Единственное, что удалось разбойнику, — это молча умереть: увернувшись, Ру пронзил его насквозь и помчался, петляя, в глубь леса.
Под прикрытием деревьев он остановился. Его окружала тишина. Выровняв дыхание, он огляделся. После захода прошло меньше часа, и небо на западе еще светилось, но здесь, в чаще, было уже темно, как ночью. Ру прислушался. Через несколько мгновений он услышал, как просвистела еще одна стрела, и двинулся в том направлении, откуда, как ему показалось, она была выпущена.
Стараясь ступать как можно тише, он описал в темноте круг и вышел туда, где, по его расчетам, скрывался стрелявший. Сначала было тихо, но потом Ру уловил какое-то движение в кустах впереди. Он вломился в кусты и, словно кот на мышь, бросился на второго бандита. Схватка была короткой. Бандит, услышав сзади треск веток, отбросил лук и схватился за нож.
Он умер прежде, чем успел вытащить его из-за пояса.
— Готов, — произнес Ру.
Минутой позже из темноты, будто призраки, возникли Дункан и Том.
— Всего двое? — сказал Дункан.
— Если третий и был, то он уже на полпути в Крондор, — проворчал Том. Вся левая сторона его тела была в грязи, и на щеке виднелся кровоподтек. Правой рукой он осторожно поддерживал левую.
— Что случилось? — спросил Ру.
— Упал чертовски неловко, — буркнул Том. — Вся рука онемела. — Он часто дышал. — Честно сказать, я слегка испугался.
Опустившись на колени, Дункан перевернул труп.
— Вид как у старьевщика, — сказал он.
— Немногие честные торговцы и чуть больше нечестных отваживаются ездить по этой дороге, — заметил Том. — а о богатом разбойнике я никогда не слышал, тем более в здешних местах. — Он потряс рукой, словно хотел ее оживить.
Дункан поднялся, держа в руке кошелек.
— Может, он не богат, но не так уж и беден. — В кошельке обнаружились пара медяков и драгоценный камень. Вернувшись к костру, Дункан внимательно его рассмотрел. — Ничего сногсшибательного, но пару монет за него получить можно.
— Пойду взгляну на другого, — сказал Ру.
Перевернув труп второго бандита, он увидел, что это почти мальчик. У него не было ни кошелька, ни даже простой дорожной сумки, которая нашлась у его товарища.
Вернувшись к фургонам, Ру увидел, что его кузен разглядывает лук первого бандита.
— Дерьмо, — подвел итог Дункан и бросил лук в костер. — Да и стрел к нему нет.
Ру уселся с тяжелым вздохом.
— Как по-вашему, что они делали бы с нашим вином? — спросил Дункан.
— Я думаю, выпили бы, — сказал Том. — Но ведь им бы достались и лошади, и кое-какие деньги, и ваши мечи, и еще много чего, что можно продать.
— Похороним их? — спросил Дункан. Ру покачал головой.
— Нам бы они не оказали этой услуги. К тому же у нас нет лопаты. Я не собираюсь копать им могилу голыми руками. — Он снова вздохнул. — Будь они настоящими бандитами, завтра пищей для ворон стали бы мы. Впредь надо быть настороже.
— Ну что ж, тогда я — спать, — сказал Дункан.
Том и Ру остались у костра. Как самого старшего, Тома назначили караулить в первую смену, поскольку вторая смена самая тяжелая, а третья, перед рассветом, — самое подходящее время для нападения, и в этот час от Тома было бы мало проку.
— Когда-то у меня был такой же драгоценный камень, как тот, что принес Дункан, — сказал Том.
Ру промолчал. С самого детства отец редко с ним разговаривал. Даже во время самых долгих поездок, из Равенсбурга в Саладор и обратно, отец, уча сына править упряжкой, за весь путь не произносил и десятка слов. Вернувшись, Том напивался в стельку, но когда работал, не брал в рот ни капли.
— Я добыл его для твоей матери, — негромко продолжал Том.
Ру сразу стал слушать внимательнее. Если со всеми остальными Том вел себя мирно, только когда бывал трезв, то с матерью Ру он был тих всегда, трезвый или пьяный. Об этом Ру говорили соседи, так как его мать умерла во время родов.
— Она была совсем крошечная, — сказал Том. О том, что ростом Ру пошел в мать, ему не раз говорила Фрейда. — Но сильная, — добавил Том.
Ру удивился.
— У нее был твердый характер, — продолжал Том. В его глазах отражался огонь костра. — Знаешь, ты похож на нее. — Осторожно поглаживая левое предплечье, он уставился на огонь, словно что-то искал в пляшущем пламени.
Ру боялся сказать лишнее и потому просто молча кивнул. После того как он ударил отца и сбил его с ног, старик стал относиться к сыну с уважением, которого Ру прежде не замечал.
Том вздохнул.
