Он и я. Извечная гармония, недостижимая и простая, как земля и небо, приняла нас в свои объятия. Мы перестали быть в одиночку, по отдельности. Вечность застыла и превратила нас в одно живое существо. Прикоснулась к нам волшебной палочкой, и вся планета на миг стал целым вместе с нами. Один миг, ради которого стоило жить.
– Ты лучше всех. Нет. Ты единственный, кто есть на всей земле, – прошептала я, лежа без сил в тихой пустой квартире. Чужой незнакомой квартире, в которой все было так, как только могло мечтаться и сниться в самом вещем сне. Илья оказался именно таким, как я знала, чувствовала с самого первого дня нашей встречи. Как глупо было сомневаться в чем-то, когда буквально все: запах тела, тепло, пальцы, тонкие, теплые и сухие, оказалось именно таким, каким надо. Его спокойствие, с которым он вставал, чтобы зажечь свечу или принести еще вина. Мой тихий смех, мои басни, которыми я кормлю всех вокруг. Мое желание слушать его бесконечно.
– Как я жил без тебя! – удивлялся он, рассматривая мое уставшее от его ласк лицо.
– Я – твоя, – просто и легко сообщила я ему. Он улыбнулся и откинулся на подушку. Закрыл глаза. Только для того, чтобы через час снова быть вместе, соединяться воедино, целовать каждую минуту друг друга и скучать от каждой минуты врозь – мы и родились на свете.
– Скажи мне…
– Я люблю тебя, – договаривала я, когда он еще не успевал спросить.
– Тебе хорошо?
– Да. Не отходи ни на шаг, – шептал он мне на ухо, лишь только я начинала шевелиться.
– Не уйду, – уверяла его я, глядя, как за окном гаснут звезды и свет в окнах домов.
– Хочешь воды? Или вина? – спросил он меня, когда звезды за окном совсем исчезли и их сменил бледный, подернутый тучами и смогом рассвет. Я была в самом лучшем городе на земле.
– Вина с утра? – улыбнулась я. – Как это отразится на моем моральном состоянии? Что скажет мой брат, увидев меня в таком виде?
– Брат? – не понял он. – Ты собираешься бросить меня и уехать к брату?
– А что? – не поняла я. – Ты больше не собираешься ходить на работу? Мы будем только пить вино и заниматься любовью? А что же будет, когда мы все выпьем?
– Знаешь что, – внезапно посерьезнел он. – Это большая удача, что мы вообще получили этот второй шанс. Третьего может и не быть. Кто тебя знает, на какие номера ты способна еще. И я тоже не самый легкий и простой человек на свете. Ты меня любишь?
– Больше жизни! – кивнула я и откусила сыру. Единственная еда, которая жила на полке его холодильника.
– И я тебя. Думаю, это супердостаточное основание, чтобы ты осталась здесь навсегда.
– В каком смысле? – напряглась всем телом я.
– Ну, посуди сама. Зотова со временем доделает твой развод, тогда мы сможем пожениться.
– Пожениться? – подняла я бровь.
– Ты согласна? – между делом уточнил он. Я кивнула.
– Конечно. Продолжай.
– А пока мы бы могли жить так. Я человек обеспеченный, хоть и скрывал это, как дурак. Не хотел, чтобы тебя на меня науськивали твои акулы-подружки. А зря, лучше бы науськивали. Многих проблем удалось бы избежать. Ну, да ладно. Теперь ты знаешь. Я имею неплохие доходы. И смогу обеспечить тебя и детей, которых ты можешь захотеть родить.
– Что значит, могу захотеть? – не поняла я. – А что, ты можешь и не захотеть?
– Я хочу! – серьезно посмотрел на меня он. – Мне много лет, у меня есть все, что только может понадобиться. А вот детей нет. Если так случится, я буду прыгать до небес. Но…
– Но?
– Я понимаю, что ты пережила. И не хочу ни в чем на тебя давить. Так что, как ты захочешь. Хотя я, конечно…
– Общую мысль я поняла, – оборвала его я. Он смутился и посмотрел на меня чуть ли не жалобно.
– И вообще могу обеспечить всех, кого ты только захочешь. Маму, папу, брата, Римму или черта лысого. Мне все равно! – принялся заваливать меня обещаниями он.
– Постой! – я принялась скакать от возмущения по квартире. – Я не пойму. Что это ты затеял за разговор? Деньги-деньги-деньги… Я не говорила тебе, что готова бродить и сбирать милостыню, если такова будет твоя воля?
– Нет! – оторопел Илья. – На хрена оно мне надо?
– Ну, мало ли! – сморщила я лоб. – Всяко в жизни бывает. Или готова зимовать на краю земли, пока ты будешь устанавливать рекламные щиты для тюленей и пингвинов.
– Что? – засмеялся во весь голос мой дорогой Полянский. Люблю! Люблю!
