И я рассказал ей про черное солнце. Она потрясённо слушала.
– И ты стал звездой?!
– Да. Я едва не уничтожил весь Уорр, когда забылся в своём могуществе.
Теперь ты понимаешь? Моя Власть может только разрушать. Даже это, – я указал на цветущую землю внизу, – результат разрушения, а не созидания. Так скажи мне, Катана – имею ли я право подвергать риску жизни миллионов живых существ, даже во имя счастья нескольких? Она долго-долго молчала, глядя на меня горящими глазами.
– Игл говорил правду о тебе… – наконец сказала Катана совсем тихо.
– Я не знаю, что он говорил. Но я знаю, что никогда не смогу найти счастье в этом мире. Пока существует ненависть и нетерпимость, пока одни угнетают других только по причине различных цветов или видов, пока разумное
существо могут убить только потому, что оно не похоже на убийцу – до тех пор я не смогу найти себе покой, Катана. Моя первая попытка не удалась, и я отступил. Я думал, что сдался. Но с каждым годом, проведённым здесь, в этом
благословенном краю, я всё больше понимал необходимость и неизбежность своей судьбы. Ты и Игл – вы подарили мне невероятное счастье, Катана, ибо я не думал, что моя попытка оставит след в Арноре. Однако даже сейчас я не могу быть полностью счастлив. Видимо, это моё проклятие и плата за Власть – вечное стремление к недостижимому и вечное одиночество. Она вскинула голову и распахнула крылья.
– Одиночество?! Почему? Почему ты одинок, Винг?! Я отвернулся. Долго смотрел на звёзды. А затем я увлёк нас в космос, и мы замерли в тысячах миль от поверхности планеты, а под нами величаво вращался Уорр. Гигантский голубой шар был столь прекрасен, что даже у меня захватило дух, а Катана ахнула и вцепилась в меня всеми когтями.
– Что это?!
– Наш мир. Она, не веря глазам, следила за вихрями облаков, за зелёными континентами и безграничными просторами Океана.
– Как он прекрасен!
– Да. А теперь смотри.
И я с огромной скоростью рванулся в пространство, повиснув меду орбитами Уорра и соседней планеты Ринн. Катана вздрогнула, оглянулась в поисках
родного дома, но Тьма поглотила планеты, и лишь ослепительное Солнце сияло в пустоте Вселенной.
– А ведь это очень маленький шаг во Тьму, Катана. И уже невозможно увидеть ничего, кроме Солнца… Но лишь до тех пор, пока Разум не скажет: «Нет!» Я протянул крылья в стороны, и их наполнил солнечный ветер, заставив осветить восхищённое лицо девушки.
– Даже в абсолютной Тьме есть Свет. Мы парили на светящихся крыльях в ледяной пустоте межзвёздного пространства, и тогда я призвал всю свою Власть, всю свою Мощь – и быстрее
света прорезал ткань Вселенной, направляясь в межгалактическое пространство. Катана вскрикнула, когда Солнце провалилось в Ничто, и тогда перед нами распростёрла свои звёздные крылья Галактика. Я замер над ней, и обвёл её рукой.
– Сможешь ли ты найти наше Солнце?
– Нет… – прошептала она.
– Потому что оно такое же, как миллионы других?
– Да.
– А теперь смотри туда! И повинуясь моей воле, мы пробили пространство, зависнув рядом с Малым Магеллановым Облаком. Драконесса вскрикнула и заслонила глаза крылом, когда слепящее фиолетовое пламя рванулось к нам сквозь Тьму.
– Альфа Золотой Рыбы, – сказал я. – Самая яркая звезда в известной Вселенной.
– О, небо! Катана обняла меня, с ужасом глядя на неистовство светила, внутри которого свободно поместилась бы вся система нашего Солнца.
– Эта самая могучая звезда во Вселенной, – сказал я. – Она такая одна. Она одинока, Катана. Мы долго висели в пустоте, наблюдая невообразимую пляску взбесившихся
атомов, которые соединялись друг с другом, умирая, но в пламени смерти давая жизнь другим.
– Самая яркая звезда Вселенной, – повторил я тихо. – Но даже она не в силах осветить Тьму. И я увлёк свою спутницу в абсолютную пустоту между Галактиками. Царил мёртвый покой ни один квант света не мог пробить Тьму, в центре которой одиноко парили два дракона. И прозвучал мой голос:
– Видишь, Катана? Видишь ли звезду, пылающую вон там? – но даже моя указующая рука была не видна.
– Винг… Я поняла тебя. Давай вернёмся.
– Хорошо, Катана.
– Нет. Не Катана. Она прижалась ко мне, и я почувствовал, как Тьма начинает рассеиваться, когда пылающие звёзды её рубиновых глаз обратились ко мне.
– Винг, меня зовут Кэт.
– Кэт… – я коснулся её крыльев. Она улыбнулась.
