Из здорового спокойного состояния организма, кое мы не ценим и не замечаем, ибо оно есть ламинар? Сколько сразу мелких, вздорных, неприятных изменений – в легких, носоглотке, во всем теле… Откуда что и взялось! Сколько ощущений, переживаний. Апчхи!… Аррряяяпчьх!… Чем не духовая музыка!
Нет, богатое явление.
И недаром, видимо, индусы лечат больных тем, что перво-наперво перестают их кормить – так снижая напор жизненных сил, напор праны. Болезни суть избыточность здоровья.
И еще одно родство турбуленции и болезней: начинается легко и внезапно – тянутся, сходят на нет долго и трудно.
Из доклада В.Д.Любарского на семинаре:
– Мир пространственно четырехмерен. Время – тоже пространство. Только по этому – четвертому – направлению мы движемся-существуем. Разбегание Галактик, заметное в обычной Вселенной по «красному смещению», как раз и подтверждает, что направление времени не всюду одинаково: существование дальних миров в своем времени мы видим как их движение в пространстве. По-видимому, и в нашей Вселенной, как и в MB, это разбегание породил Вселенский Вздох. Наивной механистической интерпретацией его является гипотеза Вселенского Взрыва – попытка утвердить первичность «тел» в материи. Ибо мы сами тела.
Между тем, разбегание Галактик допускает простой вывод: чем они дальше от нас, тем их время ортогональной к нашему. То есть по своему направлению времени все миры мчат-существуют – наращиваются спереди, сникают сзади – с наибольшей возможной скоростью, со скоростью света. Обычное относительное движение тел, кое мы видим, его часть их движения-существования в своем индивидуальном для каждого тела времени, а если проще, то в своих несущих струях. Тела в них – турбулентные ядра.
Больше того, сам факт наличия предельной скорости может быть понят только в теории плотных сред и применительно к малым возмущениям в них. В самом деле, ведь эта скорость, которая нам, малым, кажется чудовищно огромной, – триста тысяч километров в секунду! – во вселенских… да что, даже в межзвездных – масштабах просто мизер. А остальные, кои меньше ее, так и вовсе. Что ж громадная и могучая Вселенная с этим так сплоховала? А то и сплоховала, что в ней это скорость распространения малых возмущений в плотной упругой среде – ни они сами, ни скорость их для нее существенной роли не играют. Не то что для нас. И кстати, эти знаменитые лорентцевские, приписываемые Эйнштейну, множители «1 – V2/с2», от коих в теории относительности укорачиваются стержни, удлиняется время и растут массы – поражающие наше воображение эффекты! – вы всегда встретите в учебниках по газовой и гидродинамике при описании движения потоков и малых возмущений в них. Только под «с» там разумеют скорость звука в газах и жидкостях, а не света в «пустоте».
…По своему направлению движения-существования мы воспринимаем только себя: в одну сторону памятью, в другую, в будущее, – воображением-прогнозированием, уверенностью в продолжении себя и дальнейшем бытии. Для восприятия прочего мира остаются три измерения. Естественно, что в текущих рядом с нами струях времени мы в силу синхронности процессов видим не их и не пенно бурлящие дорожки-сердцевины в них, а некие трехмерные образы в «пустоте». Это еще та пустота.
…Для нас различимый мир значителен и весом, а неразличимо однородная среда – ничто. На самом деле все наоборот: различимое есть малые, не крупнее ряби на поверхности океана, возмущения-флюктуации в очень плотной упругой среде. По представлениям Дирака и Гейзенберга – ядерной плотности.
…Теперь сообщу вам рецепт, как одним простым процессом, вздохом, сотворить Вселенную. Как известно, библейский бог с одной только нашей Землей провозился немало: сначала сотворил небо и землю, отделил свет от тьмы, воду от тверди, моря от суши, создал твари всякие, и траву, и светило дневное, светило для ночи… и так уморился, что весь седьмой день отдыхал. Старик суетился зря. Только необходимо подчеркнуть, что отдельную планету, даже звезду или Галактику, – так нельзя, – а вот Вселенную целиком, запросто. Разумеется, речь идет о Вселенском Вздохе огромных масштабов и немыслимого напора, который мы наблюдаем в MB. Его можно сравнить со взрывом по скорости и напору – но разница в том, что взрыв – событие кратчайшее, а Вселенская пульсация-вздох длится все время существования мира. Конец ее – конец времен. Но самое замечательное все-таки то, что этот простейший процесс породил все сложное, включая уникальных нас.
