С отцом отношения нормальные. Мать тоже иногда звонит. Значит, жизнь у нее такая, что чаще звонить она просто не в состоянии.
– А у тебя есть братья и сестры? – поинтересовалась внезапно девушка, нарушив молчание.
– Да, брат. – Арчибальд не стал уточнять, что они с Джорджем Бертольди близнецы. – Но на меня совершенно не похож… Он ученый, но при этом занимается еще и бизнесом. Его зовут… Коллеги дразнят его Эйнштейном! Брат – физик, разрабатывает проекты атомных электростанций.
– А сколько ему лет? – поинтересовалась леди Корделия. – У него есть семья, дети?
– О! У него есть уже даже внуки. Он старше меня в три раза, курит трубку, играет на скрипке. Вылитый Эйнштейн.
Леди Корделия посмотрела на Арчибальда, стараясь понять, шутит он или говорит правду.
– Мой брат и дал мне денег на эту квартиру, – договорил Арчибальд. – Старшие должны помогать младшим, так ведь?
– Так, – согласилась девушка. Похоже, он говорит правду.
Лифт остановился на самом верхнем этаже здания. Арчибальд был рад тому, что они уже добрались и положен конец неприятному разговору. Семейная история не была для него желанным предметом для долгой беседы.
Корделия наверняка куда больше осведомлена о подробностях биографии Арчибальда Бертольди, чем может показаться. И, несомненно, знает имя его брата. Надо быть крайне осторожным, чтобы не попасть впросак.
Арчибальд открыл дверь в квартиру, впустил Корделию и дал ей время рассмотреть апартаменты. Да и сам попытался посмотреть на свое жилище ее глазами. Сколько времени и денег он ухлопал, чтобы сделать его оригинальным, как ругался с архитекторами и дизайнерами. Есть результат или нет?
Обстановка действительно была необычной. Хром, стекло, черная кожа… Пара картин современных художников на стенах. Гигантских размеров террариум с гремучими змеями. Пора сменить эти картины на другие, подумал вдруг Арчибальд. В его квартиру не часто приходили девушки, а Джессика Гвиччиарди – та всегда осуждала склонность современных художников к агрессивному изображению обнаженного женского тела. Так что оба висевшие полотна могли неприятно потрясти воображение молодой девушки. К удивлению Арчибальда, леди Корделия шарахнулась лишь от террариума со змеями, а сюжеты картин одобрила и оценила.
– Восторг чувственности, как это поэтично! – задумчиво произнесла она. – Мы одни в квартире, а где же твои родители?
– Отец живет с новой семьей в центре города, а мама… Мама в Калифорнии, далеко на Западе. Змеи тебе понравились? Мне их, кстати, брат прислал.
– Он, похоже, ужасный человек! – воскликнула девушка и больше вопросов о родственниках не задавала.
Корделии понравилась большая светлая гостиная, особенно та ее часть, которая была приспособлена под столовую со стеклянным столом, украшенным коваными подсвечниками.
– Очень хорошо, правда, несколько холодновато… Ты здесь редко бываешь?
– Ну почему же редко?! А вообще-то, ты права. Это мое логово. Когда выдаются свободные часы, я возвращаюсь сюда, чтобы выспаться. Кабинет, пожалуй, имеет более домашний вид. А Леокадия Престо, так зовут мою домоправительницу, замечательно готовит. Сегодня у нее выходной, но я попросил ее прийти на часок, чтобы приготовить нам что-нибудь вкусное.
Он жестом подозвал леди Корделию:
– Иди сюда. Это то, что мне хотелось бы показать тебе в первую очередь.
Проходя сквозь дверной проем, Арчибальд нажал на кнопку в стене, и мягкая, протяжная музыка полилась из невидимых динамиков. Потом он распахнул дверь на балкон, и вытянул вперед ладонь.
– Прошу вас, леди Корделия!
Девушка робко перешагнула через порог.
– Полюбуйся! Ты видела когда-нибудь такую красоту?
Далеко внизу раскинулся величественный город. Светились огнями окна домов, до самого горизонта то тут то там вспыхивали разноцветные огни рекламы, пульсировало зажженными автомобильными фарами шоссе. Повсюду возвышались подобно черным, розовым, фиолетовым горным пикам громады других небоскребов.
– Теперь я понимаю, почему ты живешь здесь, – сказала Корделия. – Какая величественная красота окружает тебя!
Они уселись в стоящие на балконе мягкие кресла. Их теперь разделял лишь небольшой стол. Здесь, наверху, кажется, было куда холоднее, чем внизу. Но после душного прокуренного клубного зала так приятно подышать живым свежим воздухом.