– Мы возвращаемся, Кэт – тихо сказал я, призывая всю свою Власть. Пространство беззвучно искривилось, когда мы в сотни раз быстрее света прорезали его, направляясь домой. И свет далёких звёзд, проходя сквозь искривленную ткань Вселенной, менял свои свойства, но продолжал оставаться светом, ибо ничто, никогда не сможет замедлить его бег сквозь Тьму, до тех пор, пока во Вселенной будет хоть один фотон. Вернувшись, мы стремительно пронеслись над Локхом и опустились в Аллее Героев. Придя в себя, Кэт обратила ко мне горящие глаза.
– Винг… Это было на самом деле? – спросила она негромко.
– Какая разница? – улыбнулся я. – Ведь ты поняла всё, что я хотел сказать.
– Да. И ты неправ, Винг.
– Почему, Кэт?
– Даже самая яркая звезда не сравниться со сиянием Галактики. И сияние это можно увидеть на горадо большем расстоянии, чем одинокую звезду.
– Так значит, ты считаешь, что Альфа Золотой Рыбы не одинока в своей ярости?
– Наоборот, Винг! – Катана в волнении распахнула крылья. – Лидер ведёт за
собой миллионы более тусклых звёзд, задавая цвет всей Галактике! Но без этих
миллионов даже самя яркая звезда погаснет намного раньше, чем её свет дойдёт до глаз наблюдателя. Драконесса обняла меня, и я замер, прошептав:
– Она станет Чёрным Солнцем…
– Только если она одна, Винг. Только тогда! Время остановилось само. Я не пытался это сделать. Я просто смотрел в глаза Кэт, и всей своей сущностью слышал оглушительный звон – то рушилась броня, открывая наконец мою истерзанную душу для нежных забот целителей. Я зажмурился. Всё во мне трепетало, сердце, казалось, сейчас разорвётся. «Возможно ли слишком большое счастье?» – спросил я себя. «До сего дня я думал, что нет…»
– Кэт…
– О, Винг! Давай скажем Иглу, что ты жив! Он живёт в аду и сам себя пытает! Я вздрогнул. Боги, как это знакомо звучит…
– Хорошо, Кэт. Скажи ему. И время вернуло свой бег. Я открыл глаза, а Катана, лизнув меня в нос, обернулась к только сейчас заметившим нас драконам.
– Игл, быстрей! Иди сюда! Я втянул в себя воздух. Огромный грифон, потрясённый, молча стоял передо мной. Тишину аллеи Героев долго не нарушали голоса, пока я, наконец, не произнёс:
– Ну, здравствуй, Игл. Он опустился на мрамор.
– Винг.
– Да, это я.
– Ты жив. Ты жив!
– Да, я всё ещё принадлежу жизни, Игл. Он вскочил.
– Винг! Если бы ты знал! Если бы ты знал, что мы перенесли после твоего отступления!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– И ты стал звездой?!
– Да. Я едва не уничтожил весь Уорр, когда забылся в своём могуществе.
Теперь ты понимаешь? Моя Власть может только разрушать. Даже это, – я указал на цветущую землю внизу, – результат разрушения, а не созидания. Так скажи мне, Катана – имею ли я право подвергать риску жизни миллионов живых существ, даже во имя счастья нескольких? Она долго-долго молчала, глядя на меня горящими глазами.
– Игл говорил правду о тебе… – наконец сказала Катана совсем тихо.
– Я не знаю, что он говорил. Но я знаю, что никогда не смогу найти счастье в этом мире. Пока существует ненависть и нетерпимость, пока одни угнетают других только по причине различных цветов или видов, пока разумное
существо могут убить только потому, что оно не похоже на убийцу – до тех пор я не смогу найти себе покой, Катана. Моя первая попытка не удалась, и я отступил. Я думал, что сдался. Но с каждым годом, проведённым здесь, в этом
благословенном краю, я всё больше понимал необходимость и неизбежность своей судьбы. Ты и Игл – вы подарили мне невероятное счастье, Катана, ибо я не думал, что моя попытка оставит след в Арноре. Однако даже сейчас я не могу быть полностью счастлив. Видимо, это моё проклятие и плата за Власть – вечное стремление к недостижимому и вечное одиночество. Она вскинула голову и распахнула крылья.
– Одиночество?! Почему? Почему ты одинок, Винг?! Я отвернулся. Долго смотрел на звёзды. А затем я увлёк нас в космос, и мы замерли в тысячах миль от поверхности планеты, а под нами величаво вращался Уорр. Гигантский голубой шар был столь прекрасен, что даже у меня захватило дух, а Катана ахнула и вцепилась в меня всеми когтями.
– Что это?!
– Наш мир. Она, не веря глазам, следила за вихрями облаков, за зелёными континентами и безграничными просторами Океана.
– Как он прекрасен!
– Да. А теперь смотри.
И я с огромной скоростью рванулся в пространство, повиснув меду орбитами Уорра и соседней планеты Ринн. Катана вздрогнула, оглянулась в поисках
родного дома, но Тьма поглотила планеты, и лишь ослепительное Солнце сияло в пустоте Вселенной.
– А ведь это очень маленький шаг во Тьму, Катана. И уже невозможно увидеть ничего, кроме Солнца… Но лишь до тех пор, пока Разум не скажет: «Нет!» Я протянул крылья в стороны, и их наполнил солнечный ветер, заставив осветить восхищённое лицо девушки.
