И ты слишком молод! Я рассмеялся.
– Кто бы говорил о молодости… Да, маленькая, мне только семнадцать лет. Но мой отец был самым великим героем нашего королевства, да и я успел немного отличиться… Грифоны взрослеют гораздо быстрее людей и эльфов, Кэт. Не забывай, ведь мы живём не дольше семидесяти лет. При виде её ошеломлённой мордочки мне захотелось обнять малышку.
– Ты этого не знала, Кэт? Она молча покачала головой.
– Я просто не думала… Игл, а скажи: это страшно? Знать, что ты непременно умрёшь в один день? Я вздохнул. Как объяснить подобное маленькой бессмертной девочке?
– Мы свыклись с этой мыслью, Кэт. У нас не слишком много выбора. Драконочка внезапно подошла ко мне вплотную и ткнулась носом в перья.
– Я бы так не смогла… – прошептала она. – Я очень боюсь смерти, Игл. Я так мало видела… Хочу жить и жить, вечно, пока существует Вселенная! А ты твёрдо знаешь, что однажды умрёшь. Я бы так не смогла…
Я обнял её крылом. Так мы и стояли в глубине таинственной пещеры – бывшие враги, смертный и бессмертная, грифон и дракон. И мы не хотели враждовать.
2
– Винг! Ты дома?
С трудом прервав медитацию, я глубоко вздохнул и поднялся на ноги. Внизу, на берегу озера, стоял Сапсан.
– Здравствуй, друг, – я жестом пригласил его в дом. Он взлетел на портик и приветливо взмахнул левым крылом.
– Как дела, Винг? Ты готов?
– К чему? Он недоуменно распушил перья.
– Как, к чему? Ты забыл?! Сегодня первый день осени! Ах, да…
– Извини, я и правда забыл. Грифон покачал орлиной головой.
– Забыть про Дракийские Игры… Надеюсь, ты летишь?
– Конечно!
И мы взмыли в небо. Далеко на горизонте сверкали белые здания Гелиополя, сотни драконов парили в небе. Многие, как и мы, направлялись к югу, где сегодня, в далеком Кроносе, начинались Дракийские Игры – главный праздник нашей страны.
– Винг… – Сапсан парил рядом, легонько помахивая крыльями. – Скоро уже четыре года, как ты появился. Но ты всё время один. У тебя хоть подруга есть? Молодой грифон здорово подрос за эти годы, стал настоящим красавцем. Думаю, в своих лесах он был неотразим.
– Я привык к одиночеству, Сапсан. Я всю жизнь был один. Он весело перекувырнулся в воздухе, продолжив полет на спине.
– Странный ты дракон, Винг. Целыми днями читаешь или на солнце греешься. Всё время грустишь, о чем-то вспоминаешь… Статуи твоей работы в каждой аллее Кроноса, но ты их даже не подписываешь. Художники спорят, кто ты – гений или сумасшедший, а ты продолжаешь приводить их в замешательство. Я
видел твою скульптуру «Узник» – на неё смотреть страшно! Ну скажи, почему ты
такой странный? – грифон вернул нормальное положение и взмыл поближе ко мне.
– Если работаешь, тебе и в голову не придёт помощи попросить. Спорт тебя не привлекает. Даже друзей не завёл…
– Ну, спасибо, – я рассмеялся. – Интересно, а ты кто? Он смутился.
– Я имел в виду – настоящего друга, дракона.
– А чем плох друг – грифон? Сапсан ещё сильнее смутился.
– Ты понимаешь, о чем я. Другие молодые драконы целыми днями занимаются спортом, строят города, устраивают состязания… Любят друг друга… А ты?
– А я живу, Сапсан. Ты ведь не представляешь, какое это счастье – просто жить… – мрачно сказал я. Он был во многом прав. Годы испытаний сделали меня отчуждённым, далёким от других. Я не мог назвать ни одного дракона своим настоящим другом – не потому, что они не хотели, а потому, что я просто не вписывался в весёлое и жизнерадостное общество сверстников. Меня называли мрачным, одиночкой. Я таким и был. Странно, но Сапсан сумел занять в моей жизни прочное место – я уже скучал без этой взбаламошной птицы с её вечными проектами.
– Ты даже дом себе построил за городом, – продолжал грифон. – Скажи, неужели тебя не привлекает общество, дружба, счастье быть любимым наконец? Я улыбнулся.
– Поздравляю, друг. Как её зовут? Он так распушился, что едва не потерял поток.
– Как ты догадался?!
– Ты прямо светишься изнутри. Сапсан заметно смутился.
– Её зовут Фалкония…
– И она очень красивая грифоночка, – закончил я.
– Да! Очень красивая! – в голосе Сапсана прозвучал вызов.
– Я и не сомневаюсь, друг. Некоторое время мы молчали, затем он сказал:
– Ну ладно. Ты хоть сьел чего-нибудь? Никогда не видел, чтобы ты ел. Странно, правда?
Это была главная проблема. Я ни в коем случае не хотел раскрывать тайну, что я маг, и приходилось делать вид, будто я нуждаюсь в пище и воде. Однако иногда я зыбывал об этом.