– Какая-то ерунда получилась, лучше бы в театр сходили, чем в этот идиотский клуб, – посетовал на неудачу Арчибальд, любуясь в то же время пухлой нижней губкой леди Корделии, ее длинными ресницами, кожей, подобной шелку, золотыми волосами, пахнущими лесными травами. Жаль, что он не поэт и не может подобрать какие-то особенные, романтичные слова для описания красоты своей новой знакомой.
Повернув к нему лицо, Корделия произнесла:
– Но тогда бы я не оказалась здесь, в твоей замечательной квартире. В клубе было весело и шумно, но именно там ты предложил мне поехать к тебе.
Сказано было так, что стало понятно – она хотела оказаться здесь.
Неторопливая мелодия лилась из динамиков. Арчибальд думал о том, как бы улучить момент и обнять девушку. Он боялся ее вспугнуть, опасался, что в ответ на его нежные порывы гостья поднимется и уйдет. Но, измучившись, все же решил: хватит думать, пора действовать.
– А что, если нам потанцевать? – мягко произнес он.
Не отвечая на вопрос, Корделия встала и приблизилась к своему партнеру. Тот осторожно обнял ее за узкую талию. Как он ждал этого весь день! Мечтал прижаться щекой к ее щеке, ощутить запах ее духов, волос, кожи, почувствовать ладонями все ее стройное и гибкое тело.
Они поначалу двигались слаженно и размеренно, затем стали постепенно увеличивать темп и делали это так, будто перед этим уже танцевали много-много раз. Закончилась одна мелодия, началась другая…
Не оставалось сомнений, они подходили друг другу, поскольку слушали не музыку, а друг друга. Шли минуты, гасли постепенно внизу огни большого города, а они все танцевали и танцевали, боясь остановиться, словно заканчивалась не мелодия, а сама жизнь! Да, именно жизнь, которая так похожа на быстрый танец. Потому-то и бывает так страшно ошибиться, что-то упустить, чтобы потом не изводить себя раскаяниями и сожалениями, до самого последнего дня прокручивая в голове варианты несбывшегося счастья.
Ладони Арчибальда-Александра скользили вдоль спины девушки, гладили ее узкие плечи, касались стройной талии. Он слышал, как сердце Корделии бьется в такт его собственному сердцу. Им было так тепло вместе, что они не замечали ночной октябрьской прохлады. Ничего не замечали, видели и слышали только друг друга.
Медленно-медленно Корделия подняла свою голову и посмотрела в глаза мужчины.
– Ты подарил мне замечательный день, Александр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– А у тебя есть братья и сестры? – поинтересовалась внезапно девушка, нарушив молчание.
– Да, брат. – Арчибальд не стал уточнять, что они с Джорджем Бертольди близнецы. – Но на меня совершенно не похож… Он ученый, но при этом занимается еще и бизнесом. Его зовут… Коллеги дразнят его Эйнштейном! Брат – физик, разрабатывает проекты атомных электростанций.
– А сколько ему лет? – поинтересовалась леди Корделия. – У него есть семья, дети?
– О! У него есть уже даже внуки. Он старше меня в три раза, курит трубку, играет на скрипке. Вылитый Эйнштейн.
Леди Корделия посмотрела на Арчибальда, стараясь понять, шутит он или говорит правду.
– Мой брат и дал мне денег на эту квартиру, – договорил Арчибальд. – Старшие должны помогать младшим, так ведь?
– Так, – согласилась девушка. Похоже, он говорит правду.
Лифт остановился на самом верхнем этаже здания. Арчибальд был рад тому, что они уже добрались и положен конец неприятному разговору. Семейная история не была для него желанным предметом для долгой беседы.
Корделия наверняка куда больше осведомлена о подробностях биографии Арчибальда Бертольди, чем может показаться. И, несомненно, знает имя его брата. Надо быть крайне осторожным, чтобы не попасть впросак.
Арчибальд открыл дверь в квартиру, впустил Корделию и дал ей время рассмотреть апартаменты. Да и сам попытался посмотреть на свое жилище ее глазами. Сколько времени и денег он ухлопал, чтобы сделать его оригинальным, как ругался с архитекторами и дизайнерами. Есть результат или нет?
Обстановка действительно была необычной. Хром, стекло, черная кожа… Пара картин современных художников на стенах. Гигантских размеров террариум с гремучими змеями. Пора сменить эти картины на другие, подумал вдруг Арчибальд. В его квартиру не часто приходили девушки, а Джессика Гвиччиарди – та всегда осуждала склонность современных художников к агрессивному изображению обнаженного женского тела. Так что оба висевшие полотна могли неприятно потрясти воображение молодой девушки. К удивлению Арчибальда, леди Корделия шарахнулась лишь от террариума со змеями, а сюжеты картин одобрила и оценила.
