– Видишь, Крафт? – от ярости у меня сами собой выдвинулись все когти. – Почувствуй это сам!!! Но внезапно грифон, от боли упавший было на колени, встал и посмотрел мне в глаза. Он весь дрожал, однако голос оставался твёрд:
– Ты говорил, что не понимаешь, почему мы называем тебя силой Тьмы. Знай, дракон – потому что ты не способен на милосердие. За восемь лет
ты не понял ничего, и смог лишь убить невинного, с целью причинить мне боль! Я долго молчал, глядя на своего вечного врага. Крафт плакал, но в глазах его светилось столько благородства, что я невольно восхитился. Он действительно был героем, этот грифон. И всё же он убил моего отца в спину.
– Крафт, ты прав. Я хотел причинить тебе боль. И я сделал это, враг мой. Ибо только так мог ты осознать, что чувствует ТВОЙ враг, будучи побеждённым. Теперь ты знаешь, каково было мне в тот день. И я уверен
– отныне ты не станешь так поступать. Я дал тебе силы и сделал более достойным, чем ты был, грифон. Ты больше никогда не сможешь убить в спину. Крафт в ярости вскричал:
– И это стоило жизни моему сыну?!
– Нет. Это стоило жизни моему отцу. Я протянул руку к небу, призвав Силу. Вспышка пурпурного пламени заставила всех зажмуриться. Когда они открыли глаза, в центре двора стоял Игл, потрясённо озираясь по сторонам.
– Отец!
– Сын! Ты жив! Грифоны обнялись, а по лицу моему скатилась слеза. Тогда, восемь лет назад, смерть моего отца не была иллюзией. Крафт поднял голову.
– Ты… ты…
– Да, Крафт. Драконы способны на милосердие. Я отринул месть, не оставил для неё места в сердце. Надеюсь, ты поймёшь… Оба грифона испарились во вспышке красного огня, и Сила дала мне знать, что они перенеслись на милю от замка. Я вздохнул. Повинуясь взмаху крыла, с пленников упали цепи, а с пирующих – магическая пелена. Эльфы, люди, орки – все в ужасе сгрудились кучей в центре двора, наблюдая за мной. А я улыбнулся.
– Месть завершена. Смерть ничем нельзя искупить, и сеять за неё новые смерти – только худшее преступление. Теперь вы знаете, что я действительно хотел только мира. Посмотрите на себя, арнорцы. Посмотрите и поймите, что более нет разных рас. Теперь вы – одно, ибо
перед лицом смерти жизнь побеждает. А разум, берущий начало от жизни – не признаёт оболочек. Разум смотрит на личность. Идите, и помните мои слова. Все они испарились, а я вернулся в свои покои и предался печальным размышлениям. Сегодня я исполнил клятву. Сегодня я убил. Сегодня я добился единства, хоть на миг. Сегодня я УБИЛ!!! И хоть я убил врага, я МОГ не убивать его. Я мог создать иллюзию, как поступил с Иглом… О, небо… Я понял, что ХОТЕЛ убить Минаса. Он стал для меня моим Ажханом,
моим символом Врага и Убийцы. Это поразило меня до глубины души. Я всё ещё мог желать смерть. Я сам был убийцей! И тогда, совершенно неожиданно, пришла ярость.
– Почему я должен жертвовать своей жизнью ради других?! – крик мой заставил задрожать стены.
– Почему я не могу просто жить, наслаждаясь знаниями и силой, как делают все?! Я долго стоял в библиотеке, тяжело дыша и дёргая хвостом. Зачем мне всё это? Я завершил месть. Память моих родителей более не проклята, ибо даже самые ярые враги мои не смогут назвать меня
неблагородным. Все мои идеалы – наивные метания мечтателя, далёкого от реальности. В реальности побеждают Ажханы, а не драконы. В реальности героя, гордо вызвавшего врага на дуэль, пристрелят в спину из ядовитого арбалета, а потом снимут с него доспехи, продадут и пустят деньги на полезное дело. Куда более полезное, чем бродить по свету в поисках подвигов. Так зачем я мучаю и себя, и всю страну?!