– Я не голоден, Сапсан. И в отличной форме. Может, даже выступлю на Играх…
– Да-а? – протянул грифон. – А что ты умеешь?
Желая поднять настроение другу, я чуть приспустил Силу, и со свистом облетел Сапсана по узкому кругу, хотя тот мчался на полной скорости.
– Многое.
– Ух! Как тебе удалось?!
– Тренировки.
Мы мчались в голубом небе родины, то и дело обгоняя драконов и грифонов, спешивших на Игры. Я размышлял. Минувшие годы оказались для меня необычайно полезны. Они притупили боль, вернули спокойствие. Я понемногу превращался в настоящего дракона, и это меня радовало. Путешествия по континенту дали множество новых впечатлений, я посетил десятки городов… Но везде был чужим. Поэтому и построил себе домик на берегу того самого озера, где впервые встретил Сапсана. Несколько раз я посещал новый континет, созданный в ту безумную ночь. Его земли долго были непригодны к жизни, но постепенно и там, как в моей душе, наступал покой. В последнее посещение я засеял материк растениями и
сотворил плодородный слой почвы, чтобы они не погибли. Эта работа давала мне радость. Сам не знаю, почему – вероятно, причина крылась в том, что я впервые использовал Силу для созидания, а не разрушения.
Когда я смотрел на свои картины или статуи, во мне просыпалось ощущение, словно всё уже было однажды. Был Локх, было солнце, было кристальное озеро… Была ненависть. Сапсан не знал, что моя самая лучшая статуя лежит на дне озера. Она слишком многое могла бы сказать зрителю об авторе… Возможно, тот срок, о котором говорил Рэйдэн, наступил. Я более не получал наслаждения от тихой и неспешной жизни в небольшом домике у озера. Четыре года мира легли целительной мазью на рубцы, которые пылали в моей
душе. Уже несколько месяцев я ощущал желание вновь проснуться, взять на себя ответственность, вновь разбудить могучую Силу, которую загнал на самое дно своей личности. Я отдохнул.
– Знаешь, Сапсан… Я точно выступлю на Дракийских играх. Мы летели несколько часов, и вот на горизонте показалось побережье океана, а вдали, на острове, сверкал один из красивейших городов Локха, его столица, знаменитый Кронос. Огромный мраморный город был значительно больше и красивее Гелиополя. Хотя я бывал здесь и раньше, но стремительные линии зданий, великолепные галлереи, прекрасные скульптуры, изумительное совершенство архитектуры и гармоничное сочетание красоты с функциональностью – всё это не могло не восхищать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Кто бы говорил о молодости… Да, маленькая, мне только семнадцать лет. Но мой отец был самым великим героем нашего королевства, да и я успел немного отличиться… Грифоны взрослеют гораздо быстрее людей и эльфов, Кэт. Не забывай, ведь мы живём не дольше семидесяти лет. При виде её ошеломлённой мордочки мне захотелось обнять малышку.
– Ты этого не знала, Кэт? Она молча покачала головой.
– Я просто не думала… Игл, а скажи: это страшно? Знать, что ты непременно умрёшь в один день? Я вздохнул. Как объяснить подобное маленькой бессмертной девочке?
– Мы свыклись с этой мыслью, Кэт. У нас не слишком много выбора. Драконочка внезапно подошла ко мне вплотную и ткнулась носом в перья.
– Я бы так не смогла… – прошептала она. – Я очень боюсь смерти, Игл. Я так мало видела… Хочу жить и жить, вечно, пока существует Вселенная! А ты твёрдо знаешь, что однажды умрёшь. Я бы так не смогла…
Я обнял её крылом. Так мы и стояли в глубине таинственной пещеры – бывшие враги, смертный и бессмертная, грифон и дракон. И мы не хотели враждовать.
2
– Винг! Ты дома?
С трудом прервав медитацию, я глубоко вздохнул и поднялся на ноги. Внизу, на берегу озера, стоял Сапсан.
– Здравствуй, друг, – я жестом пригласил его в дом. Он взлетел на портик и приветливо взмахнул левым крылом.
– Как дела, Винг? Ты готов?
– К чему? Он недоуменно распушил перья.
– Как, к чему? Ты забыл?! Сегодня первый день осени! Ах, да…
– Извини, я и правда забыл. Грифон покачал орлиной головой.
– Забыть про Дракийские Игры… Надеюсь, ты летишь?
– Конечно!
И мы взмыли в небо. Далеко на горизонте сверкали белые здания Гелиополя, сотни драконов парили в небе. Многие, как и мы, направлялись к югу, где сегодня, в далеком Кроносе, начинались Дракийские Игры – главный праздник нашей страны.
– Винг… – Сапсан парил рядом, легонько помахивая крыльями. – Скоро уже четыре года, как ты появился. Но ты всё время один. У тебя хоть подруга есть? Молодой грифон здорово подрос за эти годы, стал настоящим красавцем. Думаю, в своих лесах он был неотразим.
– Я привык к одиночеству, Сапсан. Я всю жизнь был один. Он весело перекувырнулся в воздухе, продолжив полет на спине.
