— Скрипнув зубами от досады, Ева отодвинулась от стола. — Что?
— Мне нужно поговорить с вами о Никси.
— Послушайте, вы же отвечаете за ее консультирование. Хотите провести сеанс — выбирайте любое место. Только не здесь.
— Мы уже провели сеанс. У нее сегодня был трудный день.
— Ничего, она справится.
— Ева!
— Я делаю то, что мне надо делать! И я не могу заниматься своей работой, когда кто-то вечно вцепляется мне в волосы и говорит, что я должна пойти погладить девочку по головке и сказать ей: «Ничего, деточка, все обойдется». Я не могу…
— Лейтенант!
Пибоди, сидевшая на безопасном расстоянии в другом конце комнаты, инстинктивно втянула голову в плечи. Точно таким же голосом ее собственная мать примораживала своих детей к месту.
— Прекрасно. Я вас слушаю. Я вся обратилась в гребаный слух.
Пибоди еще ниже съехала на стуле. За такие слова ее или любого из ее братьев и сестер просто стерли бы в порошок.
— Надеюсь, вам становится легче, когда вы вымещаете свою досаду на мне.
Будь у нее шанс остаться незамеченной, Пибоди выбрала бы именно этот момент, чтобы выскользнуть из комнаты.
— Однако, — продолжала Мира таким ледяным тоном, что чуть было не разукрасила стекла окон морозным узором, — мы обсуждаем ребенка, который находится под нашей опекой, а не ваши скверные манеры.
— О господи, да я просто…
— Так вот, по поводу этого ребенка, — перебила ее Мира. — Она должна увидеть свою семью.
— Ее семья в морге!
— Мне это известно, и ей тоже. Она должна их увидеть, должна с ними попрощаться. Мы с вами прекрасно знаем, насколько важен этот шаг для тех, кто остался в живых. Ей он необходим. Это очередной этап ее горя.
— Я ей сказала, что договорюсь, чтобы она могла их увидеть. Но, ради всего святого, не так же! Вы хотите отвезти девочку в морг, чтобы она видела, как ее родных выдвигают из ящиков в стене?
— Да.
— С перерезанными глотками?
На лице Миры отразилось нетерпение.
— Я поговорила со старшим судмедэкспертом Морсом. Есть способы — о которых вам прекрасно известно — обработать раны мертвых, чтобы пощадить чувства их близких. Он согласился это сделать. Никси не может посетить какую-либо церковную службу или панихиду по своей семье, пока дело не закроют и ее безопасность не будет гарантирована. Но она должна их увидеть.
— Я не ради забавы заперла ее здесь! У меня была причина! — Ева лихорадочно взъерошила волосы. Мира продолжала невозмутимо смотреть на нее. — Ладно. Прекрасно. Я могу организовать вам безопасную транспортировку туда и обратно. Только мне придется скоординировать это с Морсом. Мы доставим ее через грузовой люк — никакой регистрации, никакого сканирования документов. Он расчистит дорогу, чтобы вы могли провести ее прямо в смотровую комнату. Назад — тем же путем. И не задерживайтесь там. Не больше десяти минут.
— Этого вполне достаточно. Но ей нужно, чтобы вы тоже там были.
— Эй, минуточку!
— Нравится вам это или нет, вы для нее единственный якорь спасения. Вы были рядом, когда она видела их в последний раз. Она верит, что только вы способны найти людей, которые это сделали. Только с вами она будет чувствовать себя в безопасности. Мы будем готовы, как только вы договоритесь о транспортировке.
Ева сидела, словно окаменев. У нее даже не хватило сил проводить Миру взбешенным взглядом.
Для транспортировки она выбрала вертолет Рорка, решив, что это будет самое быстрое, и в этом никто не усмотрит ничего необычного: он часто пользуется вертолетом для деловых встреч. Но это означало, что ей придется оторвать его от работы, которую она не могла поручить никому другому, чтобы доставить их туда и обратно в целости и сохранности. И речь шла не только о возможной аварии — об этом Ева старалась вообще не думать, — но о нападении, которое она рисковала вызвать по милости Миры.
— Риск минимален, — заверил ее Рорк, когда вертолет легко и изящно опустился на лужайку. — Мы задействуем экранирование и противосканерное оборудование. Даже если за нами постоянно следят, они не смогут засечь ее присутствие на борту. Мы проскочим быстрее.
Ева обвела безнадежным взглядом небосклон, на котором уже начали собираться тучи. Пибоди оказалась права в своих прогнозах.
— А может, они просто нас собьют. Рорк улыбнулся ее мрачному тону.
— Если бы ты действительно так думала, никогда не посадила бы ее в вертолет.
— Да нет, я так не думаю. Просто мне хочется поскорее с этим покончить.