– А то! И уж конечно я рожу от тебя всех, кого мне только пошлет Всевышний. Больше-то от меня вряд ли будет какая-то польза, – я важно продефилировала перед ним в одном… ни в чем, ни в чем. Это не прошло для меня без последствий. Ближайшие полчаса у меня оказались заняты спортивной программой, которой я могла бы заниматься с ним бесконечно. Чего не сказать про Лайона. С ним я не натянула бы и на нормы ГТО.
– Так ты готова, пока я не соображу что-то насчет пингвинов, перебиться здесь, в этой квартире, которую, если честно, я купил в надежде, что когда-нибудь ты будешь ходить по ней голой.
– Ась? – обалдела я.
– Ты будешь со мной жить? – рявкнул он.
– Конечно, – удивилась его непонятливости я. – Выгонять с милицией придется. По доброй воле я от тебя не уйду никогда!
– Ты мое счастье, – облегченно вздохнул он. И притянул меня к себе. И снова прогулял работу. Такими темпами мы и правда скоро будем развлекать пингвинов.
– Хочешь, слетаем на какое-нибудь море? – шепнул он мне на ухо, заодно целуя меня в него. Я уткнулась ему в грудь (которая тоже оказалась как раз нужного размера, формы, запаха и всего остального, как и все в нем) и сказала «нет». На черта мне сдалось какое-то зарубежное море, когда единственное, о чем я мечтала всю жизнь, и так здесь, со мной. Прямо сейчас. И морям, и пингвинам придется пока подождать.
Глава 7. Сами с усами
Преступник должен быть наказан – гласит уголовный кодекс. Или какой? Во всяком случае, так обычно говорят во всяких фильмах. Я не любитель детективных сериалов, мне больше по душе мексиканское мыло про любовь. Хотя тоже бесит, что в некоторых сериях герои едва успевают попить кофе. А уж ответа на вопрос, от кого ребенок, надо ждать по два-три месяца. Но кровь, килограммами гуаши разлитая по пленке какого-нибудь Бандитского Петербурга меня вгоняет в ступор. Такое ощущение, что там убивают на каждом шагу и никого это особенно не удивляет. Не проблема. Человек туда, человек сюда. Одним больше – одним меньше. От нас не убудет. Но преступник должен быть наказан. Вор должен сидеть в тюрьме. Современные сериалы про убийство делятся на два типа. Первый тип. Сериал бытовой, приближенный к реальности. Отличительные признаки:
1. Преступления там совершаются обыденные, а возможно даже списанные с реальных уголовных дел. Поэтому все довольно скучно. Или склад обокрадут, или бабулю Раскольников убьет. Как максимум, маньяк, но это очень растиражированная тема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Ты лучше всех. Нет. Ты единственный, кто есть на всей земле, – прошептала я, лежа без сил в тихой пустой квартире. Чужой незнакомой квартире, в которой все было так, как только могло мечтаться и сниться в самом вещем сне. Илья оказался именно таким, как я знала, чувствовала с самого первого дня нашей встречи. Как глупо было сомневаться в чем-то, когда буквально все: запах тела, тепло, пальцы, тонкие, теплые и сухие, оказалось именно таким, каким надо. Его спокойствие, с которым он вставал, чтобы зажечь свечу или принести еще вина. Мой тихий смех, мои басни, которыми я кормлю всех вокруг. Мое желание слушать его бесконечно.
– Как я жил без тебя! – удивлялся он, рассматривая мое уставшее от его ласк лицо.
– Я – твоя, – просто и легко сообщила я ему. Он улыбнулся и откинулся на подушку. Закрыл глаза. Только для того, чтобы через час снова быть вместе, соединяться воедино, целовать каждую минуту друг друга и скучать от каждой минуты врозь – мы и родились на свете.
– Скажи мне…
– Я люблю тебя, – договаривала я, когда он еще не успевал спросить.
– Тебе хорошо?
– Да. Не отходи ни на шаг, – шептал он мне на ухо, лишь только я начинала шевелиться.
– Не уйду, – уверяла его я, глядя, как за окном гаснут звезды и свет в окнах домов.
– Хочешь воды? Или вина? – спросил он меня, когда звезды за окном совсем исчезли и их сменил бледный, подернутый тучами и смогом рассвет. Я была в самом лучшем городе на земле.
– Вина с утра? – улыбнулась я. – Как это отразится на моем моральном состоянии? Что скажет мой брат, увидев меня в таком виде?
– Брат? – не понял он. – Ты собираешься бросить меня и уехать к брату?
– А что? – не поняла я. – Ты больше не собираешься ходить на работу? Мы будем только пить вино и заниматься любовью? А что же будет, когда мы все выпьем?
– Знаешь что, – внезапно посерьезнел он. – Это большая удача, что мы вообще получили этот второй шанс. Третьего может и не быть. Кто тебя знает, на какие номера ты способна еще. И я тоже не самый легкий и простой человек на свете. Ты меня любишь?
