– В конце концов, не такой уж ты голодный, раз ел по дороге, так что, надеюсь, с рыбой управишься быстро. Ешь, ешь, говорить буду я. Так вот, пока не стану больше ловить, ты ведь тогда не остановишься. А мне очень хочется услышать про жизнь бобров. Знаешь, пожалуй, я как-нибудь сплаваю к ним в гости, ты как к этому относишься?
– Хорошо отношусь! – ответил Пафнутий, потому что как раз управился с последней рыбой и теперь мог говорить нормально. И он подробно описал Марианне жизнь бобров.
С большим интересом выслушала Марианна рассказ Пафнутия, а когда он закончил, спросила:
– А про воду они что говорили?
– Про воду? – удивился Пафнутий. – Про воду они ничего не говорили. Вода там просто была.
Марианна вздохнула.
– За то время, что тебя тут не было, что-то нехорошее приплыло по воде, – пожаловалась она. – Знаешь, я сразу почувствовала – течением принесло что-то такое неприятное. Думала – показалось. А потом опять такая же волна накатила и опять неприятную воду с собой принесла.
Перестав обгрызать зеленые веточки на дереве, встревоженный Пафнутий повернулся к Марианне:
– Скажи толком, что за волна такая.
Марианна попыталась объяснить понятнее:
– Ну ведь по всей реке вода как вода, а одна струя чем-то пахнет нехорошим, так неприятно… Нет, не могу объяснить, никогда до сих пор не приходилось иметь дела с такой гадостью, так что и не знаю… Думала, бобры помогут понять.
– Неприятная струя, говоришь?
– Ох, неприятная – слабо сказано! – нервно воскликнула Марианна. – Отвратительная!
– А откуда же такая волна приплыла? – допытывался медведь.
– Оттуда! – махнула лапкой выдра. – Откуда вообще река течет. С течением и приплыла. Ведь все приплывает сюда с течением реки, против течения ничего не плывет, вот разве что рыба. И вонючая струя тоже пришла по течению.
– Так что же это такое? – хотел знать Пафнутий.
– Сто раз тебе повторяю – не знаю! – взорвалась выдра.
Пафнутий задумался.
– А сейчас она тоже тут воняет? – спросил он, подумав.
– Нет, сейчас ее в воде нет, – ответила Марианна. – Куда-то исчезла. Вот я и подумала: может, к бобрам поплыла. А они умные, возможно, знают, что это такое, и мне бы объяснили.
– Нет, к ним ничего такого не приплывало, иначе сказали бы мне, – покачал головой Пафнутий и снова принялся обгрызать веточки на десерт.
Марианна с раздражением наблюдала за невозмутимым, хладнокровным другом. И совсем вышла из себя, когда тот добавил:
– Ты не расстраивайся, может, оно опять приплывет, тогда оба понюхаем, глядишь, и поймем, что к чему.
– Очень надеюсь, что НЕ приплывет! – крикнула выдра.
На следующее утро к Пафнутию прилетел зяблик с сообщением, что Марианна зовет его. Надо сказать, момент выбран был не очень удачно. Поскольку, как уже говорилось, установилась хорошая погода, и звери знали, что она
простоит еще долго, Пафнутий решил полакомиться медом. За погожие денечки трудолюбивые пчелы успели собрать неплохой запас меда, вот Пафнутий и подумал, что если немного у них позаимствует, они с лихвой восполнят недостаток в последующие дни.
Взобравшись на большое дерево, в дупле которого пчелы устроили склад меда, медведь сунул в дупло лапу и с удовольствием убедился, что оно буквально забито сотами со свежим медом. Пафнутий выгреб из дупла столько меда, сколько поместилось в лапах, и поспешил спуститься с дерева, потому что пчел чрезвычайно разозлило похищение их добра, и они кружили над медведем, яростно вонзая жала в его шкуру. Шкура у медведя, как известно, толстая, особого вреда укусы пчел Пафнутию не приносили, но он все-таки поспешил спуститься с дерева и заняться медом, спрятавшись в укромном месте. Пусть пчелы не видят, как он уничтожает их мед – зачем доставлять им лишние неприятности?
Улепетывая с медом, медведь пытался втолковать злым пчелам, что они совершенно напрасно нападают на него.
– Ну зачем поднимать шум? – бормотал он. – Ведь я же прихватил такую малость, а меда в вашем дупле еще десяти медведям хватило бы. Не застань меня на дереве, наверняка и не заметили бы, что я немного позаимствовал. А теперь такой шум подняли, спасу нет.
Пчелы же никак не желали успокоиться, по-прежнему раздраженно жужжали и отстали лишь после того, как Пафнутий забрался в очень укромное место.
Возвращаясь в дупло, пчелы переговаривались.
– Вообще-то он прав, – жужжала одна, – ведет себя порядочно.
