Оно самое прогрессивное в мире, – бросился защищать честь страны Лайон.
– И где оно? – подсекла я его. Он подавился своими словами и вытаращился на меня.
– Оно… Ну… Надо платить, оно же кабельное. Но там огромный выбор, на любой вкус, – отводя взгляд, пояснил он. Я чуть не задохнулась от бешенства.
– Чудно! Я тут мру со скуки, уже выучила наизусть все мировые новости и с точностью до номера лота знаю, что за дрянь продают в этих бесконечных «Магазинах на диване», а оказывается, что у нас просто нет нормального TV! Подключи! – потребовала я. Лайон побледнел и выдал гениальное:
– А зачем оно нам, если я целый день на работе?
– Ты что, издеваешься? – еле сдерживаясь, переспросила я.
– Ну, почему? Кабельное телевидение – это слишком дорого. У нас и так полно расходов! Надо экономить! – завел любимую волынку он. Я сжала губы и ограничилась прогулкой по уже набившему мне оскомину парку Fall Church. В контексте такого феерического подхода я ощутила себя аналогом домашней кошки, в которую встроили функцию сексуальных утех. Лайон всерьез считает лишним тратиться на что-то кроме Вискаса.
– Я так больше не могу, – воздела я руки к небу возле чистенького равнодушного костела. – Я пойду работать. Язык я уже знаю достаточно. Любая работа, хоть мыть полы в Макдональдсе, будет лучше этой растительной жизни.
– Ага, так ОН тебе и даст, – ехидно хмыкнул кто-то внутри. Я сделала вид, что не слышала. С трудом дождавшись понедельника, я с милой улыбкой помахала платочком в окошко, глядя, как Лайон упаковывает свои жерди в машину и бросилась к телефону. В газете, которую Лайон покупал ради колонки тупых анекдотов, был раздел частных объявлений. С трудом продираясь сквозь неадаптированный письменный английский, я нашла несколько объявлений о работе. Одно от какой-то косметологической фирмы. Там, как и в России, требовались бесконечные распространители. Другое, которое заинтересовало меня больше, предлагало надомную работу по рассортировке какой-то неведомой документации. Что-то типа Золушкиного отсева пшена от гречки, только на бумаге. Итак, я долго собралась с духом, науськивала себя воспоминаниями о Лайоновых гадких словах «А зачем тебе телевидение?», и, наконец, набрала номер.
– Медикал Клиник, Келли Трентон слушает, – ответили мне стандартным вежливым голосом. Этим голосом в Америке вам сообщат, что родилась двойня, им же вас уведомят о банкротстве.
– Я хотела узнать относительно надомной работы, – дрожа всем телом, спросила я.
– Сортировке? – уточнила Келли.
– Да, спасибо! – обрадовалась я. Значит, это не утка. Неужели я смогу решить хоть часть своих проблем?
– Вас устраивает доход с выполненной работы? – спросила она.
– А какой примерно объем в месяц можно делать?
– Редко когда больше чем на тысячу долларов, – с сожалением пояснила она, но я внутренне вся возликовала. Тысяча баксов, просто за то, чтобы перебирать бумажки. Это значит, что я смогу покупать себе одежду! Я уже столько раз приценивалась, в этом капиталистическом раю можно купить отличное платье всего за пять долларов. А джинсы на распродаже могут стоить вообще три! Невероятно! Я еще смогу и машину купить. Жизнь не стоит на месте.
– Меня устраивает, – в восторге согласилась я. – Когда начинать?
– Перешлите по факсу ваши документы и можете подъезжать через пару дней, – сдержанно отреагировала на мою эйфорию Келли. Но я все равно ее уже почти по-родственному любила.
– А ничего, что я не гражданка США? – вдруг испугалась я.
– Но вы официально тут проживаете? У вас не просрочена виза? Она допускает работу?
– Конечно! – выдохнула я, потому что знала, что виза у меня постоянная и дает право на все, включая гражданство через три года.
– Отлично. Окей. Тогда пересылайте… Секундочку… Паспорт, гринкарту, копию карточки социального страхования и идентификационный номер.
– Хорошо, – промямлила я, осев на диван. Как ни крути, а такого количества документов у меня точно нет. Интересно, почему я решила, что для устройства на работу достаточно только паспорта с визой? Ну, ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления. В конце концов, я не обязана выходить на работу завтра. Главное, что у меня появилась цель. Я хочу хоть немного встать на свои личные ноги. Дождемся Лайона и призовем к ответу.
– Привет, беби. Как прошел день? – устало стянув с ног ботинки и бросив их посреди коридора, спросил он. Надо же, меня за такое пилит по часу, а сам ждет, что я за ним ботинки уберу. Господи, я становлюсь ворчливой, как старая стерва.