— Я буду проводить свое собственное сканирование. Я узнаю, если кто-то попытается нас засечь или блокировать механизмы. Обернемся за полчаса. Не такой уж большой перерыв в твоем рабочем расписании.
— Ну, тогда поехали.
Ева сделала знак Мире вывести Никси из дома, а Рорк о чем-то коротко переговорил с пилотом и сам сел за штурвал.
— Я никогда не летала в вертолете, — сказала Никси. — Здесь здорово.
И все-таки она на всякий случай подвинулась ближе к Мире и схватила ее за руку.
Рорк оглянулся через плечо и улыбнулся ей:
— Тебе правда нравится?
Никси кивнула, и он поднял машину в воздух.
Ева заметила, что он ведет более плавно, чем обычно, когда она была единственным пассажиром. Он любил ковбойский стиль — виражи, внезапные перепады скорости и высоты — и применял его, только чтобы ее позлить. Но на этот раз он вел машину легко, изящно и очень осторожно, как человек, везущий бесценный груз.
«Он действительно заботится о таких вещах, — поняла Ева. — Продумывает каждую мелочь. Может, именно этого мне и не хватает? Я не способна на сочувствие, на мягкость, я слишком сосредоточилась на жестокости».
Трухарт играл с девочкой, Бакстер шутил с ней. Пибоди без труда находила нужные слова, нужный тон. Соммерсет — это исчадье ада — заботился о ней, кормил ее, и все без малейшей натуги.
Вот и Рорк ведет себя как Рорк, сколько бы он ни говорил, что девочка его пугает. Общается с ней как ни в чем не бывало. С такой же легкостью, с какой ведет этот треклятый вертолет.
А вот она сама… Ева вынуждена была признать, что стоило ей оказаться на расстоянии пяти шагов от девочки, как у нее тут же возникало желание повернуться и бежать куда глаза глядят. Она не знала, как общаться с ребенком. Она была просто-напросто лишена нужных инстинктов.
А сводилось все к одному: она не могла — ну просто не могла, и все! — вычеркнуть из памяти ужасы своего собственного детства, о которых одним своим видом напоминала ей эта девочка.
Ева опустила взгляд и заметила, что Никси наблюдает за ней.
— Мира говорит, что в морге есть специальные холодильники, что им сейчас нужен холод.
— Верно.
— Но им же больше не холодно, значит, это ничего?
Ева кивнула. «Господи, — подумала она, — ну как ей объяснить?»
— Морс… доктор Морс, — уточнила она, — позаботился о них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Мне нужно поговорить с вами о Никси.
— Послушайте, вы же отвечаете за ее консультирование. Хотите провести сеанс — выбирайте любое место. Только не здесь.
— Мы уже провели сеанс. У нее сегодня был трудный день.
— Ничего, она справится.
— Ева!
— Я делаю то, что мне надо делать! И я не могу заниматься своей работой, когда кто-то вечно вцепляется мне в волосы и говорит, что я должна пойти погладить девочку по головке и сказать ей: «Ничего, деточка, все обойдется». Я не могу…
— Лейтенант!
Пибоди, сидевшая на безопасном расстоянии в другом конце комнаты, инстинктивно втянула голову в плечи. Точно таким же голосом ее собственная мать примораживала своих детей к месту.
— Прекрасно. Я вас слушаю. Я вся обратилась в гребаный слух.
Пибоди еще ниже съехала на стуле. За такие слова ее или любого из ее братьев и сестер просто стерли бы в порошок.
— Надеюсь, вам становится легче, когда вы вымещаете свою досаду на мне.
Будь у нее шанс остаться незамеченной, Пибоди выбрала бы именно этот момент, чтобы выскользнуть из комнаты.
— Однако, — продолжала Мира таким ледяным тоном, что чуть было не разукрасила стекла окон морозным узором, — мы обсуждаем ребенка, который находится под нашей опекой, а не ваши скверные манеры.
— О господи, да я просто…
— Так вот, по поводу этого ребенка, — перебила ее Мира. — Она должна увидеть свою семью.
— Ее семья в морге!
— Мне это известно, и ей тоже. Она должна их увидеть, должна с ними попрощаться. Мы с вами прекрасно знаем, насколько важен этот шаг для тех, кто остался в живых. Ей он необходим. Это очередной этап ее горя.
— Я ей сказала, что договорюсь, чтобы она могла их увидеть. Но, ради всего святого, не так же! Вы хотите отвезти девочку в морг, чтобы она видела, как ее родных выдвигают из ящиков в стене?
— Да.
— С перерезанными глотками?
На лице Миры отразилось нетерпение.
— Я поговорила со старшим судмедэкспертом Морсом. Есть способы — о которых вам прекрасно известно — обработать раны мертвых, чтобы пощадить чувства их близких. Он согласился это сделать. Никси не может посетить какую-либо церковную службу или панихиду по своей семье, пока дело не закроют и ее безопасность не будет гарантирована. Но она должна их увидеть.