– Рэйдэн!!! Приди ко мне!!! «Я слушаю, дракон» Ответ был куда громче, чем в первый раз. Сила моя росла непрерывно. «Рэйдэн, скажи: есть ли смысл в моей борьбе? Есть ли надежда, что ад не вечен?! Я понял уже, что рай невозможен…» «Надежда – отрицание реальности. А ада не существует. Ты сам построил стены своего ада и бьёшься о них, подобно птице в клетке. Ты одинок.** „Да, маг. Я одинок. Но есть ли у меня выбор? Могу ли я бросить своё дело и эгоистично думать только о собственном благополучии? За счёт других?! Чем тогда я буду отличаться от них?! Своею Силой? Она дала мне лишь боль!“ Рэйден долго молчал. Потом в голосе послышалось тепло. „Винг, ты стал служителем Добра. Я рад этому.“ Я вздрогнул:
«Нет! Добро и Зло – лишь названия! Эти понятия существуют только в книгах. В реальности невозможно ни то, ни другое. Относительность и равновесие – вот мои идеалы. Но и они недостижимы!» «Твоя беда, Винг – в том, что ты до сих пор знал лишь ненависть и боль. Мечты о равенстве – продукт разума, но не сердца. А сердце твоё подобно огромному солнцу, которое пытается осветить вечную тьму. Помни, дракон: одинокое солнце никогда не справится с этим. И станет Чёрным. Бойся Чёрного Солнца, Винг, ибо оно не может дать свет. Я чувствую в тебе высочайшую силу.» Голос мага слабел. Алые драконьи глаза на медальоне быстро тускнели. «Более я не смогу говорить с тобой, Винг, ибо мы с Диктаторами покидаем мир, связанный с твоим медальоном. Возможно, мы вернёмся, но лишь через много лет. Запомни мой последний совет: тебе нужен отдых. Посвяти несколько лет обычной жизни, ибо только так сможешь ты полностью её осознать. Ненависть и боль знакомы тебе в совершенстве, Винг. Пришла пора познать счастье и любовь. Прощай, юный дракон. Постарайся остаться драконом…** И медальон погас. В нём более не было магии. И тогда я упал на мраморный пол, и заплакал, ибо вновь остался один.
Пришёл в себя я лишь вечером. Понемногу в душе крепло чувство, что Рэйдэн был прав. Я не обязан жертвовать всем ради тех, кто лишь проклянёт меня за жертву. Я – Дракон, свободный житель неба, а не слуга добра или зла! И пусть я буду чувствовать боль, зная о несправедливостях мира. Боль – это мне привычно. Я встал и вышел из дворца. По мановению крыла он принял прежний облик. Затем я одной мыслью обрушил своды рудников Кастл-Рока, дабы никому и никогда не пришлось познать мои муки. А потом я призвал к себе короля. Родрик от неожиданности прижался к скале, не в силах отвести от меня взгляда. Некоторое время мы оба молчали.
– Здравствуй, король, – сказал я негромко. Он взял себя в руки и с вызовом вскинул голову.
– Итак, ты всё же решил меня уничтожить. Я вздохнул.
– Нет, Родрик. Я проиграл. В воздухе возник пергамент, подписанный королём, и сгорел на его глазах. Родрик с изумлением наблюдал.
– Я проиграл, король. Мои идеалы привели только к смерти. Я оказался не в силах дать всем свободу и равенство, о которых мечтал. При твоём правлении было меньше несчастных. Он долго молчал, глядя мне в глаза.
– Зачем тебе это было нужно, дракон? Теперь замолчал я. Потом медленно сказал:
– Возможно, ты совершил ошибку, не убив меня ребёнком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56