– Чудно. Дорогой, я как раз хотела с тобой поговорить, – «тонко» намекнула я. Лайон замер и напрягся.
– Поговорить? Сейчас? Я очень устал. Отложим до выходных? – тоном парламентера в стане врага предложил он. Чертов дипломат, мы точно не подождем до выходных.
– Я тоже устала. Но мы поговорим сейчас. До ужина. До анекдотов и новостей. Ясно? – я встала в боевую позицию воина. Лайон понял, что не отвертеться и кивнул. – Вот и прекрасно. Скажи, а мне никаких документов оформлять не надо? Все-таки, я тут уже почти четыре месяца.
– Какие документы? – опешил Лайнуша.
– Ну, гринкарту там и социальную страховую карту. Еще, кажется, какой-то номер, – оживила его память я. Он. Судя по тому, как задергался, слышал об этом не впервые.
– А откуда ты это знаешь? Кто тебе сказал? Ты что, с кем-то путаешься, пока я на работе? – забросал меня обвинениями он. По самую шейку, почти утопил.
– Я звонила по объявлению, узнавала насчет работы, – не нашла, что соврать на такие дикие инсинуации я.
– Работы? – потрясенно уставился на меня муженек. – А зачем ты звонила насчет работы? И что за работа? У тебя что, мало дел есть дома? И потом, в нашей семье работаю я.
– А разве не ты постоянно кричишь, что денег не хватает? – отстреливалась я.
– Я не о том, что их не хватает, а о том, что надо экономить. Это в России привыкли ни о чем не думать и швыряться деньгами, чтобы потом голодать.
– Не надо грязи! И ты уходишь от темы. Где моя гринкарта? И страховка? Почему до сих пор не занялась их оформлением. Где это делается?
– В эмиграционном управлении. Но я точно знаю, что это можно делать не сразу, – обнаружил неожиданную информированность он.
– Не сразу? А когда? – волновалась я. Мне так не терпелось зажить привычной независимой жизнью, что ради этого я была готова горы перевернуть, не то что Лайона дожать.
– В течение года и даже позже. Главное – начать это делать в период действия визы, а она у тебя годовая. Не волнуйся, потихоньку сделаем. Но зачем тебе работать? – заглядывал мне в глаза он. – Мы же собирались завести ребенка. Тогда ты все равно будешь сидеть дома.
– Надо же, как ты все ладненько за меня решил! А я вот пока не хочу ребенка. Пиши мне адрес эмиграционной службы, – в голос заорала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– И где оно? – подсекла я его. Он подавился своими словами и вытаращился на меня.
– Оно… Ну… Надо платить, оно же кабельное. Но там огромный выбор, на любой вкус, – отводя взгляд, пояснил он. Я чуть не задохнулась от бешенства.
– Чудно! Я тут мру со скуки, уже выучила наизусть все мировые новости и с точностью до номера лота знаю, что за дрянь продают в этих бесконечных «Магазинах на диване», а оказывается, что у нас просто нет нормального TV! Подключи! – потребовала я. Лайон побледнел и выдал гениальное:
– А зачем оно нам, если я целый день на работе?
– Ты что, издеваешься? – еле сдерживаясь, переспросила я.
– Ну, почему? Кабельное телевидение – это слишком дорого. У нас и так полно расходов! Надо экономить! – завел любимую волынку он. Я сжала губы и ограничилась прогулкой по уже набившему мне оскомину парку Fall Church. В контексте такого феерического подхода я ощутила себя аналогом домашней кошки, в которую встроили функцию сексуальных утех. Лайон всерьез считает лишним тратиться на что-то кроме Вискаса.
– Я так больше не могу, – воздела я руки к небу возле чистенького равнодушного костела. – Я пойду работать. Язык я уже знаю достаточно. Любая работа, хоть мыть полы в Макдональдсе, будет лучше этой растительной жизни.
– Ага, так ОН тебе и даст, – ехидно хмыкнул кто-то внутри. Я сделала вид, что не слышала. С трудом дождавшись понедельника, я с милой улыбкой помахала платочком в окошко, глядя, как Лайон упаковывает свои жерди в машину и бросилась к телефону. В газете, которую Лайон покупал ради колонки тупых анекдотов, был раздел частных объявлений. С трудом продираясь сквозь неадаптированный письменный английский, я нашла несколько объявлений о работе. Одно от какой-то косметологической фирмы. Там, как и в России, требовались бесконечные распространители. Другое, которое заинтересовало меня больше, предлагало надомную работу по рассортировке какой-то неведомой документации. Что-то типа Золушкиного отсева пшена от гречки, только на бумаге. Итак, я долго собралась с духом, науськивала себя воспоминаниями о Лайоновых гадких словах «А зачем тебе телевидение?», и, наконец, набрала номер.
