошло – он сильнее меня, и для того, чтобы признать это, совсем не обязательно мне пасть смертью храбрых. Но и вы меня поймите. Не мог я так просто, без боя, признать его главным… девушки бы надо мной смеялись…
– Ничего подобного! – послышался вдруг милый голосок. Это не выдержала косуля Патриция, которая, оказывается, вместе со всеми местными косулями наблюдала из укрытия за ходом поединка. Теперь, когда она столь опрометчиво призналась в своих чувствах, от конфуза умчалась куда-то подальше. А Ремигий, по своему обыкновению, ехидно захихикал.
Пафнутий счел своим долгом поставить последнюю точку в споре.
– Ну так что, считаем, все в порядке?
– В порядке! – согласился Клемент и повернулся к сопернику: – Ты налетел на меня, даже не представившись. Как тебя зовут?
– Гавел! – представился чужой олень, который, собственно, уже перестал быть чужим. – Извини, пожалуйста.
– Очень приятно! – важно ответствовал Клемент, опять поражая своего сыночка, Кикуся, тоже наблюдавшего за боем, потрясающим умением держать себя и аристократическими манерами. – Пафнутий вовремя вспомнил о волках. Для них ты еще незнакомый, так что первое время держись ко мне поближе. Пока не привыкнут. А сейчас пошли, покажу тебе места, где появляется самая первая травка…
Лесная полянка опустела, и Ремигий вылез из кустов.
– Пафнутий, я в восхищении! – произнес он.
И не понять: то ли насмешливо, то ли искренне. Однако последующие слова лиса убедили – он говорил от чистого сердца.
– Похоже, ты сделался настоящим взрослым медведем, умным и сильным, и ты наведешь порядок в лесу. Очень рад, что в нашем лесу появился такой справедливый хозяин.
И тут Ремигий не выдержал. Ехидно хихикнув, он закончил по своему обыкновению насмешливо:
– Пусть каждый знает свое место!
Пафнутию, похоже, вовсе не доставляло удовольствия играть роль строгого хозяина. Тот таинственный внутренний импульс, под воздействием которого он прекратил ненужное кровопролитие, так же внезапно прошел, как и появился, и Пафнутий вновь стал добрым и благодушным медведем, к тому же – опять жутко голодным. Непонятно, куда подевались оба обеда, которыми угостили выдры, и опять в желудке воцарилась какая-то сосущая пустота.
– Да я вовсе не собираюсь начальствовать в лесу, – буркнул медведь. – Еще чего! Нет у меня для такой должности времени. То есть, я хотел сказать, слишком много по весне своих дел. То есть вроде бы я договорился с Марианной, надо спешить к ней. Дела, видишь ли…
И оставив ухмыляющегося лиса одного на опушке, Пафнутий повернулся к нему спиной и быстрыми шагами опять затопал к озеру.
Вскоре выяснилось, что в лес прибежало довольно много погорельцев, но они все свободно разместились в лесу, никому не мешая. Правда, это еще не был конец, время от времени прибывали новые птицы и звери, те, которым пришлось для этого проделать долгий путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91