Подчиненные теперь только командующему 49-й армией, они получили задачу наступать на юго-запад. Жаль было расставаться с танкистами, но зато корпус получил свободу действий, перестал зависеть от генерала Захаркина.
Вместо 112-й танковой дивизии на правый фланг моей группы войск вышла из-под Каширы 173-я стрелковая дивизия, имевшая всего около трех тысяч человек, Я поставил ей задачу наступать на Гритчине, Оденьково, охватывая Мордвес с северо-запада. А тут получил приказ начальника штаба Западного фронта прикрыть Зарайск, которому якобы угрожают мотопехота и танки противника. По моему мнению, никакой угрозы Зарайску уже не существовало. Он являлся тыловым городом. Инициатива на этом участке находилась в наших руках. Однако во исполнение приказа пришлось 5-й кавалерийский полк 2-й гвардейской дивизии перебросить в Зарайск. Он занял там оборону и простоял несколько дней.
У меня остались две ослабленные потерями кавалерийские дивизии, 173-я стрелковая дивизия, укомплектованная меньше чем наполовину, и 9-я танковая бригада, насчитывавшая около двадцати боевых машин. С этими силами о быстром разгроме противника, который имел три дивизии, в том числе одну танковую и одну моторизованную, теперь нечего было и думать. Части вверенной мне группы продвигались вперед медленно, с тяжелыми боями. Все же постепенно мы все глубже охватывали Мордвес с юго-востока и северо-запада.
Интересно, что после войны немецкие генералы пытались оправдать свое поражение под Москвой плохой погодой и численным превосходством советских войск. Но погода была тогда одинаковой и для нас и для немцев. Фашисты, как обороняющаяся сторона, имели в этом смысле даже ряд преимуществ: они сидели в населенных пунктах, стреляя из окон и подвалов, спали в домах, имея возможность согреться. Отступая, немцы сжигали деревни. И наши красноармейцы и командиры по нескольку суток оставались на морозе, в открытом поле.
Данные о соотношении сил под Москвой были опубликованы, я не стану повторять их. Скажу о своем участке. По численному составу силы сторон во время боев под Мордвесом были примерно равны. Но гитлеровцы превосходили нас по количеству орудий и минометов, имели гораздо больше танков. И все-таки наступали и удерживали инициативу в своих руках мы.
В этом и проявились высокие моральные качества наших войск.
Вспоминается такой случай. Командир взвода Марков обратился к командиру конноартиллерийского дивизиона:
- Разрешите мне освободить деревню Большие Вязы. Я родом из этой деревни, там у меня остались родные, жена. Захвачу неожиданно, чтобы фашисты не успели людей побить и дома пожечь.
Командир достал карту. Деревня находилась несколько в стороне от полосы нашего наступления. Но случай был такой, что командиру пришлось дать согласие.
Марков отобрал десять добровольцев, посадил их на сани и тронулся в путь. Ехали ночью, в кромешной мгле. Метель занесла дорогу. Но Марков хорошо знал местность и привел свой отряд к одному из крайних домов деревни. Он постучал в знакомую дверь.
- Кто там? - раздался настороженный голос.
Марков назвал себя. Обрадовавшиеся земляку хозяева впустили бойцов в хату и рассказали о том, сколько вражеских сил в деревне и как они размещены.
Немецкий гарнизон насчитывал тридцать - сорок человек, которые расположились на ночлег в нескольких избах. Проще всего было забросать спящих гитлеровцев гранатами через окна. Но тогда погибнут и мирные жители, начнутся пожары.
- Будем бить гадов на улице! - решил Марков. Между тем хозяйка дома тайком сходила в ближние избы, привела несколько мужчин и парней, остававшихся в деревне. Они вызвались помочь отряду. За неимением винтовок вооружились вилами и топорами.
На себя командир взвода взял самую трудную задачу. Вместе с одним из бойцов он снял немецкого часового и ворвался в дом, где находился немецкий офицер. Фашисты спали на печке и на кровати. Гвардейцы подняли автоматы. Раздалось несколько коротких очередей, и все было кончено. Спавшие не проснулись.
Из соседних домов начали выскакивать разбуженные стрельбой немцы. Выбегали полуодетые, не понимая, в чем дело. Гвардейцы поджидали их у дверей и расстреливали.
Более двух десятков фашистов уничтожили наши бойцы. Остальные, пользуясь темнотой и метелью, бежали. Все закончилось так удачно, что в отряде Маркова не было потерь, если не считать двух легко раненных красноармейцев. Гитлеровцам так и не удалось уничтожить деревню. Марков ненадолго забежал домой, обнял родных, поговорил с ними и отправился догонять бежавших немцев.
Много стариков и подростков стали просить Маркова принять их в отряд. Марков дал им трофейное оружие, разбил на отделения. Отряд вырос в несколько раз. Конечно, новые бойцы не имели военной подготовки, но они испытали на себе все прелести немецкой оккупации, горели ненавистью к захватчикам.
Этой же ночью отряд Маркова неожиданной атакой с тыла разгромил фашистский гарнизон в соседней деревне. Были уничтожены и те немцы, которым сначала удалось бежать из Больших Вязов. Отряд закрепился в освобожденной деревне и удержал ее до подхода советских войск.
Обстановка под Тулой изменялась в нашу пользу. Гудериану так и не удалось окружить героический город. 50-я армия отразила вражеское наступление и удержала Тулу. Этому способствовали и активные действия 1-го гвардейского кавкорпуса, сковавшего, а потом разгромившего крупные силы противника. Гудериан вынужден был подписать приказ об отходе. Вот что говорит он об этом в своей книге «Воспоминания солдата»: «...Я в ночь с 5 на 6 декабря, впервые с начала этой войны, решил прекратить это изолированное наступление и отвести далеко выдвинутые вперед части на линию: верхнее течение р. Дон, р. Шат, р. Упа, где и занять оборону. За все время войны я не принимал ни одного решения с таким трудом».
К тому времени, о котором пишет Гудериан, его танкисты были уже отброшены нами от Каширы на двадцать пять - тридцать километров. Кстати сказать, противнику не удалось задержаться на намеченном рубеже. Конногвардейцы вместе с другими советскими войсками погнали гитлеровцев дальше.
На нашем участке бои не прекращались ни днем ни ночью. Особенно высокого напряжения они достигли после того, как 50-я армия отбросила в район Венева 3-ю и 4-ю танковые дивизии противника, ранее наступавшие на Тулу. Теперь эти дивизии оказались перед нашим корпусом.
Стояли сильные морозы. Бушевала метель, занося снегом дороги. А наши части, невзирая на стужу, почти не имея отдыха, продолжали продвигаться вперед. На карте видно было, как все туже затягивается петля вокруг фашистской группировки в районе Мордвеса. Чувствовалось: вот-вот немцы не выдержат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95