Итак, поехали. Вдох, выдох, йоговская пранаяма с раскачкой в масштабах Мира. Начнем с экстремальной стадии охвата и напора: пошло растекание от какого-то центра в Меняющейся Вселенной – хоть в нашей, хоть и в той, что в Шаре. Растекание идет радиально, напор, скорость и сечение потока растут… И вот в каких-то местах достигнут и превзойден критерий Рейнольдса. Он, как вы знаете, довольно зыбок: где и какие возникнут образы турбуленции, зависит от местных инициирующих флюктуации. Во всяком случае, нарушилась устойчивость-однородность в самых крупных масштабах, пошли пульсации, струи-волны, вытянутые всяк по своему времени, а в них вихрения, да и сами струи закручиваются друг около дружки. Все это первичные наметки будущих скопищ звездных вихрей – но звезд еще нет, до звезд надо дожить.
Напор Выдоха между тем растет. 'Но, поскольку и он – малое возмущение среды, скорость света в порождаемых им потоках превзойдена быть не может. Естественно, энергия расходуется на дальнейшее турбулентное дробление и ветвление их. Разделение – в терминах Валерьяна Вениаминовича. При этом отдельные струйки галактической турбуленции теперь играют роль несущих потоков. В тех из них, где сочетание скорости и сечения выполняет «норму» Рейнольдса, возникают свои бурлящие и вихрящиеся «ядра»: где одно, где пара вьющихся друг около друга, а где и больше. При дальнейшем возрастании напора Вселенского Выдоха они уплотняются. Эти образы, понятно, несравнимо мельче галактических, даже деталей Галактик – это протозвезды, двойные и тройные сочетания их, протопланетные системы.
Остальные же струи галактической турбуленции, где критерий Рейнольдса не выполнился, неотличимы от первичного потока между ними – остаются «пустотой».
…И так по мере роста напора реализуется ступень за ступенью Вселенская турбуленция-творенция. Никто не создает звезд – они сами уплотняются, закручиваются в огненные шары в своих струях незримого времени-действия. Никто не создает и планет, никто не отделяет на них твердь от вод и свет от тьмы. Все это просто проявления турбуленции – самовыделения мира веществ из «пустоты» – и разделения-дифференциации всего на стадии максимального напора, наибольшей выразительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Нет, богатое явление.
И недаром, видимо, индусы лечат больных тем, что перво-наперво перестают их кормить – так снижая напор жизненных сил, напор праны. Болезни суть избыточность здоровья.
И еще одно родство турбуленции и болезней: начинается легко и внезапно – тянутся, сходят на нет долго и трудно.
Из доклада В.Д.Любарского на семинаре:
– Мир пространственно четырехмерен. Время – тоже пространство. Только по этому – четвертому – направлению мы движемся-существуем. Разбегание Галактик, заметное в обычной Вселенной по «красному смещению», как раз и подтверждает, что направление времени не всюду одинаково: существование дальних миров в своем времени мы видим как их движение в пространстве. По-видимому, и в нашей Вселенной, как и в MB, это разбегание породил Вселенский Вздох. Наивной механистической интерпретацией его является гипотеза Вселенского Взрыва – попытка утвердить первичность «тел» в материи. Ибо мы сами тела.
Между тем, разбегание Галактик допускает простой вывод: чем они дальше от нас, тем их время ортогональной к нашему. То есть по своему направлению времени все миры мчат-существуют – наращиваются спереди, сникают сзади – с наибольшей возможной скоростью, со скоростью света. Обычное относительное движение тел, кое мы видим, его часть их движения-существования в своем индивидуальном для каждого тела времени, а если проще, то в своих несущих струях. Тела в них – турбулентные ядра.
Больше того, сам факт наличия предельной скорости может быть понят только в теории плотных сред и применительно к малым возмущениям в них. В самом деле, ведь эта скорость, которая нам, малым, кажется чудовищно огромной, – триста тысяч километров в секунду! – во вселенских… да что, даже в межзвездных – масштабах просто мизер. А остальные, кои меньше ее, так и вовсе. Что ж громадная и могучая Вселенная с этим так сплоховала? А то и сплоховала, что в ней это скорость распространения малых возмущений в плотной упругой среде – ни они сами, ни скорость их для нее существенной роли не играют. Не то что для нас. И кстати, эти знаменитые лорентцевские, приписываемые Эйнштейну, множители «1 – V2/с2», от коих в теории относительности укорачиваются стержни, удлиняется время и растут массы – поражающие наше воображение эффекты! – вы всегда встретите в учебниках по газовой и гидродинамике при описании движения потоков и малых возмущений в них. Только под «с» там разумеют скорость звука в газах и жидкостях, а не света в «пустоте».