– Медикал Клиник, Келли Трентон слушает, – ответили мне стандартным вежливым голосом. Этим голосом в Америке вам сообщат, что родилась двойня, им же вас уведомят о банкротстве.
– Я хотела узнать относительно надомной работы, – дрожа всем телом, спросила я.
– Сортировке? – уточнила Келли.
– Да, спасибо! – обрадовалась я. Значит, это не утка. Неужели я смогу решить хоть часть своих проблем?
– Вас устраивает доход с выполненной работы? – спросила она.
– А какой примерно объем в месяц можно делать?
– Редко когда больше чем на тысячу долларов, – с сожалением пояснила она, но я внутренне вся возликовала. Тысяча баксов, просто за то, чтобы перебирать бумажки. Это значит, что я смогу покупать себе одежду! Я уже столько раз приценивалась, в этом капиталистическом раю можно купить отличное платье всего за пять долларов. А джинсы на распродаже могут стоить вообще три! Невероятно! Я еще смогу и машину купить. Жизнь не стоит на месте.
– Меня устраивает, – в восторге согласилась я. – Когда начинать?
– Перешлите по факсу ваши документы и можете подъезжать через пару дней, – сдержанно отреагировала на мою эйфорию Келли. Но я все равно ее уже почти по-родственному любила.
– А ничего, что я не гражданка США? – вдруг испугалась я.
– Но вы официально тут проживаете? У вас не просрочена виза? Она допускает работу?
– Конечно! – выдохнула я, потому что знала, что виза у меня постоянная и дает право на все, включая гражданство через три года.
– Отлично. Окей. Тогда пересылайте… Секундочку… Паспорт, гринкарту, копию карточки социального страхования и идентификационный номер.
– Хорошо, – промямлила я, осев на диван. Как ни крути, а такого количества документов у меня точно нет. Интересно, почему я решила, что для устройства на работу достаточно только паспорта с визой? Ну, ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления. В конце концов, я не обязана выходить на работу завтра. Главное, что у меня появилась цель. Я хочу хоть немного встать на свои личные ноги. Дождемся Лайона и призовем к ответу.
– Привет, беби. Как прошел день? – устало стянув с ног ботинки и бросив их посреди коридора, спросил он. Надо же, меня за такое пилит по часу, а сам ждет, что я за ним ботинки уберу. Господи, я становлюсь ворчливой, как старая стерва.
– Чудно. Дорогой, я как раз хотела с тобой поговорить, – «тонко» намекнула я. Лайон замер и напрягся.
– Поговорить? Сейчас? Я очень устал. Отложим до выходных? – тоном парламентера в стане врага предложил он. Чертов дипломат, мы точно не подождем до выходных.
– Я тоже устала. Но мы поговорим сейчас. До ужина. До анекдотов и новостей. Ясно? – я встала в боевую позицию воина. Лайон понял, что не отвертеться и кивнул. – Вот и прекрасно. Скажи, а мне никаких документов оформлять не надо? Все-таки, я тут уже почти четыре месяца.
– Какие документы? – опешил Лайнуша.
– Ну, гринкарту там и социальную страховую карту. Еще, кажется, какой-то номер, – оживила его память я. Он. Судя по тому, как задергался, слышал об этом не впервые.
– А откуда ты это знаешь? Кто тебе сказал? Ты что, с кем-то путаешься, пока я на работе? – забросал меня обвинениями он. По самую шейку, почти утопил.
– Я звонила по объявлению, узнавала насчет работы, – не нашла, что соврать на такие дикие инсинуации я.
– Работы? – потрясенно уставился на меня муженек. – А зачем ты звонила насчет работы? И что за работа? У тебя что, мало дел есть дома? И потом, в нашей семье работаю я.
– А разве не ты постоянно кричишь, что денег не хватает? – отстреливалась я.
– Я не о том, что их не хватает, а о том, что надо экономить. Это в России привыкли ни о чем не думать и швыряться деньгами, чтобы потом голодать.
– Не надо грязи! И ты уходишь от темы. Где моя гринкарта? И страховка? Почему до сих пор не занялась их оформлением. Где это делается?
– В эмиграционном управлении. Но я точно знаю, что это можно делать не сразу, – обнаружил неожиданную информированность он.
– Не сразу? А когда? – волновалась я. Мне так не терпелось зажить привычной независимой жизнью, что ради этого я была готова горы перевернуть, не то что Лайона дожать.
– В течение года и даже позже. Главное – начать это делать в период действия визы, а она у тебя годовая. Не волнуйся, потихоньку сделаем. Но зачем тебе работать? – заглядывал мне в глаза он. – Мы же собирались завести ребенка. Тогда ты все равно будешь сидеть дома.
– Надо же, как ты все ладненько за меня решил! А я вот пока не хочу ребенка. Пиши мне адрес эмиграционной службы, – в голос заорала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77