Сестрица, видно, все еще не поняла, какое благополучие плывет ей в руки.
– Единственное, что я поняла, – грустно заключила Ракель, равнодушно примеривая у зеркала белое элегантное, вечернее платье, подчеркивающее прелесть ее точеных плеч и стройность фигуры, – это то, что обманываю человека, который не заслуживает, чтобы с ним так поступали. Кстати, Марта, я не изменила своего решения уехать. Ты виделась с Максом? Он поможет нам выбраться отсюда?
Макс, оказывается, ничего определенного Марте не сказал.
– Жаль, – снова вздохнула Ракель. И, попрощавшись с сестрой, спустилась в гостиную, где ее уже ждал Антонио.
Щеки ее вспыхнули, когда Ломбардо вынув из внутреннего кармана светлого пиджака ожерелье, протянул его девушке.
– Ты прекрасно выглядишь! Пожалуйста, надень его!
– Нет, нет… Спасибо за платья, Антонио, они очаровательны, но я не могу принять этот подарок. Правда, не могу…
Если бы Ракель попыталась в тот вечер, проведенный в уютном маленьком ресторанчике «Мадейрас», сосчитать, сколько Антонио наговорил ей комплиментов, она скорее всего сбилась бы со счета. Но так случилось, что впервые за эти последние тягостные дни, проведенные в Акапулько, она почувствовала себя прежней Ракель, которой не нужно было притворяться, обдумывать каждое слово, лгать и изворачиваться.
Их столик располагался на открытой веранде, с которой открывался чудесный вид на окропленный огнями залив. Они сели, и Антонио предложил забыть на этот вечер все проблемы, почувствовать себя друзьями, решившими приятно провести время и получше узнать друг друга. Что ж, условия игры вполне подходящие, и Ракель радостно согласилась на них. Ее вдруг отпустило, и тому немало способствовал аперитив, от которого она сначала, было, отказалась, но несколько глотков мартини приятно затуманили голову, помогли расслабиться. Она протянула свой бокал навстречу протянутому бокалу Антонио. От их соприкосновения в воздухе поплыл долгий легкий звон, который слился с тихими звуками оркестра, с нежной мелодией, льющейся прямо в сердце. Ракель легко разговорилась.
Ломбардо узнал, что она дважды бывала в Акапулько. Однажды с отцом и сестрою, другой раз большой компанией с друзьями на пасхальной неделе. Что значит для нее весело провести время? Ракель на минуту задумалась, но только на минуту. Это когда она с людьми, которые ей нравятся, когда можно поговорить по душам, послушать музыку, пойти в кино… Оказывается, и ему тоже нравилась лирическая музыка, вот как эта, которая звучала сейчас. Он пошутил: наверное, это не единственное, что есть у них общего, наверное, есть и еще что-то… Но, в отличие от нее, он путешествовал всегда один. Отец постоянно был занят делами, а Виктория, любя его, не хотела никогда оставлять одного. С остальными членами семьи Ломбарде у него никогда не было теплых отношений. Как не было и настоящего друга – его найти не так-то просто. В самом деле, согласилась Ракель, друг должен быть искренним и бескорыстным… А она сама, Ракель, бескорыстна? Девушка ответила: если она ищет чью-то дружбу, то потому, что ей нравится сам человек, его мысли, взгляды… Честолюбива ли она?.. – Если он, Антонио, о деньгах, то нет: она, конечно, знает, что деньги – это хорошо, но для нее они никогда не были главным. – Что главное для нее в жизни? Снова задумалась… – Конечно, быть счастливой. – Даже без денег? – А разве нельзя быть счастливой и без них?
Антонио осторожно взял Ракель за руку и, прищурившись, словно стремясь лучше разглядеть сокрытое, сказал:
– Ты прекрасна, Ракель, и телом и душой…
– А ты, Антонио, ты… – она в волнении не договорила.
– Что я? – тут же спросил он.
– Ничего… Ты пользуешься всем этим, – она плавным движением руки обвела веранду, показала на стол, – чтобы окрутить меня?
Антонио очаровательно улыбнулся.
– А разве это плохо, Ракель?
– Не знаю! – В словах девушки не было уверенности.
Ракель старалась пить вино совсем маленькими глоточками, чтоб не опьянеть, и все же она опьянела. Ею овладела та степень раскованности, которая еще не давала переступить в поступках и словах грань отчужденности, но раскрепощала, позволяла не задумываясь отвечать на многочисленные вопросы Антонио. И она поймала себя на новом ощущении: ей эти вопросы не были безразличны и неприятны. Хорошо ли Ракель было с ним в этот вечер, спрашивал Антонио, когда они глубокой ночью вернулись домой и поднимались по лестнице, взявшись за руки. Да, конечно, она чувствует себя… спокойной. Теперь она примет от него ожерелье? Нет, нет, нет…
И тут только Ракель увидела, что они пришли не в ее комнату. Разве?.. – Антонио был удивлен не меньше девушки. Его руки осторожно и нежно легли на ее плечи, лицо приблизилось настолько, что она видела только его глаза… Нет, нет, она ничего не хочет!.. Антонио на мгновение прижал ее к себе, спросил: «Ты уверена?» – «Совершенно уверена…» – ответила она и почувствовала, как он отпустил ее.
