Я с удивлением крутил в руках его визитную карточку, не догадываясь о целях этого визита.
— Передай, что я приму его позже, — бросил я Адаму и отправился в рабочий кабинет, чтобы собраться с мыслями.
Не мои ли похороны привели сюда Кенига? Фальсификация собственной смерти — дело нечистое; подозреваю, что такое деяние может быть истолковано как противоправное, хотя трудно себе представить, какой от него вред другим. Но раз Кениг явился сюда, значит, он прознал о фиктивности похорон. Не вздумал ли он меня шантажировать? Все-таки я не совсем доверяю мистеру Кенигу и не могу понять, что им движет.
Заставив визитера минут пятнадцать томиться в ожидании приема, я попросил Адама проводить его ко мне наверх.
По лицу Кенига было видно, что настроен он весьма серьезно. После взаимных приветствий я усадил его в кресло, лицом к своему письменному столу. Первым делом он меня заверил, что этот визит никак не связан с его работой в газете.
— Я здесь в качестве посредника, милорд, — произнес он. — И выступаю как частное лицо по поручению третьей стороны, которая, зная о моем интересе к магии, просила меня обратиться с предложением к вашей супруге.
— Обратиться с предложением к Джулии? — переспросил я в неподдельном изумлении. — Что же вы собираетесь ей предложить?
Кенигу явно было не по себе.
— Ваша супруга, милорд, является вдовой Руперта Энджера. Я уполномочен сделать ей предложение, поскольку она выступает именно в этом качестве. Но, учитывая события прошлого, я подумал, что лучше будет вначале обратиться к вам.
— О чем идет речь, Кениг?
Он положил на колени небольшой кожаный чемоданчик, с которым появился в кабинете.
— М-м-м… третья сторона, в интересах которой я действую, желает продать некие записи — целую рукописную книгу, личные мемуары, которые, полагаю, могли бы заинтересовать вашу жену. Мой доверитель надеется, что у леди Колдердейл, то есть у миссис Энджер, возникнет желание приобрести эту рукопись. Третья сторона… гм… не осведомлена о том, что вы, милорд, живы-здоровы, и поэтому я оказался в положении, когда не только предаю интересы доверителя, пославшего меня с этим поручением, но и подвожу персону, с которой должен вести переговоры. Но мне думается, в сложившихся обстоятельствах…
— Чья это рукопись?
— Альфреда Бордена.
— Она у вас с собой?
— Конечно.
Открыв чемоданчик, он извлек оттуда толстый бювар с запирающейся пряжкой. Кениг протянул его мне, но осмотреть находящуюся внутри книгу я не смог. Переведя взгляд на Кенига, я увидел у него в руке ключ.
— Мой… доверитель запрашивает за этот фолиант пятьсот фунтов, сэр.
— Это не фальшивка?
— Конечно, нет. Вам достаточно будет пары строк, чтобы в этом убедиться.
— Но стоит ли эта штука пятисот фунтов?
— Полагаю, вы оцените ее намного выше. Записи вел сам Борден; они имеют непосредственное отношение к секретам его магии. Он детально разрабатывает здесь свою теорию иллюзионизма и объясняет, как выполняются многие из его трюков. В тексте встречаются намеки на тайную жизнь близнецов. По-моему, это в высшей степени интересное сочинение; гарантирую, что вы придете к такому же выводу.
Я задумчиво повертел бювар в руках.
— Кто ваш доверитель, Кениг? Кто хочет на этом заработать? — (Было видно, что он, не имея опыта в делах такого рода, чувствует себя весьма неловко.) — Вы сказали, что подвели своего клиента. У вас внезапно проснулись угрызения совести?
— Тут дело нешуточное, милорд. Судя по вашей реакции, до здешних мест еще не дошла главная из принесенных мною новостей. Знаете ли вы, что Борден недавно умер? — (Я вздрогнул, и это послужило для него недвусмысленным ответом.) — Точнее говоря, умер один из двух братьев.
— В вашем голосе сквозит неуверенность, — заметил я. — Почему?
— Потому что этому нет убедительного подтверждения. Мы оба знаем, с какой одержимостью Бордены скрывали подробности своего существования, поэтому ничего удивительного, если после смерти одного оставшийся в живых будет продолжать в том же духе. Слишком много сил было потрачено на поддержание этой видимости.
— В таком случае, откуда вы все это знаете? А, понимаю… от той самой третьей стороны, которая прислала вас с этим поручением.
— Кроме того, у меня есть косвенные доказательства.
— Например? — Я не хотел, чтобы он уклонялся от темы.
— Например, известный иллюзион больше не включается в программу Профессора Магии. За последние полтора месяца, что я хожу на его представления, этот номер не исполнялся ни разу.
