Стал утихать террор лишь с весны 34-го года, когда власть в стране взяли офицеры-националисты полковника Кимона Георгиева. Тепе решние правители страны во главе с царем Борисом видели выход из кризиса в присоединении, экономическом и политическом, к Германии, в которой еще год назад с триумфом пришла к власти нацистская партия Гитлера.
Но в Болгарии не были забыты и давние близкие отношения с Россией. С первых дней появления Раскольникова в Софии его наперебой приглашали к себе сторонники сближения с "вечной братской" Россией. Старые русофилы Маджаров, Бобчев, народные демократы Малинов, Мушанов, встречаясь с ним, много и горячо говорили о перспективах славянства, об угрозе германизации их родины.
2
В декабре из Москвы пришла громоподобная весть: убит Киров. И вслед не менее оглушительная новость: арестованы Зиновьев и Каменев, будто бы причастные к убийству Кирова. Пошли слухи о массовых репрессиях в Советском Союзе, особенно в Ленинграде, где ГПУ хватало людей без разбору.
Зарубежные газеты из номера в номер печатали длиннейшие статьи с анализом причин гибели Кирова. Мало кто верил официальной советской версии о том, что это дело рук оппозиции, будто бы перешедшей к террору против деятелей ВКП(б) и советского государства. Одни газеты намекали, другие прямо связывали убийство Кирова с именем Сталина, которому мешал быстро набиравший в партии авторитет, молодой, энергичный руководитель ленинградской партийной организации.
С тоскливым чувством вчитывался в эти зловещие пересуды Раскольников, и хотел бы, и не мог не признавать за ними большой правды. Конечно, Киров мог мешать Сталину. Именно его, Кирова, прежде всего имел в виду Раскольников, когда в откровенных беседах с эстонцами, рассуждая о механизме принятия решений в СССР, говорил о том, что есть в партии люди, способные с успехом заменить Сталина на высшем посту в государстве, вести более взвешенную внутреннюю и внешнюю политику страны. Да, для Сталина Киров был серьезным соперником в борьбе за власть. Вполне могло быть, что он убрал Кирова, как в свое время устранил со своей дороги Фрунзе.
Раскольников хорошо знал Кирова. Близко сошелся с ним в 20-м году во время военных действий на Каспии, в Азербайджане. С ним и с Серго Орджоникидзе обсуждал он план нападения на Энзели. Тогда они втроем обсуждали и иной план, которому не суждено было осуществиться, - план выхода десантных отрядов раскольниковской флотилии после Энзели к Индийскому океану. Киров загорелся, ухватился за эту мысль: "Выйдя к Индийскому океану, мы распространим наше влияние на все Южное полушарие…" И вот Кирова нет.
Но зачем понадобилось Сталину связывать с убийством Кирова своих старых соратников Зиновьева и Каменева? За что им мстил? Разве не заплатили они сполна за свою оппозиционность изгнанием со всех ответственных постов в партии и государстве, исключением из партии? Что это, только мстительность? Или какой-то дальний расчет?.. Кругом шла голова.
Однако жизнь продолжалась. Надо было думать о делах насущных.
3
Белый двухэтажный дом русского посольства, выстроенный по соседству с царским дворцом, напротив собора Александра Невского, был отремонтирован лишь к концу зимы. Подрядчики и архитектор раздували расходы, умышленно затягивали сроки окончания работ. Много крови попортил Раскольникову подрядчик по водопроводу и канализации Люба Димитров, брат вожака здешних коммунистов Георгия Димитрова, пройдоха и жулик. Но наконец дом был готов, сиял чистотой снаружи и изнутри, обставлен по вкусу Раскольникова и Музы. Для болгарского правительства и дипломатического корпуса дали большой обед. Начались приемы. На литературные вечера приходили известные поэты, читали свои стихи; их стихи в русском переводе, собственном, читал Раскольников болгарский он освоил быстро, переводы давались легко, он перевел много стихотворений Христо Ботева, Пейо Яворова, Елизаветы Багряны.
Начиная работать в Болгарии, он видел свою задачу в том, чтобы, содействуя восстановлению былых близких отношений между Болгарией и Россией, прерванных мировой войной, в то же время всеми возможными мерами мешать соединению Болгарии в политический и военный блок с фашистской Германией. В своих отчетах, представляемых в НКИД, он постоянно подчеркивал эту направленность дипломатических усилий в Болгарии, отчеты принимались без оговорок, во всяком случае, никаких претензий ему не заявляли. Но, странно, проводить эту линию оказалось непросто.
