– А если пилот все-таки не захочет сесть… приземлиться то есть? – проронил Градов глухо.
– Очень и очень вероятно, – сказал Александр.
– У тебя опять какая-то гнусная физиономия… Наверняка задумал аферу… Надеюсь, в голове твоей не бродят пошлые идеи насчет захвата воздушного судна?
– Да нет, есть и другой трюк, – нехотя произнес Александр. – Но о подробностях – замнем, иначе начнешь ныть, ну тебя…
– Чувствую, плохо вы кончите, господин авантюрист…
– А ты видел того, кто кончил хорошо? В итоге? Слушай дальше. И запоминай. Во-первых, готовим веревку и карабины. Во-вторых, в комнате Рудика висит на стене бинокль. Он пригодится. В-третьих, в нужный момент загороди от меня пилота, встань у него за спиной…
– В какой такой нужный? – с подозрением вопросил Градов.
– А вот когда в поднебесье получишь от меня в качестве сигнала коленом под зад, тогда, считай, наступил момент.
– Неостроумно и вульгарно, – сказал Градов. – В твоем стиле.
– Хорошо, я поглажу тебя по головке, – отозвался Ракитин.
Тут дверь, ведущая в комнату, шумно распахнулась, и на пороге появился раскрасневшийся Рудольф Ахун-дович, объявив:
– Амэриканец приходит, гулят едэм!
– Куда? – оторопело спросил Градов.
– Дом у минэ в гора километр пятнадцат! Дача от комбинат. Для гостей. Шампанский там ящик! Природа там!
– А не поздно? – усомнился Александр.
– Гулят никогда не поздно!
Ракитин подмигнул Градову:
– Давай-ка мы сегодня там и заночуем, а?
– Деликатная мысль…
– Тогда – собирай вещи…
Через полчаса «уазик» уносил их в горы.
Домик оказался уютным, с многочисленными спальнями; подвал его ломился от всевозможных винных и консервных изделий, но продолжить в его стенах веселье не удалось, силы гостей быстро иссякли.
Астатти по приезде сразу же завалился спать, примеру его последовал Градов, а Ракитин, с трудом высидев часок в окружении непонятно о чем беседующих Рудольфа Ахундовича и Жанны, тоже в итоге ушел прикорнуть, сказав, что если хозяин имеет намерение вернуться назад, то компании ему он не составит.
– Поехали домой, Рудик! – встрепенулась артистка. – У меня завтра же концерт! Еще готовиться надо!
– Если ты думаешь, что здесь плохо…
– Здесь хорошо, но дома – лучше!
Уже сквозь сон Ракитин услышал шум отъезжающей от дачи машины.
ВЛАСОВ
Связавшись с Шурыгиным, Власов, повинуясь накопившейся усталости и раздражению, с места в карьер попытался убедить генерала в необходимости принятия по отношению к Ракитину и Градову категорически жестких мер.
– Еще чуть-чуть, и они расползутся, как клопы, по этим горам! – говорил он. – Ищи-свищи! Медлить нельзя! Здесь не Казахстан, тут у нас пока еще надежные базы, люди… Надо их брать и колоть! Только разрешите!
Сидевший напротив него майор Дронь поощрительно качал головой, поддерживая мнение старшего товарища из столицы.
– А как там… наш гость? – спросил Шурыгин, подразумевая Астатти.
– Он с ними, вошел в контакт…
– Как вам удалось?
– Работаем, товарищ генерал…
– А Дипломат?
– Ждет выхода на связь. Мне очень трудно его контролировать, кстати…
– Ну, Коля, ты уж там…
– Я-то «уж»! В общем, как с санкцией?
– Ну… смотри по обстановке… Семь раз отмерь, как говорится…
– Пока мы мерить будем, все, что можно, отрежут! Я жду приказа, товарищ генерал!
– Это и есть приказ…
– Все понятно! – вздохнул Власов с досадой, вслушиваясь в дробящуюся череду гудков.
Майор Дронь понятливо хмыкнул.
– Начальство ни «тпру», ни «ну», а кнутом поигрывает?
– Как водится…
– Ну, а мы чего?
– Готовь группу, майор. Будем сегодня всю компанию брать. Как с местной милицией, договоримся?
– А вот с местной милицией – плохо, – сказал Дронь. – Она вся у этого Рудольфа-Адольфа в кармане и на дотации… Аккуратно придется, диверсионными методами. Иначе напоремся на скандал.
– Тогда – ночью… Сегодня они снова гуляли? Спать крепко будут?
– Надеюсь.
– Не подкачай, майор. Давай готовиться. Одежку мне выдели подходящую, перчатки, сапоги десантные… Рации, оружие на всякий пожарный…
– Не вопрос.
– Ну и «ура», в атаку… Люди готовы?
– А они у нас всегда готовы. Мы ж тут на войне, Коля.
Переодевшись в тельняшку, пятнистый теплый бушлат и проверив личное оружие, Власов принял под команду пятерых офицеров – крепких, ушлых ребят, в свое время прошедших афганскую мясорубку, управляющихся с ножами и автоматами, как с зубочистками, и просто не мыслящих себя вне колющего, режущего и изрыгающего свинец железа.
Укрывшись неподалеку от дома, в зарослях жимолости, терпеливо начали ждать наступления ночи. Сканер аудиоконтроля, соединенный с наушниками, доносил до Николая застольные разговоры.
Немало удивила Власова беседа между Ракитиным и пилотом, и невольно подумалось, что с силовой операцией он, возможно, спешит и вместо нее куда более уместен агентурный подход, однако останавливать уже вступивший в действие механизм не пожелал, сметя все сомнения, словно бульдозер ножом, одним определением: «Надоело!»
В доме между тем гремело празднество, до Власова долетал вившийся над установленным во дворе мангалом аппетитный дымок, и глотавший голодную слюну Николай преисполнялся злостью и одновременно умиротворенным предвкушением мщения.
Решено было дождаться того момента, когда компания уляжется спать: хозяин и его гостья в ходе операции захвата являлись персонами категорически неприкасаемыми и, лишь проснувшись под утро, должны были хватиться своих таинственно исчезнувших приятелей.
Наконец гости разъехались, дело начинало приближаться к развязке, но тут неугомонный хозяин внес предложение посетить недалекую дачу.
Николай, скрипя зубами, потряс крепко сжатым кулаком, мысленно проклиная все на свете.
Усмотрев на себе вопросительный взор Мартынова, также входившего в состав группы, шепнул ему:
– Теперь на дачу чудики намылились на ночь глядя! Оригиналы, блин, с шилом в жопах! А это – пятнадцать километров! На машине нельзя, засекут…
– Так-то даже лучше, – отозвался лейтенант. – Знаю эту дачу, второй день тут, в поселке, сижу, все подходы-отходы изучил… Мы по прямой, тропами, за час до нее доковыляем, а там – тишь, никого… Масть в руку, товарищ подполковник!
– Думаешь?
– Ну, прогулочка под луной, пропотеем, не без
того… А обратно уже на машине…
– Тогда – вперед!
И группа захвата легкими, стремительными тенями бесшумно канула в ночной полумрак, двинувшись, как полагал Власов, к последнему рубежу муторной, с постоянными сбивами и нелепицами операции, конечный финал которой оставался столь же неясным, каким был и в самом своем начале, еще там, в Москве, где началась вся эта путаная, нелогичная в своем существе история.
«Им кто-то сверху карту сдает, – поправляя на плече миниатюрный автоматик, думал Власов, еле различая в неверном свете ночного светила тропу под ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92