— Ну, знаете, тому могло быть множество причин, — заметил я. — Мне тоже случается бывать на его выступлениях, он далеко не всегда показывает этот трюк.
— Вы правы. Но истинная причина, думаю, в том, что для выполнения трюка необходимо присутствие обоих братьев.
— Думаю, пора открыть имя вашего доверителя, Кениг.
— Милорд, насколько мне известно, вы некогда знавали американку по имени Олив Уэнском?
Теперь я понимаю, что он произнес это имя совершенно правильно; именно так я его и записываю. Однако тогда, под впечатлением нашей беседы, мне послышалось «Оливия Свенсон», что и послужило причиной небольшого недоразумения. Сначала я подумал, что мы имеем в виду одну и ту же особу; потом он повторил имя более разборчиво, и я решил, что речь идет о ком-то другом. Наконец я вспомнил, что Оливия, перейдя к Бордену, взяла девичью фамилию своей матери.
— По причинам, которые вам, наверное, понятны, — сказал я, когда мы во всем этом разобрались, — я никогда не говорю вслух о мисс Свенсон.
— Да, да. Прошу меня простить за это упоминание. Однако она имеет прямое отношение к истории этой рукописи. Мне известно, что мисс Уэнском — или Свенсон, как вы ее знали, — несколько лет тому назад работала с вами, но потом переметнулась в стан Бордена. В течение какого-то времени она ассистировала ему на сцене, но этот срок был недолгим. Примерно в это время вы потеряли ее из виду.
Я подтвердил, что так оно и было.
— Оказывается, — продолжал Кениг, — у близнецов-Борденов есть секретное пристанище в северной части Лондона. Это роскошная квартира в респектабельном районе Хорнси; именно там проживал инкогнито один из братьев, тогда как другой наслаждался домашним уютом в Сент-Джонс-Вуд. Они регулярно менялись местами. После своего… м-м… дезертирства от вас мисс Уэнском тоже перебралась в Хорнси, где проживает по сей день. И будет проживать все в той же квартире, если суд решит дело в ее пользу.
— Суд?..
Мне не сразу удалось переварить все эти новости.
Кениг объяснил:
— Ей пришло извещение с требованием освободить квартиру за неуплату; на следующей неделе ее выселят принудительно. Как иностранной подданной, да еще без постоянного места жительства, ей будет грозить депортация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— Передай, что я приму его позже, — бросил я Адаму и отправился в рабочий кабинет, чтобы собраться с мыслями.
Не мои ли похороны привели сюда Кенига? Фальсификация собственной смерти — дело нечистое; подозреваю, что такое деяние может быть истолковано как противоправное, хотя трудно себе представить, какой от него вред другим. Но раз Кениг явился сюда, значит, он прознал о фиктивности похорон. Не вздумал ли он меня шантажировать? Все-таки я не совсем доверяю мистеру Кенигу и не могу понять, что им движет.
Заставив визитера минут пятнадцать томиться в ожидании приема, я попросил Адама проводить его ко мне наверх.
По лицу Кенига было видно, что настроен он весьма серьезно. После взаимных приветствий я усадил его в кресло, лицом к своему письменному столу. Первым делом он меня заверил, что этот визит никак не связан с его работой в газете.
— Я здесь в качестве посредника, милорд, — произнес он. — И выступаю как частное лицо по поручению третьей стороны, которая, зная о моем интересе к магии, просила меня обратиться с предложением к вашей супруге.
— Обратиться с предложением к Джулии? — переспросил я в неподдельном изумлении. — Что же вы собираетесь ей предложить?
Кенигу явно было не по себе.
— Ваша супруга, милорд, является вдовой Руперта Энджера. Я уполномочен сделать ей предложение, поскольку она выступает именно в этом качестве. Но, учитывая события прошлого, я подумал, что лучше будет вначале обратиться к вам.
— О чем идет речь, Кениг?
Он положил на колени небольшой кожаный чемоданчик, с которым появился в кабинете.
— М-м-м… третья сторона, в интересах которой я действую, желает продать некие записи — целую рукописную книгу, личные мемуары, которые, полагаю, могли бы заинтересовать вашу жену. Мой доверитель надеется, что у леди Колдердейл, то есть у миссис Энджер, возникнет желание приобрести эту рукопись. Третья сторона… гм… не осведомлена о том, что вы, милорд, живы-здоровы, и поэтому я оказался в положении, когда не только предаю интересы доверителя, пославшего меня с этим поручением, но и подвожу персону, с которой должен вести переговоры. Но мне думается, в сложившихся обстоятельствах…
— Чья это рукопись?
— Альфреда Бордена.