– Странный ты дракон, Винг. Целыми днями читаешь или на солнце греешься. Всё время грустишь, о чем-то вспоминаешь… Статуи твоей работы в каждой аллее Кроноса, но ты их даже не подписываешь. Художники спорят, кто ты – гений или сумасшедший, а ты продолжаешь приводить их в замешательство. Я
видел твою скульптуру «Узник» – на неё смотреть страшно! Ну скажи, почему ты
такой странный? – грифон вернул нормальное положение и взмыл поближе ко мне.
– Если работаешь, тебе и в голову не придёт помощи попросить. Спорт тебя не привлекает. Даже друзей не завёл…
– Ну, спасибо, – я рассмеялся. – Интересно, а ты кто? Он смутился.
– Я имел в виду – настоящего друга, дракона.
– А чем плох друг – грифон? Сапсан ещё сильнее смутился.
– Ты понимаешь, о чем я. Другие молодые драконы целыми днями занимаются спортом, строят города, устраивают состязания… Любят друг друга… А ты?
– А я живу, Сапсан. Ты ведь не представляешь, какое это счастье – просто жить… – мрачно сказал я. Он был во многом прав. Годы испытаний сделали меня отчуждённым, далёким от других. Я не мог назвать ни одного дракона своим настоящим другом – не потому, что они не хотели, а потому, что я просто не вписывался в весёлое и жизнерадостное общество сверстников. Меня называли мрачным, одиночкой. Я таким и был. Странно, но Сапсан сумел занять в моей жизни прочное место – я уже скучал без этой взбаламошной птицы с её вечными проектами.
– Ты даже дом себе построил за городом, – продолжал грифон. – Скажи, неужели тебя не привлекает общество, дружба, счастье быть любимым наконец? Я улыбнулся.
– Поздравляю, друг. Как её зовут? Он так распушился, что едва не потерял поток.
– Как ты догадался?!
– Ты прямо светишься изнутри. Сапсан заметно смутился.
– Её зовут Фалкония…
– И она очень красивая грифоночка, – закончил я.
– Да! Очень красивая! – в голосе Сапсана прозвучал вызов.
– Я и не сомневаюсь, друг. Некоторое время мы молчали, затем он сказал:
– Ну ладно. Ты хоть сьел чего-нибудь? Никогда не видел, чтобы ты ел. Странно, правда?
Это была главная проблема. Я ни в коем случае не хотел раскрывать тайну, что я маг, и приходилось делать вид, будто я нуждаюсь в пище и воде. Однако иногда я зыбывал об этом.
– Я не голоден, Сапсан. И в отличной форме. Может, даже выступлю на Играх…
– Да-а? – протянул грифон. – А что ты умеешь?
Желая поднять настроение другу, я чуть приспустил Силу, и со свистом облетел Сапсана по узкому кругу, хотя тот мчался на полной скорости.
– Многое.
– Ух! Как тебе удалось?!
– Тренировки.
Мы мчались в голубом небе родины, то и дело обгоняя драконов и грифонов, спешивших на Игры. Я размышлял. Минувшие годы оказались для меня необычайно полезны. Они притупили боль, вернули спокойствие. Я понемногу превращался в настоящего дракона, и это меня радовало. Путешествия по континенту дали множество новых впечатлений, я посетил десятки городов… Но везде был чужим. Поэтому и построил себе домик на берегу того самого озера, где впервые встретил Сапсана. Несколько раз я посещал новый континет, созданный в ту безумную ночь. Его земли долго были непригодны к жизни, но постепенно и там, как в моей душе, наступал покой. В последнее посещение я засеял материк растениями и
сотворил плодородный слой почвы, чтобы они не погибли. Эта работа давала мне радость. Сам не знаю, почему – вероятно, причина крылась в том, что я впервые использовал Силу для созидания, а не разрушения.
Когда я смотрел на свои картины или статуи, во мне просыпалось ощущение, словно всё уже было однажды. Был Локх, было солнце, было кристальное озеро… Была ненависть. Сапсан не знал, что моя самая лучшая статуя лежит на дне озера. Она слишком многое могла бы сказать зрителю об авторе… Возможно, тот срок, о котором говорил Рэйдэн, наступил. Я более не получал наслаждения от тихой и неспешной жизни в небольшом домике у озера. Четыре года мира легли целительной мазью на рубцы, которые пылали в моей
душе. Уже несколько месяцев я ощущал желание вновь проснуться, взять на себя ответственность, вновь разбудить могучую Силу, которую загнал на самое дно своей личности. Я отдохнул.
– Знаешь, Сапсан… Я точно выступлю на Дракийских играх. Мы летели несколько часов, и вот на горизонте показалось побережье океана, а вдали, на острове, сверкал один из красивейших городов Локха, его столица, знаменитый Кронос. Огромный мраморный город был значительно больше и красивее Гелиополя. Хотя я бывал здесь и раньше, но стремительные линии зданий, великолепные галлереи, прекрасные скульптуры, изумительное совершенство архитектуры и гармоничное сочетание красоты с функциональностью – всё это не могло не восхищать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56