Мегрэ миновал торговый центр с освещенными витринами и пошел по темным улицам.
Специально они, что ли, не закрывают ставни и не задергивают занавески?
У всех домов здесь веранды, и почти на каждой, покачиваясь в креслах-качалках, сидят семьи в полном составе.
Сквозь освещенные окна открываются сцены домашней жизни: ужинает парочка, женщина причесывается, мужчина читает газету, и из каждого дома доносятся звуки радио.
Одноэтажный дом Бесси и Эрны Болтон оказался угловым. Домик выглядел почти кокетливо и даже нарядно. В комнатах горел свет. Хэролд Митчелл и музыкант сидели на диване, а Эрна в пеньюаре готовила им виски со льдом.
Мэгги Уоллек не было. Возможно, она на работе в закусочной — приносит водителям сосиски и спагетти.
Никаких тайн. Жизнь здесь, похоже, проходит в открытую. Нет подозрительных теней, шныряющих вокруг домов, нет плотных гардин, наглухо закрывающих окна. Только машины выскакивают бог весть откуда, без гудков, мгновенно тормозят на перекрестках, когда в светофоре зеленый свет сменяется красным, а потом срываются с места и уносятся бог знает куда.
В этот вечер Мегрэ так и не поужинал. Аптеки в центре города, где он надеялся перехватить сандвич, оказались закрытыми. Закрыто было все, кроме трех кинотеатров и множества баров.
Тогда, не солоно хлебавши, он заглянул в один бар, потом в другой. По-приятельски, как завсегдатай, приветствовал бармена, взгромождался на табурет.
В каждом баре гремела одна и та же оглушительная музыка. Вдоль стойки были установлены никелированные аппараты, соединенные с проигрывателем; посетители совали в них пятицентовки и поворачивали стрелку указателя на название пластинки, которую хотели послушать.
Может быть, этим все объясняется?
Мегрэ был один и вел себя, как должно вести одинокому человеку.
В отель он вернулся чудовищно усталый, в желчном настроении. Дошел до лифта, вернулся, положил ключ от автомобиля Коула в ящик портье: вдруг его коллеге завтра спозаранку понадобится машина.
— Good night, sir! Good night!
У изголовья кровати лежала библия. Точно такие же библии в черных переплетах дожидаются приезжих в сотнях номеров отеля.
Итак, или бар, или библия!
Заседание было назначено на втором этаже и, ожидая сигнала Иезекииля, публика прогуливалась по галерее под лучами уже припекающего утреннего солнца.
Все были в чистых рубашках, все смыли под душем ночной пот.
Так каждое утро они с улыбкой начинают жизнь снова.
При входе в зал Мегрэ слегка оторопел, увидев пятерых гуляк не в авиационной форме, а в мешковатых голубых одеяниях без воротника, несколько смахивающих на пижамы.
Они сразу утратили вид славных мальчишек. Вдруг стала бросаться в глаза не правильность черт, какая-то смущающая асимметричность лиц.
В зале стояла классная доска; на ней все еще оставались нарисованные мелом две линии, изображающие рельсы, а между ними — фигурка.
— Элайес Хансен, представитель Южно-Тихоокеанской железной дороги.
Хансен не принадлежал к поездной бригаде, на вызове которой настаивал Митчелл. Громким, монотонным голосом он невозмутимо разъяснил, в чем состоят его обязанности. По поручению железнодорожной компании он проводит расследование краж, а также несчастных случаев и убийств в поездах.
Внешность Хансена выдавала его скандинавское происхождение, Дело свое он знал. Давать показания ему было не в новинку, и он поворачивался от коронера к присяжным со сноровкой школьного учителя, объясняющего трудную тему.
— Я живу в Ногалесе. Мне позвонили примерно в пять утра, В пять двадцать восемь я на своей машине был уже на месте.
— Вы видели какие-нибудь машины около места происшествия?
— Да, Там стояла скорая помощь и с полдюжины легковых — одни принадлежали полиции, другие проезжающим. Помощник шерифа не пропускал зевак к железной дороге.
— Поезд еще стоял там?
— Нет. Я встретил шерифа Этуотера, который приехал раньше меня.
Хансен указал на одного из сидящих в зале; Мегрэ уже приметил его, но не думал, что это коллега.
— Что вы предприняли?
Свидетель встал, непринужденно подошел к доске, взял мел.
— Позвольте, я сотру.
Потом он нарисовал шоссе, железнодорожные пути, обозначил стороны света и стрелками — направления на Тусон и Ногалес.
— Этуотер сразу же повел меня вот сюда и указал на следы колес, свидетельствующие, что здесь резко затормозила машина, которая после этого встала на обочине. Как известно, грунт там песчаный. От места остановки машины вела четкая цепочка следов, и мы пошли по ним.
— Следы скольких человек?
— Мужчины и женщины.
— Вы не могли бы приблизительно изобразить, как проходили следы?
Хансен нарисовал две пунктирные линии.
— Мужчина и женщина, как мне представляется, шли рядом, но не по прямой. Они неоднократно меняли направление, прежде чем дошли до железной дороги, и, по крайней мере, два раза останавливались. В этом месте — я ставлю тут крестик — они пересекли насыпь. На некотором расстоянии за насыпью следы теряются: там твердый каменистый грунт. Мы прошли обратно до того места, где женщину переехал поезд. Не на самой насыпи, отсыпанной из гравия, а в десяти-пятнадцати футах от нее были обнаружены женские следы.
— А мужские?
— Были, но шли они не параллельно женским Вот здесь кто-то помочился: на песке это четко видно.
— Вы не заметили, следы где-нибудь пересекались?
— Да, сэр. Дважды. Вот здесь и здесь отпечаток мужской обуви перекрывает отпечаток женской. Создается такое впечатление, словно мужчина шел следом за женщиной.
— Обратные мужские следы, то есть ведущие к шоссе, обнаружены?
— Непрерывные и четкие — нет. Тут много нечетких следов, оставленных, видимо, поездной бригадой, санитарами скорой помощи и полицейскими.
— Веревка, о которой говорил машинист, у вас? Хансен невозмутимо вытащил из кармана обрывок веревки; видимо, он не придавал ей никакого значения.
— Вот она. В сорока футах оттуда я нашел еще одну.
— Атторней, у вас есть вопросы?
— Сколько человек было на месте происшествия, когда вы туда прибыли?
— Человек двенадцать.
— Кроме вас, кто-нибудь занимался расследованием?
— Помощник шерифа Этуотер и, полагаю, О'Рок.
— Вы что-нибудь еще нашли?
— В футах пятнадцати от путей сумочку из белой кожи.
— С той стороны, где следы?
— Нет, с противоположной. Она частично погрузилась в песок: очевидно, ее отшвырнуло в момент удара. Подобные случаи известны. Это результат действия центробежной силы.
— Вы открывали сумочку?
— Я передал ее старшему помощнику шерифа О'Року.
— И на этом вы завершили расследование?
— Нет, сэр. Я обследовал участки шоссе длиной примерно по полмили в направлениях Тусона и Ногалеса. Футах в четырехстах в сторону Ногалеса обнаружил очень четкие отпечатки шин, свидетельствующие, что на правой обочине стояла машина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30