— Она хотела сына, мой мальчик. Жрец-лекарь говорил ей, что это опасно, ведь она слишком хрупкая. — Он вытер правой рукой лицо, потом посмотрел на свои руки, большие, мозолистые, все покрытые шрамами. — Понимаешь, я боялся к ней прикоснуться; она была такая маленькая, а у меня не хватало мягкости. Я боялся, что сломаю ее. Но она оказалась крепче, чем выглядела.
Ру проглотил комок в горле и, внезапно почувствовав, что ему тяжело, с трудом прошептал:
— Ты никогда об этом мне не рассказывал.
Том кивнул.
— В жизни у меня было так мало радости, мальчик. И каждой частичкой этой радости была она. Я встретил ее на празднике; она стояла в стороне, похожая на пугливую птичку. Я только что вернулся из Саладора, привел оттуда фургон для моего дяди, деда Дункана. Я был навеселе и ужасно важничал. И тут она возникла прямо передо мной и сказала: «Потанцуй со мной». — Он вздохнул. — И мы станцевали. — Том замолчал. Он обхватил себя руками и дышал с трудом. Было видно, что ему очень тяжело говорить. — Она была похожа на тебя, не шибко красивая, с худым лицом и неровными зубами, но когда она улыбалась — тогда ее лицо загоралось и она становилась красавицей. Я привез ей тот камень на нашу свадьбу. Вправил его в кольцо.
— Как для дворянки, — сказал Ру, стараясь, чтобы голос его прозвучал веселее.
— Как для самой королевы, — ответил Том с натужным смехом и хрипло откашлялся. — Она сказала, что я сошел с ума, хотела, чтобы я его продал и купил себе новый фургон, но я ни за что не соглашался, и кольцо осталось у нее.
— Ты никогда не говорил мне об этом, — тихо произнес Ру. Том пожал плечами и, глубоко вздохнув, сказал:
— Теперь ты стал мужчиной. Я понял это, когда проснулся у Гастона и увидел, что ты стоишь надо мной. Никогда не думал, что ты взлетишь так высоко, но в уме тебе не откажешь, и если ты сумел одолеть королевского палача и научился владеть своим телом так, что я не смог проучить тебя, то, разрази гром, у тебя и дальше все будет в порядке. — Том улыбнулся. — В этом ты похож на нее: ты крепче, чем кажешься.
С минуту Ру молчал, не зная, что сказать.
— Ложись-ка спать, отец, — произнес он наконец. — Мне надо кое о чем подумать.
Том кивнул:
— Сейчас лягу. Шея болит. — Он подвигал левым плечом. — Наверное, вывихнул, когда упал. Ноет от запястья до челюсти. — Он вытер со лба пот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Под прикрытием деревьев он остановился. Его окружала тишина. Выровняв дыхание, он огляделся. После захода прошло меньше часа, и небо на западе еще светилось, но здесь, в чаще, было уже темно, как ночью. Ру прислушался. Через несколько мгновений он услышал, как просвистела еще одна стрела, и двинулся в том направлении, откуда, как ему показалось, она была выпущена.
Стараясь ступать как можно тише, он описал в темноте круг и вышел туда, где, по его расчетам, скрывался стрелявший. Сначала было тихо, но потом Ру уловил какое-то движение в кустах впереди. Он вломился в кусты и, словно кот на мышь, бросился на второго бандита. Схватка была короткой. Бандит, услышав сзади треск веток, отбросил лук и схватился за нож.
Он умер прежде, чем успел вытащить его из-за пояса.
— Готов, — произнес Ру.
Минутой позже из темноты, будто призраки, возникли Дункан и Том.
— Всего двое? — сказал Дункан.
— Если третий и был, то он уже на полпути в Крондор, — проворчал Том. Вся левая сторона его тела была в грязи, и на щеке виднелся кровоподтек. Правой рукой он осторожно поддерживал левую.
— Что случилось? — спросил Ру.
— Упал чертовски неловко, — буркнул Том. — Вся рука онемела. — Он часто дышал. — Честно сказать, я слегка испугался.
Опустившись на колени, Дункан перевернул труп.
— Вид как у старьевщика, — сказал он.
— Немногие честные торговцы и чуть больше нечестных отваживаются ездить по этой дороге, — заметил Том. — а о богатом разбойнике я никогда не слышал, тем более в здешних местах. — Он потряс рукой, словно хотел ее оживить.
Дункан поднялся, держа в руке кошелек.
— Может, он не богат, но не так уж и беден. — В кошельке обнаружились пара медяков и драгоценный камень. Вернувшись к костру, Дункан внимательно его рассмотрел. — Ничего сногсшибательного, но пару монет за него получить можно.
— Пойду взгляну на другого, — сказал Ру.
Перевернув труп второго бандита, он увидел, что это почти мальчик. У него не было ни кошелька, ни даже простой дорожной сумки, которая нашлась у его товарища.
Вернувшись к фургонам, Ру увидел, что его кузен разглядывает лук первого бандита.
— Дерьмо, — подвел итог Дункан и бросил лук в костер. — Да и стрел к нему нет.