Болгарию наводняли немецкие коммерсанты, вкладывали капиталы в промышленность, строительство железных дорог, морских портов. Доля Германии во внешнеторговом обороте Болгарии росла быстро и уже составляла более половины его. В разных городах Болгарии устраивали немцы художественные и промышленные выставки, проводили конференции ученых, раздавали стипендии в университеты.
Состязаться в этом с немцами было нелегко. Наркоминдел и наркоматы, ведавшие торговлей с заграницей, не проявляли интереса к болгарским делам даже тогда, когда намечались очевидно выгодные сделки. Осенью 35-го года попытался Раскольников связать обе стороны сделкой, которая могла стать, как он полагал, поворотной в отношениях двух государств. Болгария хотела закупить крупную партию оружия. Могла купить его в Германии, могла купить и в Советском Союзе. Сделка с советской стороной представлялась ей более выгодной. Выгодной она была и для советской стороны: сбывали лишнее оружие и делали важный шаг для закрепления на Балканах.
И ничего не выходило. Почему? Никто не мог ответить на этот вопрос внятно. Литвинов, с которым Раскольников встретился в конце ноября того же 35-го года в Москве, от разговора на эту тему уходил, хотя лично против сделки ничего не имел и не мог иметь, он поддерживал любую инициативу, имевшую антифашистскую направленность, отсылал Раскольникова к своему заместителю К рестинскому и к заведующим Западными отделами. Но Крестинский, бывший скорее администратором, чем политиком, ничего по существу дела сказать не мог, часто менявшиеся заведующие отделами тоже ничего не знали и отсылали Раскольникова к Литвинову.
Он попросился на прием к Сталину. Ему ответили: ждите.
4
Каждое утро он звонил Поскребышеву, секретарю Сталина, спрашивал, когда его примут.
- Вам об этом сообщат. Ждите, - недовольным тоном отвечал Поскребышев.
Приходилось ждать. В Москву приехал с Музой, проводил здесь остаток отпуска. По вечерам они с Музой бывали на концертах, в театрах.
В филиале Московского Художественного театра шла пьеса "Платон Кречет" украинского драматурга Корнейчука. Раскольников позвонил Немировичу-Данченко, директору театра, тот предложил прийти в последнюю пятницу ноября, на лучший состав актеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Но в Болгарии не были забыты и давние близкие отношения с Россией. С первых дней появления Раскольникова в Софии его наперебой приглашали к себе сторонники сближения с "вечной братской" Россией. Старые русофилы Маджаров, Бобчев, народные демократы Малинов, Мушанов, встречаясь с ним, много и горячо говорили о перспективах славянства, об угрозе германизации их родины.
2
В декабре из Москвы пришла громоподобная весть: убит Киров. И вслед не менее оглушительная новость: арестованы Зиновьев и Каменев, будто бы причастные к убийству Кирова. Пошли слухи о массовых репрессиях в Советском Союзе, особенно в Ленинграде, где ГПУ хватало людей без разбору.
Зарубежные газеты из номера в номер печатали длиннейшие статьи с анализом причин гибели Кирова. Мало кто верил официальной советской версии о том, что это дело рук оппозиции, будто бы перешедшей к террору против деятелей ВКП(б) и советского государства. Одни газеты намекали, другие прямо связывали убийство Кирова с именем Сталина, которому мешал быстро набиравший в партии авторитет, молодой, энергичный руководитель ленинградской партийной организации.
С тоскливым чувством вчитывался в эти зловещие пересуды Раскольников, и хотел бы, и не мог не признавать за ними большой правды. Конечно, Киров мог мешать Сталину. Именно его, Кирова, прежде всего имел в виду Раскольников, когда в откровенных беседах с эстонцами, рассуждая о механизме принятия решений в СССР, говорил о том, что есть в партии люди, способные с успехом заменить Сталина на высшем посту в государстве, вести более взвешенную внутреннюю и внешнюю политику страны. Да, для Сталина Киров был серьезным соперником в борьбе за власть. Вполне могло быть, что он убрал Кирова, как в свое время устранил со своей дороги Фрунзе.