– Даже в абсолютной Тьме есть Свет. Мы парили на светящихся крыльях в ледяной пустоте межзвёздного пространства, и тогда я призвал всю свою Власть, всю свою Мощь – и быстрее
света прорезал ткань Вселенной, направляясь в межгалактическое пространство. Катана вскрикнула, когда Солнце провалилось в Ничто, и тогда перед нами распростёрла свои звёздные крылья Галактика. Я замер над ней, и обвёл её рукой.
– Сможешь ли ты найти наше Солнце?
– Нет… – прошептала она.
– Потому что оно такое же, как миллионы других?
– Да.
– А теперь смотри туда! И повинуясь моей воле, мы пробили пространство, зависнув рядом с Малым Магеллановым Облаком. Драконесса вскрикнула и заслонила глаза крылом, когда слепящее фиолетовое пламя рванулось к нам сквозь Тьму.
– Альфа Золотой Рыбы, – сказал я. – Самая яркая звезда в известной Вселенной.
– О, небо! Катана обняла меня, с ужасом глядя на неистовство светила, внутри которого свободно поместилась бы вся система нашего Солнца.
– Эта самая могучая звезда во Вселенной, – сказал я. – Она такая одна. Она одинока, Катана. Мы долго висели в пустоте, наблюдая невообразимую пляску взбесившихся
атомов, которые соединялись друг с другом, умирая, но в пламени смерти давая жизнь другим.
– Самая яркая звезда Вселенной, – повторил я тихо. – Но даже она не в силах осветить Тьму. И я увлёк свою спутницу в абсолютную пустоту между Галактиками. Царил мёртвый покой ни один квант света не мог пробить Тьму, в центре которой одиноко парили два дракона. И прозвучал мой голос:
– Видишь, Катана? Видишь ли звезду, пылающую вон там? – но даже моя указующая рука была не видна.
– Винг… Я поняла тебя. Давай вернёмся.
– Хорошо, Катана.
– Нет. Не Катана. Она прижалась ко мне, и я почувствовал, как Тьма начинает рассеиваться, когда пылающие звёзды её рубиновых глаз обратились ко мне.
– Винг, меня зовут Кэт.
– Кэт… – я коснулся её крыльев. Она улыбнулась.
– Мы возвращаемся, Кэт – тихо сказал я, призывая всю свою Власть. Пространство беззвучно искривилось, когда мы в сотни раз быстрее света прорезали его, направляясь домой. И свет далёких звёзд, проходя сквозь искривленную ткань Вселенной, менял свои свойства, но продолжал оставаться светом, ибо ничто, никогда не сможет замедлить его бег сквозь Тьму, до тех пор, пока во Вселенной будет хоть один фотон. Вернувшись, мы стремительно пронеслись над Локхом и опустились в Аллее Героев. Придя в себя, Кэт обратила ко мне горящие глаза.
– Винг… Это было на самом деле? – спросила она негромко.
– Какая разница? – улыбнулся я. – Ведь ты поняла всё, что я хотел сказать.
– Да. И ты неправ, Винг.
– Почему, Кэт?
– Даже самая яркая звезда не сравниться со сиянием Галактики. И сияние это можно увидеть на горадо большем расстоянии, чем одинокую звезду.
– Так значит, ты считаешь, что Альфа Золотой Рыбы не одинока в своей ярости?
– Наоборот, Винг! – Катана в волнении распахнула крылья. – Лидер ведёт за
собой миллионы более тусклых звёзд, задавая цвет всей Галактике! Но без этих
миллионов даже самя яркая звезда погаснет намного раньше, чем её свет дойдёт до глаз наблюдателя. Драконесса обняла меня, и я замер, прошептав:
– Она станет Чёрным Солнцем…
– Только если она одна, Винг. Только тогда! Время остановилось само. Я не пытался это сделать. Я просто смотрел в глаза Кэт, и всей своей сущностью слышал оглушительный звон – то рушилась броня, открывая наконец мою истерзанную душу для нежных забот целителей. Я зажмурился. Всё во мне трепетало, сердце, казалось, сейчас разорвётся. «Возможно ли слишком большое счастье?» – спросил я себя. «До сего дня я думал, что нет…»
– Кэт…
– О, Винг! Давай скажем Иглу, что ты жив! Он живёт в аду и сам себя пытает! Я вздрогнул. Боги, как это знакомо звучит…
– Хорошо, Кэт. Скажи ему. И время вернуло свой бег. Я открыл глаза, а Катана, лизнув меня в нос, обернулась к только сейчас заметившим нас драконам.
– Игл, быстрей! Иди сюда! Я втянул в себя воздух. Огромный грифон, потрясённый, молча стоял передо мной. Тишину аллеи Героев долго не нарушали голоса, пока я, наконец, не произнёс:
– Ну, здравствуй, Игл. Он опустился на мрамор.
– Винг.
– Да, это я.
– Ты жив. Ты жив!
– Да, я всё ещё принадлежу жизни, Игл. Он вскочил.
– Винг! Если бы ты знал! Если бы ты знал, что мы перенесли после твоего отступления!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56