…По своему направлению движения-существования мы воспринимаем только себя: в одну сторону памятью, в другую, в будущее, – воображением-прогнозированием, уверенностью в продолжении себя и дальнейшем бытии. Для восприятия прочего мира остаются три измерения. Естественно, что в текущих рядом с нами струях времени мы в силу синхронности процессов видим не их и не пенно бурлящие дорожки-сердцевины в них, а некие трехмерные образы в «пустоте». Это еще та пустота.
…Для нас различимый мир значителен и весом, а неразличимо однородная среда – ничто. На самом деле все наоборот: различимое есть малые, не крупнее ряби на поверхности океана, возмущения-флюктуации в очень плотной упругой среде. По представлениям Дирака и Гейзенберга – ядерной плотности.
…Теперь сообщу вам рецепт, как одним простым процессом, вздохом, сотворить Вселенную. Как известно, библейский бог с одной только нашей Землей провозился немало: сначала сотворил небо и землю, отделил свет от тьмы, воду от тверди, моря от суши, создал твари всякие, и траву, и светило дневное, светило для ночи… и так уморился, что весь седьмой день отдыхал. Старик суетился зря. Только необходимо подчеркнуть, что отдельную планету, даже звезду или Галактику, – так нельзя, – а вот Вселенную целиком, запросто. Разумеется, речь идет о Вселенском Вздохе огромных масштабов и немыслимого напора, который мы наблюдаем в MB. Его можно сравнить со взрывом по скорости и напору – но разница в том, что взрыв – событие кратчайшее, а Вселенская пульсация-вздох длится все время существования мира. Конец ее – конец времен. Но самое замечательное все-таки то, что этот простейший процесс породил все сложное, включая уникальных нас.
Итак, поехали. Вдох, выдох, йоговская пранаяма с раскачкой в масштабах Мира. Начнем с экстремальной стадии охвата и напора: пошло растекание от какого-то центра в Меняющейся Вселенной – хоть в нашей, хоть и в той, что в Шаре. Растекание идет радиально, напор, скорость и сечение потока растут… И вот в каких-то местах достигнут и превзойден критерий Рейнольдса. Он, как вы знаете, довольно зыбок: где и какие возникнут образы турбуленции, зависит от местных инициирующих флюктуации. Во всяком случае, нарушилась устойчивость-однородность в самых крупных масштабах, пошли пульсации, струи-волны, вытянутые всяк по своему времени, а в них вихрения, да и сами струи закручиваются друг около дружки. Все это первичные наметки будущих скопищ звездных вихрей – но звезд еще нет, до звезд надо дожить.
Напор Выдоха между тем растет. 'Но, поскольку и он – малое возмущение среды, скорость света в порождаемых им потоках превзойдена быть не может. Естественно, энергия расходуется на дальнейшее турбулентное дробление и ветвление их. Разделение – в терминах Валерьяна Вениаминовича. При этом отдельные струйки галактической турбуленции теперь играют роль несущих потоков. В тех из них, где сочетание скорости и сечения выполняет «норму» Рейнольдса, возникают свои бурлящие и вихрящиеся «ядра»: где одно, где пара вьющихся друг около друга, а где и больше. При дальнейшем возрастании напора Вселенского Выдоха они уплотняются. Эти образы, понятно, несравнимо мельче галактических, даже деталей Галактик – это протозвезды, двойные и тройные сочетания их, протопланетные системы.
Остальные же струи галактической турбуленции, где критерий Рейнольдса не выполнился, неотличимы от первичного потока между ними – остаются «пустотой».
…И так по мере роста напора реализуется ступень за ступенью Вселенская турбуленция-творенция. Никто не создает звезд – они сами уплотняются, закручиваются в огненные шары в своих струях незримого времени-действия. Никто не создает и планет, никто не отделяет на них твердь от вод и свет от тьмы. Все это просто проявления турбуленции – самовыделения мира веществ из «пустоты» – и разделения-дифференциации всего на стадии максимального напора, наибольшей выразительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134