– Не знаю, что и думать о тебе, Ракель. Ты очень странная. Мне бы хотелось, чтобы мы познакомились при других обстоятельствах. Доброй ночи…
Глава 7
Пока отсутствовали Ракель и Антонио, Максимилиано почти не отходил от Марты и уже порядком ей надоел своими расспросами о том, как она, сестра, допустила, чтобы эти двое отправились в ресторан, – ведь все уже наготове: и катер, и самолет. Сколько же можно ждать, ведь уже второй час ночи… Какое-то время Макс отсутствовал, и девушку развлекал муж Камилы, Клаудио, приглашал следующим вечером пойти поужинать, заглянуть на дискотеку – свободного времени у него было более чем достаточно, ведь он нигде не служил. На вопрос хорошенькой, прикидывающейся, когда было нужно, наивной Марты насчет жены, Клаудио искренне рассмеялся и сказал что-то насчет их с Ракель простодушия: в их кругу, здесь, в Акапулько, подобное считается в порядке вещей и вообще он не прочь бы стать… учителем Марты.
Они не успели обсудить этого животрепещущего вопроса, Клаудио удалился, завидев нервного, взбудораженного Максимилиано: Ракель с Антонио еще не вернулись. Марта невинно заметила: наверное, зашли еще куда-нибудь, потанцевать… Макс ревнует? О, его брат настоящий красавец!..
– Не болтай! – совсем разъярился Макс. – Как только приедете в Гвадалахару, пусть твоя сестра немедленно наймет хорошего адвоката, чтобы добиться развода. О деньгах не беспокойтесь.
– А потом ты хочешь жениться на Ракель по-настоящему? – наивничала Марта.
– Да, да, по-настоящему! – выходил из себя Макс. – И у меня достаточно для этого средств!
– Но не так много, как у твоего брата! – не унималась Марта.
В это мгновение они услышали, как в дом вошли Ломбардо и Ракель; и Максимилиано поторопил девушку – пусть она поднимется следом за Ракель:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
– Единственное, что я поняла, – грустно заключила Ракель, равнодушно примеривая у зеркала белое элегантное, вечернее платье, подчеркивающее прелесть ее точеных плеч и стройность фигуры, – это то, что обманываю человека, который не заслуживает, чтобы с ним так поступали. Кстати, Марта, я не изменила своего решения уехать. Ты виделась с Максом? Он поможет нам выбраться отсюда?
Макс, оказывается, ничего определенного Марте не сказал.
– Жаль, – снова вздохнула Ракель. И, попрощавшись с сестрой, спустилась в гостиную, где ее уже ждал Антонио.
Щеки ее вспыхнули, когда Ломбардо вынув из внутреннего кармана светлого пиджака ожерелье, протянул его девушке.
– Ты прекрасно выглядишь! Пожалуйста, надень его!
– Нет, нет… Спасибо за платья, Антонио, они очаровательны, но я не могу принять этот подарок. Правда, не могу…
Если бы Ракель попыталась в тот вечер, проведенный в уютном маленьком ресторанчике «Мадейрас», сосчитать, сколько Антонио наговорил ей комплиментов, она скорее всего сбилась бы со счета. Но так случилось, что впервые за эти последние тягостные дни, проведенные в Акапулько, она почувствовала себя прежней Ракель, которой не нужно было притворяться, обдумывать каждое слово, лгать и изворачиваться.
Их столик располагался на открытой веранде, с которой открывался чудесный вид на окропленный огнями залив. Они сели, и Антонио предложил забыть на этот вечер все проблемы, почувствовать себя друзьями, решившими приятно провести время и получше узнать друг друга. Что ж, условия игры вполне подходящие, и Ракель радостно согласилась на них. Ее вдруг отпустило, и тому немало способствовал аперитив, от которого она сначала, было, отказалась, но несколько глотков мартини приятно затуманили голову, помогли расслабиться. Она протянула свой бокал навстречу протянутому бокалу Антонио. От их соприкосновения в воздухе поплыл долгий легкий звон, который слился с тихими звуками оркестра, с нежной мелодией, льющейся прямо в сердце. Ракель легко разговорилась.