Ру уселся с тяжелым вздохом.
— Как по-вашему, что они делали бы с нашим вином? — спросил Дункан.
— Я думаю, выпили бы, — сказал Том. — Но ведь им бы достались и лошади, и кое-какие деньги, и ваши мечи, и еще много чего, что можно продать.
— Похороним их? — спросил Дункан. Ру покачал головой.
— Нам бы они не оказали этой услуги. К тому же у нас нет лопаты. Я не собираюсь копать им могилу голыми руками. — Он снова вздохнул. — Будь они настоящими бандитами, завтра пищей для ворон стали бы мы. Впредь надо быть настороже.
— Ну что ж, тогда я — спать, — сказал Дункан.
Том и Ру остались у костра. Как самого старшего, Тома назначили караулить в первую смену, поскольку вторая смена самая тяжелая, а третья, перед рассветом, — самое подходящее время для нападения, и в этот час от Тома было бы мало проку.
— Когда-то у меня был такой же драгоценный камень, как тот, что принес Дункан, — сказал Том.
Ру промолчал. С самого детства отец редко с ним разговаривал. Даже во время самых долгих поездок, из Равенсбурга в Саладор и обратно, отец, уча сына править упряжкой, за весь путь не произносил и десятка слов. Вернувшись, Том напивался в стельку, но когда работал, не брал в рот ни капли.
— Я добыл его для твоей матери, — негромко продолжал Том.
Ру сразу стал слушать внимательнее. Если со всеми остальными Том вел себя мирно, только когда бывал трезв, то с матерью Ру он был тих всегда, трезвый или пьяный. Об этом Ру говорили соседи, так как его мать умерла во время родов.
— Она была совсем крошечная, — сказал Том. О том, что ростом Ру пошел в мать, ему не раз говорила Фрейда. — Но сильная, — добавил Том.
Ру удивился.
— У нее был твердый характер, — продолжал Том. В его глазах отражался огонь костра. — Знаешь, ты похож на нее. — Осторожно поглаживая левое предплечье, он уставился на огонь, словно что-то искал в пляшущем пламени.
Ру боялся сказать лишнее и потому просто молча кивнул. После того как он ударил отца и сбил его с ног, старик стал относиться к сыну с уважением, которого Ру прежде не замечал.
Том вздохнул.
— Она хотела сына, мой мальчик. Жрец-лекарь говорил ей, что это опасно, ведь она слишком хрупкая. — Он вытер правой рукой лицо, потом посмотрел на свои руки, большие, мозолистые, все покрытые шрамами. — Понимаешь, я боялся к ней прикоснуться; она была такая маленькая, а у меня не хватало мягкости. Я боялся, что сломаю ее. Но она оказалась крепче, чем выглядела.
Ру проглотил комок в горле и, внезапно почувствовав, что ему тяжело, с трудом прошептал:
— Ты никогда об этом мне не рассказывал.
Том кивнул.
— В жизни у меня было так мало радости, мальчик. И каждой частичкой этой радости была она. Я встретил ее на празднике; она стояла в стороне, похожая на пугливую птичку. Я только что вернулся из Саладора, привел оттуда фургон для моего дяди, деда Дункана. Я был навеселе и ужасно важничал. И тут она возникла прямо передо мной и сказала: «Потанцуй со мной». — Он вздохнул. — И мы станцевали. — Том замолчал. Он обхватил себя руками и дышал с трудом. Было видно, что ему очень тяжело говорить. — Она была похожа на тебя, не шибко красивая, с худым лицом и неровными зубами, но когда она улыбалась — тогда ее лицо загоралось и она становилась красавицей. Я привез ей тот камень на нашу свадьбу. Вправил его в кольцо.
— Как для дворянки, — сказал Ру, стараясь, чтобы голос его прозвучал веселее.
— Как для самой королевы, — ответил Том с натужным смехом и хрипло откашлялся. — Она сказала, что я сошел с ума, хотела, чтобы я его продал и купил себе новый фургон, но я ни за что не соглашался, и кольцо осталось у нее.
— Ты никогда не говорил мне об этом, — тихо произнес Ру. Том пожал плечами и, глубоко вздохнув, сказал:
— Теперь ты стал мужчиной. Я понял это, когда проснулся у Гастона и увидел, что ты стоишь надо мной. Никогда не думал, что ты взлетишь так высоко, но в уме тебе не откажешь, и если ты сумел одолеть королевского палача и научился владеть своим телом так, что я не смог проучить тебя, то, разрази гром, у тебя и дальше все будет в порядке. — Том улыбнулся. — В этом ты похож на нее: ты крепче, чем кажешься.
С минуту Ру молчал, не зная, что сказать.
— Ложись-ка спать, отец, — произнес он наконец. — Мне надо кое о чем подумать.
Том кивнул:
— Сейчас лягу. Шея болит. — Он подвигал левым плечом. — Наверное, вывихнул, когда упал. Ноет от запястья до челюсти. — Он вытер со лба пот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113