Вы же все равно ехали к своему
приятелю. А вы погостите у меня и подумайте, хотите ли у меня
поработать. Я за вами какое-то время наблюдаю и мне кажется,
что вы не без способностей...
Двое возникших словно из стены охранников сжали меня с обоих
боков и повели по коридору. И там я встретил Брундасова. Его
тоже куда-то вели -- только не охранники, а человек в белом
халате. Коля был опухший, благостный и на меня совсем не
отреагировал!
Не знаю, куда повели Николая, но меня доставили в прежнюю
каморку.
Вы -- Минин, вы -- Пожарский, пожалуйста не поднимайте народ на
борьбу раньше времени. А еще лучше идите ко мне, я вас
заместителем назначу. После таких слов ожидаешь, что попадешь
как минимум в апартаменты, где блондинка уже ждет в кровати. А
меня снова запихнули в этот свежеструганный гроб.
В чем-то Гиреев меня переоценил, а в чем-то нет. Моя голова
бешено заработала. Я подумал, а не уготована ли мне судьба
Коли Брундасова? Если я откажусь поработать, или поработаю не
так как надо.
Мне почему-то подумалось, что работа на Гиреева обязательно
окажется паскудной. Какое-то имеет он к червягам отношение,
имеет же! Давно ясно стало, что жирный крест на технопарках --
очень выгоден гирееввской "Жизненной силе"; cметены с лица земли
все эти мелкие въедливые конкуренты, а ученые и инженеры
скуплены за пучок пятачок... Но, похоже, Гиреев не только
выступает в роли падальщика. Боюсь, он активно замалчивает эту
самую биологическую революцию. Скорее всего, именно люди
Гиреева сперли у меня дискету с записью расправы над омоновцами
и термос с поджаренным червягой, это они изымали останки людей,
убитых монстрами. Наверное, Филипп Михайлович хочет потом
выступить единственным и неповторимым спасителем тех обломков,
которые останутся от нашей цивилизации...
Стал я сканировать каморку своим пристальным взглядом и
пытливыми руками. Этот гроб был очищен от строительного мусора,
но в углу, откуда веничком неудобно грести -- осталась пара
железяк -- длинный довольно гвоздь и какая-то стальная пластина.
Я первым делом подвалил к двери и понял, что с ней лучше не
связываться. И она сама, и косяк -- железные, замок пудовый, да
еще сигнализация.
Тогда остается окно. На нем была решетка, но мне показалось, что
здесь можно поработать. И я стал обрабатывать те места, где
прутья входили в подоконник. Хрен бы у меня что вышло, если бы
решетка была вделана прямо в углепластовый блок.
Но она была вделана, причем неряшливо, в полимерную
отделочную плитку. Слава небрежному монтажнику. За два часа мне
удалось плитку расковырять, а затем в прыжке выбить решетку из
нижних пазов.
Тут-то и выяснилось, что выбраться наружу я могу, а что дальше
-- непонятно. Гладкая стена, до земли пятнадцать метров -- более
чем предостаточно, чтобы превратиться в мешок дробленных костей.
Но я вспомнил Колю Брундасова и полез наружу. Такое дурацкое
чувство появилось -- будто я умею летать. Может, это
какая-нибудь птичка мне его телепортировала.
Я выпростался наружу до пояса, примерно до половины, и стал
елозить там, высматривать, ну совсем как личинка.
Ничего не нашел. Почти ничего. Между двумя углепластовыми
блоками был стык, не слишком плотный. Но пластинка в принципе
в него влезала. Что ж рискнем остатками здоровья.
Я, оторвав рукава от рубахи, обмотал ладони, полностью вылез
наружу и, цепляясь еще за подоконник, воткнул пластину в стык
где-то на метр ниже. Потом отпустил подоконник. И едва не
сорвался. Так сильно пластина врезалась в ладонь, чуть не
располовинила ее. Я стал вытаскивать пластину, втюхивая попутно
в стык свой гвоздь. Вытащил пластину и снова воткнул ее на метр
ниже.
А гвоздь уже не смог вытащить. Повис я на пластине, вижу, что
недолго мне осталось мучиться. Проба оказалась неудачной. Сейчас
я сорвусь и будет больно. Будет больно от страха, пока продлится
полет.
Но тут пластина сдвинулась с места, более того
она стала скользить в этом стыке. И я вместе с ней поехал вниз.
Где-то на высоте семь метров она замерла и мне уже не в мочь
было держаться -- сорвался я вниз. Ничего себе упал, на кучу не
слишком твердого мусора -- картонок, деревяшек. Сам не хрустнул.
Уже стемнело, поэтому я без проблем добежал до проволочного
забора. На днях по нему должны были пустить ток. Но сегодня с
помощью доски я его лихо одолел.
Не три, не четыре часа, а сутки добирался до ближайшей станции,
поплутал конечно. В былые времена бы запаниковал, но сейчас,
после первого знакомства с новым заведением Филиппа Михайловича,
любая прогулка была мне не в тягость. Но как результат -- вместо
того, чтобы раздобреть, откормиться, потерял еще пару
драгоценных килограммов.
Я, конечно, разозлился на Гиреева, пусть и не совсем понял,
какие-такие игры он ведет и что ему надо было от меня. Но
одно уловил железно: от нашествия червяг хочет Филипп
Михайлович всю возможную пользу получить.
И я поперся в пятницу, которую заранее назвал черной, в особый
санитарный отряд "Дельта" записываться. По своей злобе на
Гиреева. Да и в самом деле надо было куда-то подаваться. Я по
полкам уже щеткой прошелся в поисках харчишек -- и ни крошки.
Питья -- только прокисшее месяц назад молоко.
А кроме того я ощутил, что монстры не сегодня-завтра доберутся
до меня. Раньше я мог свою ненависть к ним глушить спиртным, а
нынче как?
Евсеич, тот к примеру, вообще не являлся домой, он дневал и
ночевал на винно-водочном заводе, где как он уверял, начальство
откупается от червяг цистернами с пойлом.
А сосед Воропаев Андрей Иванович пропал из квартиры. Его
последний раз видели поздним вечером, когда он спускался по
черной лестнице с дурным лицом. Знакомые пытались его задержать,
но он расшвырял всех, проявив дремавшую доселе силу. И на шее у
него, как заметили люди, почти не скрываясь, сидел гад...
8.
Вначале в вербовочном пункте на мою небритую, как будто бы
хамскую морду посмотрели косо, я бы даже сказал, криво. Чуть не
послали в баню. Но я тревожно затрубил, и на шум явился майор
Федянин. Он составил протекцию, так сказать, нарисовал мне
кое-какие положительные черты. Майор уважительно назвал меня
плевком, на котором все поскальзываются.
Еще сказал, что я очень близок к животному миру.
Я на волне успеха даже медкомиссию проскочил. Анализы мочи
и кала отобрал у одного мальчика во дворе детской поликлиники. В
общем, записали меня в городской отряд санитарной милиции --
так команда "Дельта" теперь называется. Только отправили от
глистов полечиться (за них мальчику спасибо).
Первые три недели на казарменном положении, да еще учеба.
Что в казарме, я не против, у меня дома срач и скорее всего
засада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45