Раскольников хорошо знал Кирова. Близко сошелся с ним в 20-м году во время военных действий на Каспии, в Азербайджане. С ним и с Серго Орджоникидзе обсуждал он план нападения на Энзели. Тогда они втроем обсуждали и иной план, которому не суждено было осуществиться, - план выхода десантных отрядов раскольниковской флотилии после Энзели к Индийскому океану. Киров загорелся, ухватился за эту мысль: "Выйдя к Индийскому океану, мы распространим наше влияние на все Южное полушарие…" И вот Кирова нет.
Но зачем понадобилось Сталину связывать с убийством Кирова своих старых соратников Зиновьева и Каменева? За что им мстил? Разве не заплатили они сполна за свою оппозиционность изгнанием со всех ответственных постов в партии и государстве, исключением из партии? Что это, только мстительность? Или какой-то дальний расчет?.. Кругом шла голова.
Однако жизнь продолжалась. Надо было думать о делах насущных.
3
Белый двухэтажный дом русского посольства, выстроенный по соседству с царским дворцом, напротив собора Александра Невского, был отремонтирован лишь к концу зимы. Подрядчики и архитектор раздували расходы, умышленно затягивали сроки окончания работ. Много крови попортил Раскольникову подрядчик по водопроводу и канализации Люба Димитров, брат вожака здешних коммунистов Георгия Димитрова, пройдоха и жулик. Но наконец дом был готов, сиял чистотой снаружи и изнутри, обставлен по вкусу Раскольникова и Музы. Для болгарского правительства и дипломатического корпуса дали большой обед. Начались приемы. На литературные вечера приходили известные поэты, читали свои стихи; их стихи в русском переводе, собственном, читал Раскольников болгарский он освоил быстро, переводы давались легко, он перевел много стихотворений Христо Ботева, Пейо Яворова, Елизаветы Багряны.
Начиная работать в Болгарии, он видел свою задачу в том, чтобы, содействуя восстановлению былых близких отношений между Болгарией и Россией, прерванных мировой войной, в то же время всеми возможными мерами мешать соединению Болгарии в политический и военный блок с фашистской Германией. В своих отчетах, представляемых в НКИД, он постоянно подчеркивал эту направленность дипломатических усилий в Болгарии, отчеты принимались без оговорок, во всяком случае, никаких претензий ему не заявляли. Но, странно, проводить эту линию оказалось непросто.
Болгарию наводняли немецкие коммерсанты, вкладывали капиталы в промышленность, строительство железных дорог, морских портов. Доля Германии во внешнеторговом обороте Болгарии росла быстро и уже составляла более половины его. В разных городах Болгарии устраивали немцы художественные и промышленные выставки, проводили конференции ученых, раздавали стипендии в университеты.
Состязаться в этом с немцами было нелегко. Наркоминдел и наркоматы, ведавшие торговлей с заграницей, не проявляли интереса к болгарским делам даже тогда, когда намечались очевидно выгодные сделки. Осенью 35-го года попытался Раскольников связать обе стороны сделкой, которая могла стать, как он полагал, поворотной в отношениях двух государств. Болгария хотела закупить крупную партию оружия. Могла купить его в Германии, могла купить и в Советском Союзе. Сделка с советской стороной представлялась ей более выгодной. Выгодной она была и для советской стороны: сбывали лишнее оружие и делали важный шаг для закрепления на Балканах.
И ничего не выходило. Почему? Никто не мог ответить на этот вопрос внятно. Литвинов, с которым Раскольников встретился в конце ноября того же 35-го года в Москве, от разговора на эту тему уходил, хотя лично против сделки ничего не имел и не мог иметь, он поддерживал любую инициативу, имевшую антифашистскую направленность, отсылал Раскольникова к своему заместителю К рестинскому и к заведующим Западными отделами. Но Крестинский, бывший скорее администратором, чем политиком, ничего по существу дела сказать не мог, часто менявшиеся заведующие отделами тоже ничего не знали и отсылали Раскольникова к Литвинову.
Он попросился на прием к Сталину. Ему ответили: ждите.
4
Каждое утро он звонил Поскребышеву, секретарю Сталина, спрашивал, когда его примут.
- Вам об этом сообщат. Ждите, - недовольным тоном отвечал Поскребышев.
Приходилось ждать. В Москву приехал с Музой, проводил здесь остаток отпуска. По вечерам они с Музой бывали на концертах, в театрах.
В филиале Московского Художественного театра шла пьеса "Платон Кречет" украинского драматурга Корнейчука. Раскольников позвонил Немировичу-Данченко, директору театра, тот предложил прийти в последнюю пятницу ноября, на лучший состав актеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108