Людям НИ В КОЕМ
СЛУЧАЕ нельзя показывать истинное лицо - нарушителю навеки будет закрыт
путь даже в самый захудалый храм!
Жгучая эманация бессильного гнева взметнулась от Архелия с такой
силой, что начавшая было собираться толпа любопытных шарахнулась назад. И
тут наконец, в полном соответствии с законами жанра, к месту происшествия
прибыли полицейские - уже не скучающие!
- Всем стоять! Ни с места! Что, черт побери, здесь происходит?
Вопрос был явно риторический, сцена говорила сама за себя. Какой-то
подозрительный мрачный тип, рвущаяся из его рук перепуганная девушка,
поврежденный автомобиль - и другой тип, тоже пока подозрительный, но явно
пострадавший в драке...
Хилим, в отличие от Архелия, знал, что на блюстителей закона надо
сразу произвести благоприятное впечатление. Он медленно, преодолевая
воображаемую боль, сполз с капота машины и утвердился на земле. Произнес
сокрушенно:
- Простите, мне очень жаль... так глупо получилось... Я, конечно,
заплачу за ремонт!
Наградой был довольно мягкий взгляд полицейского, и вопрос,
адресованный непосредственно ему (а не Марине или Архелию!):
- Что у вас произошло?
История уже была готова, и Хилим не запнулся ни на секунду! Он ждал
свою девушку (вот здесь, на углу). Она подъехала на такси, причем кроме
нее в машине был еще кто-то (вот этот!). Ни с того ни с сего этот
ненормальный тоже выскочил из машины, начал говорить какие-то гадости,
полез в драку...
- Дерется он хорошо, - с выразительным смущением признал Хилим. -
Сами видели...
Полицейский повернулся к Марине:
- Вы знаете его? - показал на Архелия.
- Первый раз вижу! - убежденно отреклась она. - Просто я опаздывала,
и он согласился меня подвезти. Не знаю, что вдруг на него нашло...
Возможных показаний Архелия Хилим совершенно не опасался: что бы тот
ни говорил, убедительного объяснения не получится, да и свидетелей слишком
много. Видимо, Архелий сам понимал это и молчал, лишь сверлил Хилима
пронзительным взглядом...
Проверка документов окончательно решила дело: как и предполагал
Хилим, у саламандра их не оказалось. Ну, что же, ночь в полицейском
участке послужит Арчи неплохим уроком! Выбраться оттуда без явных чудес он
сможет не скоро... а за это время Хилим сумеет что-нибудь придумать,
изловчиться, сорваться с крючка замеченной эманации...

3
Когда нет традиций, придумывают законы.
Толпа разошлась, владелец поврежденного автомобиля милостиво принял
плату за разбитое стекло, полицейские увели мерцающего страшноватой
злостью Архелия... мелкий инцидент на улице вечернего города благополучно
завершился.
- Тебя подвезти? - Хилим тронул Марину за руку.
Она кивнула, почти не осознавая смысл вопроса. Куда ехать, зачем?
Спрятаться? Разве могут они теперь где-нибудь спрятаться! Так же
машинально она добрела вслед за Хилимом до машины, влезла, захлопнула
дверцу... не спросив, куда, собственно, Хилим собирается ее везти?
Они медленно вырулили из переулка на Восточную.
- Ты сохранила кристалл беспамятства? - спросил Хилим.
Марина, не задумываясь, кивнула:
- Да, я спрятала его.
- Дома?
Марина снова легко кивнула:
- Да. В комнате за плинтусом есть такой тайничок... - И, внезапно
осознав страшный смысл вопроса: - Ты что, думаешь, он может нам
понадобиться?!
- Не нам, а тебе, - жестко поправил Хилим. - Да, понадобится. Другого
выхода нет!
- Это тоже не выход, Хилим, - не очень убедительно возразила Марина.
Хилим слегка пожал плечами:
- Все равно с тобой это сделают. Не я, так Арчи... какая разница?
Марина сказала еще менее убедительно:
- Лучше смерть, чем такое.
Прозвучавшая фальшь заставила Хилима поморщиться, но возражать он не
стал, отмахнулся:
- Как хочешь!
Марина обиделась. Она не считала, что смерть лучше лишения памяти -
но выбрала бы смерть даже вопреки собственной воле! До сих пор она не
знала, что бывают такие чувства: противоречащие сами себе. Но Хилим
старше, умнее, опытнее - мог бы обо всем догадаться и объяснить!
- Мариночка, я ни за что не стал бы предлагать тебе такое, будь хоть
какая-то надежда! - Хилим как-то очень по-человечески улыбнулся, словно
извиняясь... за судьбу? за собственную слабость?
Однако улыбка его не успокоила Марину. Наоборот, разозлила до
крайности! Да как он смеет, если от него зависит чья-то судьба, быть
слабым?!
- У тебя есть выход, - с неожиданной злой решимостью сказала она.
Если Хилим и принял сказанное за истерику, то вслух этого не выразил.
- Ты говоришь, - заторопилась Марина, - Арчи не сможет выбраться из
полицейского участка?
- Не сразу сможет, - с привычной педантичностью уточнил Хилим. -
Превращаться в огонь при свидетелях он не станет, в храме ему этого потом
не простят.
- А просто исчезнуть?
- Ну, это тоже чудо! Нет, он должен будет продумать какой-то план
побега, хоть чуть-чуть похожий на человеческий.
- Я так и думала, - кивнула Марина, - и значит, ты сумеешь пробраться
в храм, пока Арчи заперт в участке!
Хилим вздрогнул... машина вильнула, едва не выскочив в соседний
ряд... Марина успела испугаться, но как-то не всерьез: почему-то была
уверена, что ничего с ними сейчас не случится.
- Или ты с ума сошла, - тихо проговорил Хилим, - или я!
- Но почему, почему? Если Арчи не будет в храме, тебя могут выследить
только по эманации! - воскликнула Марина. - Ты же можешь защитится от
этого! Сменить эманацию! Хотя бы на время!
Она замолчала, разом выплеснув и доводы разума, и эмоции. Хилим же
странно медлил с ответом. Потом, вдруг решившись, спросил:
- Скажи, пожалуйста, ты девственница?
Марина возмущенно задохнулась: ну как отвечать на такое?! Пощечины,
выскакивания на ходу или словесные бури были бы еще более пошлыми, чем
вопрос...
- Да, - коротко ответила она. - Девственница. Тебе-то что?
Хилим усмехнулся - с тенью прежнего высокомерия, как показалось
Марине. Объяснил:
- Девственная кровь - хороший экран для эманации. Пожалуй,
единственный, который можно изготовить за несколько часов.
Повисший в воздухе вопрос не был задан вслух. И все же - хотя Хилим
не имел права его задавать, - Марина обязана была ответить. Потому что
сама первая завела разговор о спасении, сама подала надежду, когда ее,
казалось, уже не было...
- Да, - почти выкрикнула она. - Да, да, да, черт тебя возьми, да!
Она не простила бы Хилиму, если бы он обрадовался или удивился, стал
уговаривать одуматься или молча ускорил бы езду - но он, казалось, просто
не услышал ее возгласа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70