– Больше жизни! – кивнула я и откусила сыру. Единственная еда, которая жила на полке его холодильника.
– И я тебя. Думаю, это супердостаточное основание, чтобы ты осталась здесь навсегда.
– В каком смысле? – напряглась всем телом я.
– Ну, посуди сама. Зотова со временем доделает твой развод, тогда мы сможем пожениться.
– Пожениться? – подняла я бровь.
– Ты согласна? – между делом уточнил он. Я кивнула.
– Конечно. Продолжай.
– А пока мы бы могли жить так. Я человек обеспеченный, хоть и скрывал это, как дурак. Не хотел, чтобы тебя на меня науськивали твои акулы-подружки. А зря, лучше бы науськивали. Многих проблем удалось бы избежать. Ну, да ладно. Теперь ты знаешь. Я имею неплохие доходы. И смогу обеспечить тебя и детей, которых ты можешь захотеть родить.
– Что значит, могу захотеть? – не поняла я. – А что, ты можешь и не захотеть?
– Я хочу! – серьезно посмотрел на меня он. – Мне много лет, у меня есть все, что только может понадобиться. А вот детей нет. Если так случится, я буду прыгать до небес. Но…
– Но?
– Я понимаю, что ты пережила. И не хочу ни в чем на тебя давить. Так что, как ты захочешь. Хотя я, конечно…
– Общую мысль я поняла, – оборвала его я. Он смутился и посмотрел на меня чуть ли не жалобно.
– И вообще могу обеспечить всех, кого ты только захочешь. Маму, папу, брата, Римму или черта лысого. Мне все равно! – принялся заваливать меня обещаниями он.
– Постой! – я принялась скакать от возмущения по квартире. – Я не пойму. Что это ты затеял за разговор? Деньги-деньги-деньги… Я не говорила тебе, что готова бродить и сбирать милостыню, если такова будет твоя воля?
– Нет! – оторопел Илья. – На хрена оно мне надо?
– Ну, мало ли! – сморщила я лоб. – Всяко в жизни бывает. Или готова зимовать на краю земли, пока ты будешь устанавливать рекламные щиты для тюленей и пингвинов.
– Что? – засмеялся во весь голос мой дорогой Полянский. Люблю! Люблю!
– А то! И уж конечно я рожу от тебя всех, кого мне только пошлет Всевышний. Больше-то от меня вряд ли будет какая-то польза, – я важно продефилировала перед ним в одном… ни в чем, ни в чем. Это не прошло для меня без последствий. Ближайшие полчаса у меня оказались заняты спортивной программой, которой я могла бы заниматься с ним бесконечно. Чего не сказать про Лайона. С ним я не натянула бы и на нормы ГТО.
– Так ты готова, пока я не соображу что-то насчет пингвинов, перебиться здесь, в этой квартире, которую, если честно, я купил в надежде, что когда-нибудь ты будешь ходить по ней голой.
– Ась? – обалдела я.
– Ты будешь со мной жить? – рявкнул он.
– Конечно, – удивилась его непонятливости я. – Выгонять с милицией придется. По доброй воле я от тебя не уйду никогда!
– Ты мое счастье, – облегченно вздохнул он. И притянул меня к себе. И снова прогулял работу. Такими темпами мы и правда скоро будем развлекать пингвинов.
– Хочешь, слетаем на какое-нибудь море? – шепнул он мне на ухо, заодно целуя меня в него. Я уткнулась ему в грудь (которая тоже оказалась как раз нужного размера, формы, запаха и всего остального, как и все в нем) и сказала «нет». На черта мне сдалось какое-то зарубежное море, когда единственное, о чем я мечтала всю жизнь, и так здесь, со мной. Прямо сейчас. И морям, и пингвинам придется пока подождать.
Глава 7. Сами с усами
Преступник должен быть наказан – гласит уголовный кодекс. Или какой? Во всяком случае, так обычно говорят во всяких фильмах. Я не любитель детективных сериалов, мне больше по душе мексиканское мыло про любовь. Хотя тоже бесит, что в некоторых сериях герои едва успевают попить кофе. А уж ответа на вопрос, от кого ребенок, надо ждать по два-три месяца. Но кровь, килограммами гуаши разлитая по пленке какого-нибудь Бандитского Петербурга меня вгоняет в ступор. Такое ощущение, что там убивают на каждом шагу и никого это особенно не удивляет. Не проблема. Человек туда, человек сюда. Одним больше – одним меньше. От нас не убудет. Но преступник должен быть наказан. Вор должен сидеть в тюрьме. Современные сериалы про убийство делятся на два типа. Первый тип. Сериал бытовой, приближенный к реальности. Отличительные признаки:
1. Преступления там совершаются обыденные, а возможно даже списанные с реальных уголовных дел. Поэтому все довольно скучно. Или склад обокрадут, или бабулю Раскольников убьет. Как максимум, маньяк, но это очень растиражированная тема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77