Ломбардо узнал, что она дважды бывала в Акапулько. Однажды с отцом и сестрою, другой раз большой компанией с друзьями на пасхальной неделе. Что значит для нее весело провести время? Ракель на минуту задумалась, но только на минуту. Это когда она с людьми, которые ей нравятся, когда можно поговорить по душам, послушать музыку, пойти в кино… Оказывается, и ему тоже нравилась лирическая музыка, вот как эта, которая звучала сейчас. Он пошутил: наверное, это не единственное, что есть у них общего, наверное, есть и еще что-то… Но, в отличие от нее, он путешествовал всегда один. Отец постоянно был занят делами, а Виктория, любя его, не хотела никогда оставлять одного. С остальными членами семьи Ломбарде у него никогда не было теплых отношений. Как не было и настоящего друга – его найти не так-то просто. В самом деле, согласилась Ракель, друг должен быть искренним и бескорыстным… А она сама, Ракель, бескорыстна? Девушка ответила: если она ищет чью-то дружбу, то потому, что ей нравится сам человек, его мысли, взгляды… Честолюбива ли она?.. – Если он, Антонио, о деньгах, то нет: она, конечно, знает, что деньги – это хорошо, но для нее они никогда не были главным. – Что главное для нее в жизни? Снова задумалась… – Конечно, быть счастливой. – Даже без денег? – А разве нельзя быть счастливой и без них?
Антонио осторожно взял Ракель за руку и, прищурившись, словно стремясь лучше разглядеть сокрытое, сказал:
– Ты прекрасна, Ракель, и телом и душой…
– А ты, Антонио, ты… – она в волнении не договорила.
– Что я? – тут же спросил он.
– Ничего… Ты пользуешься всем этим, – она плавным движением руки обвела веранду, показала на стол, – чтобы окрутить меня?
Антонио очаровательно улыбнулся.
– А разве это плохо, Ракель?
– Не знаю! – В словах девушки не было уверенности.
Ракель старалась пить вино совсем маленькими глоточками, чтоб не опьянеть, и все же она опьянела. Ею овладела та степень раскованности, которая еще не давала переступить в поступках и словах грань отчужденности, но раскрепощала, позволяла не задумываясь отвечать на многочисленные вопросы Антонио. И она поймала себя на новом ощущении: ей эти вопросы не были безразличны и неприятны. Хорошо ли Ракель было с ним в этот вечер, спрашивал Антонио, когда они глубокой ночью вернулись домой и поднимались по лестнице, взявшись за руки. Да, конечно, она чувствует себя… спокойной. Теперь она примет от него ожерелье? Нет, нет, нет…
И тут только Ракель увидела, что они пришли не в ее комнату. Разве?.. – Антонио был удивлен не меньше девушки. Его руки осторожно и нежно легли на ее плечи, лицо приблизилось настолько, что она видела только его глаза… Нет, нет, она ничего не хочет!.. Антонио на мгновение прижал ее к себе, спросил: «Ты уверена?» – «Совершенно уверена…» – ответила она и почувствовала, как он отпустил ее.
– Не знаю, что и думать о тебе, Ракель. Ты очень странная. Мне бы хотелось, чтобы мы познакомились при других обстоятельствах. Доброй ночи…
Глава 7
Пока отсутствовали Ракель и Антонио, Максимилиано почти не отходил от Марты и уже порядком ей надоел своими расспросами о том, как она, сестра, допустила, чтобы эти двое отправились в ресторан, – ведь все уже наготове: и катер, и самолет. Сколько же можно ждать, ведь уже второй час ночи… Какое-то время Макс отсутствовал, и девушку развлекал муж Камилы, Клаудио, приглашал следующим вечером пойти поужинать, заглянуть на дискотеку – свободного времени у него было более чем достаточно, ведь он нигде не служил. На вопрос хорошенькой, прикидывающейся, когда было нужно, наивной Марты насчет жены, Клаудио искренне рассмеялся и сказал что-то насчет их с Ракель простодушия: в их кругу, здесь, в Акапулько, подобное считается в порядке вещей и вообще он не прочь бы стать… учителем Марты.
Они не успели обсудить этого животрепещущего вопроса, Клаудио удалился, завидев нервного, взбудораженного Максимилиано: Ракель с Антонио еще не вернулись. Марта невинно заметила: наверное, зашли еще куда-нибудь, потанцевать… Макс ревнует? О, его брат настоящий красавец!..
– Не болтай! – совсем разъярился Макс. – Как только приедете в Гвадалахару, пусть твоя сестра немедленно наймет хорошего адвоката, чтобы добиться развода. О деньгах не беспокойтесь.
– А потом ты хочешь жениться на Ракель по-настоящему? – наивничала Марта.
– Да, да, по-настоящему! – выходил из себя Макс. – И у меня достаточно для этого средств!
– Но не так много, как у твоего брата! – не унималась Марта.
В это мгновение они услышали, как в дом вошли Ломбардо и Ракель; и Максимилиано поторопил девушку – пусть она поднимется следом за Ракель:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123