— Она у вас с собой?
— Конечно.
Открыв чемоданчик, он извлек оттуда толстый бювар с запирающейся пряжкой. Кениг протянул его мне, но осмотреть находящуюся внутри книгу я не смог. Переведя взгляд на Кенига, я увидел у него в руке ключ.
— Мой… доверитель запрашивает за этот фолиант пятьсот фунтов, сэр.
— Это не фальшивка?
— Конечно, нет. Вам достаточно будет пары строк, чтобы в этом убедиться.
— Но стоит ли эта штука пятисот фунтов?
— Полагаю, вы оцените ее намного выше. Записи вел сам Борден; они имеют непосредственное отношение к секретам его магии. Он детально разрабатывает здесь свою теорию иллюзионизма и объясняет, как выполняются многие из его трюков. В тексте встречаются намеки на тайную жизнь близнецов. По-моему, это в высшей степени интересное сочинение; гарантирую, что вы придете к такому же выводу.
Я задумчиво повертел бювар в руках.
— Кто ваш доверитель, Кениг? Кто хочет на этом заработать? — (Было видно, что он, не имея опыта в делах такого рода, чувствует себя весьма неловко.) — Вы сказали, что подвели своего клиента. У вас внезапно проснулись угрызения совести?
— Тут дело нешуточное, милорд. Судя по вашей реакции, до здешних мест еще не дошла главная из принесенных мною новостей. Знаете ли вы, что Борден недавно умер? — (Я вздрогнул, и это послужило для него недвусмысленным ответом.) — Точнее говоря, умер один из двух братьев.
— В вашем голосе сквозит неуверенность, — заметил я. — Почему?
— Потому что этому нет убедительного подтверждения. Мы оба знаем, с какой одержимостью Бордены скрывали подробности своего существования, поэтому ничего удивительного, если после смерти одного оставшийся в живых будет продолжать в том же духе. Слишком много сил было потрачено на поддержание этой видимости.
— В таком случае, откуда вы все это знаете? А, понимаю… от той самой третьей стороны, которая прислала вас с этим поручением.
— Кроме того, у меня есть косвенные доказательства.
— Например? — Я не хотел, чтобы он уклонялся от темы.
— Например, известный иллюзион больше не включается в программу Профессора Магии. За последние полтора месяца, что я хожу на его представления, этот номер не исполнялся ни разу.
— Ну, знаете, тому могло быть множество причин, — заметил я. — Мне тоже случается бывать на его выступлениях, он далеко не всегда показывает этот трюк.
— Вы правы. Но истинная причина, думаю, в том, что для выполнения трюка необходимо присутствие обоих братьев.
— Думаю, пора открыть имя вашего доверителя, Кениг.
— Милорд, насколько мне известно, вы некогда знавали американку по имени Олив Уэнском?
Теперь я понимаю, что он произнес это имя совершенно правильно; именно так я его и записываю. Однако тогда, под впечатлением нашей беседы, мне послышалось «Оливия Свенсон», что и послужило причиной небольшого недоразумения. Сначала я подумал, что мы имеем в виду одну и ту же особу; потом он повторил имя более разборчиво, и я решил, что речь идет о ком-то другом. Наконец я вспомнил, что Оливия, перейдя к Бордену, взяла девичью фамилию своей матери.
— По причинам, которые вам, наверное, понятны, — сказал я, когда мы во всем этом разобрались, — я никогда не говорю вслух о мисс Свенсон.
— Да, да. Прошу меня простить за это упоминание. Однако она имеет прямое отношение к истории этой рукописи. Мне известно, что мисс Уэнском — или Свенсон, как вы ее знали, — несколько лет тому назад работала с вами, но потом переметнулась в стан Бордена. В течение какого-то времени она ассистировала ему на сцене, но этот срок был недолгим. Примерно в это время вы потеряли ее из виду.
Я подтвердил, что так оно и было.
— Оказывается, — продолжал Кениг, — у близнецов-Борденов есть секретное пристанище в северной части Лондона. Это роскошная квартира в респектабельном районе Хорнси; именно там проживал инкогнито один из братьев, тогда как другой наслаждался домашним уютом в Сент-Джонс-Вуд. Они регулярно менялись местами. После своего… м-м… дезертирства от вас мисс Уэнском тоже перебралась в Хорнси, где проживает по сей день. И будет проживать все в той же квартире, если суд решит дело в ее пользу.
— Суд?..
Мне не сразу удалось переварить все эти новости.
Кениг объяснил:
— Ей пришло извещение с требованием освободить квартиру за неуплату; на следующей неделе ее выселят принудительно. Как иностранной подданной, да еще без постоянного места жительства, ей будет грозить депортация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97