– Прррав, прррав, – соглашалась с ней другая. – Забирает меда немного, не выгребает весь, как делают нехорошие звери.
– И залезает в дупло два раза в год, не чаще, – жужжала третья.
– И не переворачивает у нас все вверх дном, – поддержала подруг четвертая. – Осторожно с краешку отгребет – и все. Ладно, оставим его в покое, а нам пора браться за работу.
Махнули крылышками на медведя и полетели разыскивать пахучие весенние цветочки.
Забравшись в укромное место, Пафнутий уселся на мягкий мох и с наслаждением съел весь мед вместе с сотами. При этом от удовольствия так чавкал, что на всю округу было слышно. Пафнутий знал, что чавкать и причмокивать во время еды нельзя, так поступают только невоспитанные звери, но ничего не мог с собой поделать – уж очень вкусным был мед. Свежий, пахучий, жидкий, он залил не только шерсть на медведе, но и всю траву вокруг. Покончив с сотами, Пафнутий принялся облизывать лапы, а потом слизывать капельки меда со шкуры и, где можно, со мха. И все равно весь оказался облепленным прекрасным, пахучим весенним медом.
Вот тут-то и разыскал его в укромном месте посланец Марианны.
– Марианна просит тебя немедленно прийти! – сказал зяблик. – У нее что-то случилось.
Поскольку медведь очень был занят слизыванием со спины меда, который неизвестно как туда накапал, то зяблик ответа не дождался. Очень уж трудно было дотянуться языком до спины.
– Пафнутий, ты слышал, что я сказал? – громче прокричал зяблик. – Тебя зовет Марианна. Слышишь? Или ты оглох?
– Да! – удалось выговорить медведю. – То есть нет. Сейчас приду. Спасибо.
Так и не вылизав до конца как следует шкуру, медведь поспешил к Марианне. Видно, что-то срочное, не до красоты тут. По дороге к медвежьей шкуре нацеплялось намного больше разного мусора, чем обычно.
– Опять приплыло! – вскричала Марианна при виде медведя. – Я была в озере и сразу почувствовала: струя, которую принесло течение реки, воняет чем-то отвратительным.
Подойдя к озеру, Пафнутий плюхнулся на траву.
– А я мог бы это понюхать? – спросил он.
– Понюхать! – возмущенно фыркнула Марианна. – Да тут и нюхать особо не надо, вся река провоняла.
И только тут выдра заметила, как выглядит ее друг.
– Что с тобой? – напустилась она на Пафнутия. – Как ты выглядишь? Специально в грязи вывалялся?
– Нет, – ответил Пафнутий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Хорошо отношусь! – ответил Пафнутий, потому что как раз управился с последней рыбой и теперь мог говорить нормально. И он подробно описал Марианне жизнь бобров.
С большим интересом выслушала Марианна рассказ Пафнутия, а когда он закончил, спросила:
– А про воду они что говорили?
– Про воду? – удивился Пафнутий. – Про воду они ничего не говорили. Вода там просто была.
Марианна вздохнула.
– За то время, что тебя тут не было, что-то нехорошее приплыло по воде, – пожаловалась она. – Знаешь, я сразу почувствовала – течением принесло что-то такое неприятное. Думала – показалось. А потом опять такая же волна накатила и опять неприятную воду с собой принесла.
Перестав обгрызать зеленые веточки на дереве, встревоженный Пафнутий повернулся к Марианне:
– Скажи толком, что за волна такая.
Марианна попыталась объяснить понятнее:
– Ну ведь по всей реке вода как вода, а одна струя чем-то пахнет нехорошим, так неприятно… Нет, не могу объяснить, никогда до сих пор не приходилось иметь дела с такой гадостью, так что и не знаю… Думала, бобры помогут понять.
– Неприятная струя, говоришь?
– Ох, неприятная – слабо сказано! – нервно воскликнула Марианна. – Отвратительная!
– А откуда же такая волна приплыла? – допытывался медведь.
– Оттуда! – махнула лапкой выдра. – Откуда вообще река течет. С течением и приплыла. Ведь все приплывает сюда с течением реки, против течения ничего не плывет, вот разве что рыба. И вонючая струя тоже пришла по течению.
– Так что же это такое? – хотел знать Пафнутий.
– Сто раз тебе повторяю – не знаю! – взорвалась выдра.
Пафнутий задумался.
– А сейчас она тоже тут воняет? – спросил он, подумав.
– Нет, сейчас ее в воде нет, – ответила Марианна. – Куда-то исчезла. Вот я и подумала: может, к бобрам поплыла. А они умные, возможно, знают, что это такое, и мне бы объяснили.
– Нет, к ним ничего такого не приплывало, иначе сказали бы мне, – покачал головой Пафнутий и снова принялся обгрызать веточки на десерт.