— Я не ради забавы заперла ее здесь! У меня была причина! — Ева лихорадочно взъерошила волосы. Мира продолжала невозмутимо смотреть на нее. — Ладно. Прекрасно. Я могу организовать вам безопасную транспортировку туда и обратно. Только мне придется скоординировать это с Морсом. Мы доставим ее через грузовой люк — никакой регистрации, никакого сканирования документов. Он расчистит дорогу, чтобы вы могли провести ее прямо в смотровую комнату. Назад — тем же путем. И не задерживайтесь там. Не больше десяти минут.
— Этого вполне достаточно. Но ей нужно, чтобы вы тоже там были.
— Эй, минуточку!
— Нравится вам это или нет, вы для нее единственный якорь спасения. Вы были рядом, когда она видела их в последний раз. Она верит, что только вы способны найти людей, которые это сделали. Только с вами она будет чувствовать себя в безопасности. Мы будем готовы, как только вы договоритесь о транспортировке.
Ева сидела, словно окаменев. У нее даже не хватило сил проводить Миру взбешенным взглядом.
Для транспортировки она выбрала вертолет Рорка, решив, что это будет самое быстрое, и в этом никто не усмотрит ничего необычного: он часто пользуется вертолетом для деловых встреч. Но это означало, что ей придется оторвать его от работы, которую она не могла поручить никому другому, чтобы доставить их туда и обратно в целости и сохранности. И речь шла не только о возможной аварии — об этом Ева старалась вообще не думать, — но о нападении, которое она рисковала вызвать по милости Миры.
— Риск минимален, — заверил ее Рорк, когда вертолет легко и изящно опустился на лужайку. — Мы задействуем экранирование и противосканерное оборудование. Даже если за нами постоянно следят, они не смогут засечь ее присутствие на борту. Мы проскочим быстрее.
Ева обвела безнадежным взглядом небосклон, на котором уже начали собираться тучи. Пибоди оказалась права в своих прогнозах.
— А может, они просто нас собьют. Рорк улыбнулся ее мрачному тону.
— Если бы ты действительно так думала, никогда не посадила бы ее в вертолет.
— Да нет, я так не думаю. Просто мне хочется поскорее с этим покончить.
— Я буду проводить свое собственное сканирование. Я узнаю, если кто-то попытается нас засечь или блокировать механизмы. Обернемся за полчаса. Не такой уж большой перерыв в твоем рабочем расписании.
— Ну, тогда поехали.
Ева сделала знак Мире вывести Никси из дома, а Рорк о чем-то коротко переговорил с пилотом и сам сел за штурвал.
— Я никогда не летала в вертолете, — сказала Никси. — Здесь здорово.
И все-таки она на всякий случай подвинулась ближе к Мире и схватила ее за руку.
Рорк оглянулся через плечо и улыбнулся ей:
— Тебе правда нравится?
Никси кивнула, и он поднял машину в воздух.
Ева заметила, что он ведет более плавно, чем обычно, когда она была единственным пассажиром. Он любил ковбойский стиль — виражи, внезапные перепады скорости и высоты — и применял его, только чтобы ее позлить. Но на этот раз он вел машину легко, изящно и очень осторожно, как человек, везущий бесценный груз.
«Он действительно заботится о таких вещах, — поняла Ева. — Продумывает каждую мелочь. Может, именно этого мне и не хватает? Я не способна на сочувствие, на мягкость, я слишком сосредоточилась на жестокости».
Трухарт играл с девочкой, Бакстер шутил с ней. Пибоди без труда находила нужные слова, нужный тон. Соммерсет — это исчадье ада — заботился о ней, кормил ее, и все без малейшей натуги.
Вот и Рорк ведет себя как Рорк, сколько бы он ни говорил, что девочка его пугает. Общается с ней как ни в чем не бывало. С такой же легкостью, с какой ведет этот треклятый вертолет.
А вот она сама… Ева вынуждена была признать, что стоило ей оказаться на расстоянии пяти шагов от девочки, как у нее тут же возникало желание повернуться и бежать куда глаза глядят. Она не знала, как общаться с ребенком. Она была просто-напросто лишена нужных инстинктов.
А сводилось все к одному: она не могла — ну просто не могла, и все! — вычеркнуть из памяти ужасы своего собственного детства, о которых одним своим видом напоминала ей эта девочка.
Ева опустила взгляд и заметила, что Никси наблюдает за ней.
— Мира говорит, что в морге есть специальные холодильники, что им сейчас нужен холод.
— Верно.
— Но им же больше не холодно, значит, это ничего?
Ева кивнула. «Господи, — подумала она, — ну как ей объяснить?»
— Морс… доктор Морс, — уточнила она, — позаботился о них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106