— Нет, просто не явился. И что особенно удивительно — даже не позвонил, чтобы предупредить об этом. Такое с ним случилось впервые.
Я вернулся в гостиницу «Бэрри» и поднялся к себе. Затем постучал в дверь Пикмаля. Открыл ее. В комнате никого не было. После моего первого визита там ничего не изменилось.
Вы мне велели выяснить все детали. Я пошел в Школу, представился приятелем Пикмаля из провинции. Мне удалось узнать, где он обедает. На улице Святых Отцов в ста метрах от Школы, в ресторанчике, который содержит один нормандец. Я пошел туда.
Пикмаля там сегодня не было. Я видел его салфетку в кольце с номером и бутылку минеральной воды, поставленную для него на столе, за которым он обычно ест. Это все, патрон. Я совершил какие-нибудь ошибки? Вопрос был вызван тем, что Мегрэ нахмурился и на лице его появилась озабоченность.
Неужели это дело будет похоже на то, которое ему в свое время всучили и из-за которого он вынужден был уехать в Люсон?
В тот раз все также произошло из-за соперничества между улицей Соссэ и набережной Орфевр: обе полиции получили противоположные директивы, причиной чего была борьба между высокопоставленными лицами, и, волей-неволей, защищали противоположные интересы. В полночь премьер-министр узнал, что Пуан обратился за помощью к Мегрэ…
В восемь утра Пикмаль, нашедший отчет Калама, спокойно пил в маленьком баре кофе; к нему подошел какой-то неизвестный, и Пикмаль без всякого сопротивления, без возражений последовал за ним…
— Ты хорошо поработал, мой мальчик.
— Никаких орфографических ошибок?
— Не думаю.
— Что делать теперь?
— Сам не знаю. Пожалуй, тебе лучше остаться в отеле «Бэрри» на случай, если Пикмаль возвратится.
— И тогда позвонить вам?
— Да. Сюда или домой.
Один из двоих, прочитавших отчет Калама, исчез…
Остался Пуан, который тоже читал отчет, но он был министр, а посему его труднее незаметно убрать.
Подумав об этом, Мегрэ снова почувствовал во рту привкус вчерашней водки, и у него появилось желание выпить стакан пива в таком месте, где можно было побыть в окружении обыкновенных людей, которые занимаются маленькими делами.
Глава 4
Люка недоволен
Возвращаясь из пивной «Дофин», Мегрэ увидел Жанвье, который поспешно шел к Уголовной полиции.
К полудню стало почти жарко. Солнце светило ярче, и Мегрэ впервые в этом году оставил пальто в кабинете. Ему пришлось трижды окрикнуть Жанвье, прежде чем тот услыхал, остановился и подошел к Мегрэ.
— Выпьем по стаканчику?
Комиссару не хотелось возвращаться на набережную Орфевр. В этом, вероятно, были повинны весна, а также умственное и нервное напряжение, в котором он находился со вчерашнего вечера.
У Жанвье было выражение лица человека, не знающего, что его ждет: головомойка или похвала. Они не остались у стойки, а направились в зал, где в это время никого не было.
— Пива?
— Что угодно.
Пока не принесли пиво, они молчали.
— Мы не единственные, патрон, кто занимается этой особой, — пробурчал наконец Жанвье. — У меня такое впечатление, что ею интересуется уйма людей.
— Рассказывай.
— Утром первым делом я отправился на бульвар Сен-Жермен побродить вокруг министерства. Остановившись метрах в ста от здания, я увидел на другой стороне улицы Руже, который делал вид, что страшно заинтересован воробьями.
И Мегрэ и Жанвье хорошо знали Гастона Руже, инспектора с улицы Соссэ, и отношения между ними были прекрасные. Руже был славный парень, жил он в пригороде и таскал в карманах кучу фотографий своих не то шести, не то семи отпрысков.
— Он заметил тебя?
— Да.
— Говорил с тобой?
— На бульваре было пусто. Я не мог от него укрыться, и, когда мы очутились друг против друга, он спросил меня: «И ты тоже?» Я разыграл дурачка: «Что тоже?» Он подмигнул мне: «Ничего. Я не прошу тебя выдавать секретов. Просто вижу, что здесь сегодня пропасть знакомых лиц. Жаль, что напротив этого дерьмового министерства нет ни одного бистро»… Оттуда, где мы стояли, виден был двор, и я заметил Рамире из разведки, который, казалось, был в самых лучших отношениях со швейцаром… Разыгрывая комедию до конца, я продолжал свой путь. Только на улице Сольферино я зашел в кафе и посмотрел телефонную книгу. Нашел Бланш Ламот и ее адрес — улица Вано, 63. Я был в двух шагах оттуда.
— И опять наскочил на кого-нибудь из Сюртэ?
— Не совсем так. Вы знаете улицу Вано — тихую, почти провинциальную, там даже деревья во дворах растут. Номер шестьдесят три — это доходный дом без всяких претензий, но комфортабельный. Консьержка чистила картофель у себя в привратницкой.
«Мадемуазель Ламот дома?» — спросил я. И тут мне показалось, что в глазах у нее мелькнула насмешка. Я объясняю: «Я страховой агент. Мадемуазель Ламот выразила желание застраховать жизнь, и я пришел заполнить формуляр»… Она не расхохоталась, нет, но до этого было недалеко. Только язвительно спросила: «Сколько различных полиций в Париже?»… «Не понимаю, что вы хотите этим сказать?»… «Во-первых, я вас уже видела с тем толстяком комиссаром, забыла его фамилию, когда два года назад дама из пятьдесят седьмой квартиры приняла слишком много снотворного. Во-вторых, ваши коллеги действуют здесь довольно решительно»… «Много их приходило?» — спросил я… «Один приходил вчера утром»… «Он показывал вам значок?»… «А я не просила показать его. И у вас не прошу. Полицейского я могу распознать»… «Много вопросов он задавал?»… «Немного: одна ли она живет, не приходит ли к ней иногда довольно полный мужчина лет пятидесяти. Я сказала, что нет»… «Так оно и есть?»… «Да. Потом он интересовался, случается ли ей возвращаться домой с портфелем. Я ответила, что такое бывает: у нее пишущая машинка, и она довольно часто приносит домой работу, которую делает вечером. Полагаю, вы так же хорошо, как и я, знаете, что она секретарша у министра?»… «Да, я в курсе»… «Он еще хотел знать, был ли у нее портфель вчера вечером. Я призналась, что не заметила. Тогда он сделал вид, что уходит. Я поднялась в бельэтаж, где каждое утро помогаю по хозяйству одной пожилой даме. Немного позже я услышала, как он поднимался по лестнице. Я не стала выходить. Однако знаю, что он остановился на третьем этаже, где живет мадемуазель Бланш, и проник в ее квартиру»… «И вы позволили ему это?»… «За долгую службу консьержкой я хорошо усвоила, что полицию восстанавливать против себя не стоит»… «Он долго там оставался?»… «Приблизительно минут десять»… «Вы его снова видели?»… «Видела, но не его, а другого»… «Вы рассказали об этом вашей жилице?»
Упершись взглядом в стакан, Мегрэ внимательно слушал и старался сопоставить этот инцидент с тем, что ему уже было известно.
Жанвье продолжал:
— Она заколебалась, покраснела и в конце концов призналась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34