Марианна с раздражением наблюдала за невозмутимым, хладнокровным другом. И совсем вышла из себя, когда тот добавил:
– Ты не расстраивайся, может, оно опять приплывет, тогда оба понюхаем, глядишь, и поймем, что к чему.
– Очень надеюсь, что НЕ приплывет! – крикнула выдра.
На следующее утро к Пафнутию прилетел зяблик с сообщением, что Марианна зовет его. Надо сказать, момент выбран был не очень удачно. Поскольку, как уже говорилось, установилась хорошая погода, и звери знали, что она
простоит еще долго, Пафнутий решил полакомиться медом. За погожие денечки трудолюбивые пчелы успели собрать неплохой запас меда, вот Пафнутий и подумал, что если немного у них позаимствует, они с лихвой восполнят недостаток в последующие дни.
Взобравшись на большое дерево, в дупле которого пчелы устроили склад меда, медведь сунул в дупло лапу и с удовольствием убедился, что оно буквально забито сотами со свежим медом. Пафнутий выгреб из дупла столько меда, сколько поместилось в лапах, и поспешил спуститься с дерева, потому что пчел чрезвычайно разозлило похищение их добра, и они кружили над медведем, яростно вонзая жала в его шкуру. Шкура у медведя, как известно, толстая, особого вреда укусы пчел Пафнутию не приносили, но он все-таки поспешил спуститься с дерева и заняться медом, спрятавшись в укромном месте. Пусть пчелы не видят, как он уничтожает их мед – зачем доставлять им лишние неприятности?
Улепетывая с медом, медведь пытался втолковать злым пчелам, что они совершенно напрасно нападают на него.
– Ну зачем поднимать шум? – бормотал он. – Ведь я же прихватил такую малость, а меда в вашем дупле еще десяти медведям хватило бы. Не застань меня на дереве, наверняка и не заметили бы, что я немного позаимствовал. А теперь такой шум подняли, спасу нет.
Пчелы же никак не желали успокоиться, по-прежнему раздраженно жужжали и отстали лишь после того, как Пафнутий забрался в очень укромное место.
Возвращаясь в дупло, пчелы переговаривались.
– Вообще-то он прав, – жужжала одна, – ведет себя порядочно.
– Прррав, прррав, – соглашалась с ней другая. – Забирает меда немного, не выгребает весь, как делают нехорошие звери.
– И залезает в дупло два раза в год, не чаще, – жужжала третья.
– И не переворачивает у нас все вверх дном, – поддержала подруг четвертая. – Осторожно с краешку отгребет – и все. Ладно, оставим его в покое, а нам пора браться за работу.
Махнули крылышками на медведя и полетели разыскивать пахучие весенние цветочки.
Забравшись в укромное место, Пафнутий уселся на мягкий мох и с наслаждением съел весь мед вместе с сотами. При этом от удовольствия так чавкал, что на всю округу было слышно. Пафнутий знал, что чавкать и причмокивать во время еды нельзя, так поступают только невоспитанные звери, но ничего не мог с собой поделать – уж очень вкусным был мед. Свежий, пахучий, жидкий, он залил не только шерсть на медведе, но и всю траву вокруг. Покончив с сотами, Пафнутий принялся облизывать лапы, а потом слизывать капельки меда со шкуры и, где можно, со мха. И все равно весь оказался облепленным прекрасным, пахучим весенним медом.
Вот тут-то и разыскал его в укромном месте посланец Марианны.
– Марианна просит тебя немедленно прийти! – сказал зяблик. – У нее что-то случилось.
Поскольку медведь очень был занят слизыванием со спины меда, который неизвестно как туда накапал, то зяблик ответа не дождался. Очень уж трудно было дотянуться языком до спины.
– Пафнутий, ты слышал, что я сказал? – громче прокричал зяблик. – Тебя зовет Марианна. Слышишь? Или ты оглох?
– Да! – удалось выговорить медведю. – То есть нет. Сейчас приду. Спасибо.
Так и не вылизав до конца как следует шкуру, медведь поспешил к Марианне. Видно, что-то срочное, не до красоты тут. По дороге к медвежьей шкуре нацеплялось намного больше разного мусора, чем обычно.
– Опять приплыло! – вскричала Марианна при виде медведя. – Я была в озере и сразу почувствовала: струя, которую принесло течение реки, воняет чем-то отвратительным.
Подойдя к озеру, Пафнутий плюхнулся на траву.
– А я мог бы это понюхать? – спросил он.
– Понюхать! – возмущенно фыркнула Марианна. – Да тут и нюхать особо не надо, вся река провоняла.
И только тут выдра заметила, как выглядит ее друг.
– Что с тобой? – напустилась она на Пафнутия. – Как ты выглядишь? Специально в грязи вывалялся?
– Нет, – ответил Пафнутий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91