– Восторг чувственности, как это поэтично! – задумчиво произнесла она. – Мы одни в квартире, а где же твои родители?
– Отец живет с новой семьей в центре города, а мама… Мама в Калифорнии, далеко на Западе. Змеи тебе понравились? Мне их, кстати, брат прислал.
– Он, похоже, ужасный человек! – воскликнула девушка и больше вопросов о родственниках не задавала.
Корделии понравилась большая светлая гостиная, особенно та ее часть, которая была приспособлена под столовую со стеклянным столом, украшенным коваными подсвечниками.
– Очень хорошо, правда, несколько холодновато… Ты здесь редко бываешь?
– Ну почему же редко?! А вообще-то, ты права. Это мое логово. Когда выдаются свободные часы, я возвращаюсь сюда, чтобы выспаться. Кабинет, пожалуй, имеет более домашний вид. А Леокадия Престо, так зовут мою домоправительницу, замечательно готовит. Сегодня у нее выходной, но я попросил ее прийти на часок, чтобы приготовить нам что-нибудь вкусное.
Он жестом подозвал леди Корделию:
– Иди сюда. Это то, что мне хотелось бы показать тебе в первую очередь.
Проходя сквозь дверной проем, Арчибальд нажал на кнопку в стене, и мягкая, протяжная музыка полилась из невидимых динамиков. Потом он распахнул дверь на балкон, и вытянул вперед ладонь.
– Прошу вас, леди Корделия!
Девушка робко перешагнула через порог.
– Полюбуйся! Ты видела когда-нибудь такую красоту?
Далеко внизу раскинулся величественный город. Светились огнями окна домов, до самого горизонта то тут то там вспыхивали разноцветные огни рекламы, пульсировало зажженными автомобильными фарами шоссе. Повсюду возвышались подобно черным, розовым, фиолетовым горным пикам громады других небоскребов.
– Теперь я понимаю, почему ты живешь здесь, – сказала Корделия. – Какая величественная красота окружает тебя!
Они уселись в стоящие на балконе мягкие кресла. Их теперь разделял лишь небольшой стол. Здесь, наверху, кажется, было куда холоднее, чем внизу. Но после душного прокуренного клубного зала так приятно подышать живым свежим воздухом.
– Какая-то ерунда получилась, лучше бы в театр сходили, чем в этот идиотский клуб, – посетовал на неудачу Арчибальд, любуясь в то же время пухлой нижней губкой леди Корделии, ее длинными ресницами, кожей, подобной шелку, золотыми волосами, пахнущими лесными травами. Жаль, что он не поэт и не может подобрать какие-то особенные, романтичные слова для описания красоты своей новой знакомой.
Повернув к нему лицо, Корделия произнесла:
– Но тогда бы я не оказалась здесь, в твоей замечательной квартире. В клубе было весело и шумно, но именно там ты предложил мне поехать к тебе.
Сказано было так, что стало понятно – она хотела оказаться здесь.
Неторопливая мелодия лилась из динамиков. Арчибальд думал о том, как бы улучить момент и обнять девушку. Он боялся ее вспугнуть, опасался, что в ответ на его нежные порывы гостья поднимется и уйдет. Но, измучившись, все же решил: хватит думать, пора действовать.
– А что, если нам потанцевать? – мягко произнес он.
Не отвечая на вопрос, Корделия встала и приблизилась к своему партнеру. Тот осторожно обнял ее за узкую талию. Как он ждал этого весь день! Мечтал прижаться щекой к ее щеке, ощутить запах ее духов, волос, кожи, почувствовать ладонями все ее стройное и гибкое тело.
Они поначалу двигались слаженно и размеренно, затем стали постепенно увеличивать темп и делали это так, будто перед этим уже танцевали много-много раз. Закончилась одна мелодия, началась другая…
Не оставалось сомнений, они подходили друг другу, поскольку слушали не музыку, а друг друга. Шли минуты, гасли постепенно внизу огни большого города, а они все танцевали и танцевали, боясь остановиться, словно заканчивалась не мелодия, а сама жизнь! Да, именно жизнь, которая так похожа на быстрый танец. Потому-то и бывает так страшно ошибиться, что-то упустить, чтобы потом не изводить себя раскаяниями и сожалениями, до самого последнего дня прокручивая в голове варианты несбывшегося счастья.
Ладони Арчибальда-Александра скользили вдоль спины девушки, гладили ее узкие плечи, касались стройной талии. Он слышал, как сердце Корделии бьется в такт его собственному сердцу. Им было так тепло вместе, что они не замечали ночной октябрьской прохлады. Ничего не замечали, видели и слышали только друг друга.
Медленно-медленно Корделия подняла свою голову и посмотрела в глаза мужчины.
– Ты подарил мне замечательный день, Александр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35