Ее ум напряженно работал. Она начала громко говорить:
- Кома развивалась от недостатка кислорода. Если им давали слишком много сукцинилхолина или кураре, чтобы у них начиналась гипоксия... - голос Сьюзен замер, она размышляла. - Из-за этого могла произойти остановка дыхания. Одного они вскрывали, Кроуфорда. - Сьюзен схватила свой блокнот. Беллоуз отпил из своего стакана. - Вот, Кроуфорд. У него была глаукома на одном глазу, и он получал формалин йодид. Это ингибитор холинэстеразы, а это значит, что его способность метаболизировать сукцинилхолин была снижена, и сублетальная доза могла оказаться летальной.
- Сьюзен, я же говорил тебе, что эти штуки с сукцинилхолином не работают в операционной, где находятся и хирург, и анестезиолог. Кроме того, сукцинилхолин не вводят в виде газа... Во всяком случае, я никогда об этом не слышал. Конечно, можно передозировать сукцинилхолин, но это всего лишь значит, что за пациента нужно дольше дышать. Никакой гипоксии не будет.
Сьюзен медленно отпила свой бурбон.
- Все, что ты сказал, означает только то, что гипоксия в операционной развивалась так, что цвет крови не менялся, и хирург оставался спокойным. Как же это можно сделать?.. Нужно заблокировать потребление кислорода в мозге… может быть, на клеточном уровне… или заблокировать освобождение кислорода из крови, Мне кажется, существует препарат, который может заблокировать потребление кислорода, но я так сразу не вспомню. Если вентиль на кислородной линии имеет значение, то такой препарат подавался в газообразной форме. Но есть другой способ так сделать, чтобы кислород не высвобождался из гемоглобина, а кровь оставалась красной... Марк, я поняла! - Сьюзен подскочила и села прямо. Ее глаза были широко открыты, а рот растянулся в полу-улыбку.
- Ну-ну, Сьюзен, - протянул Марк саркастически.
- Моноокись углерода! Угарный газ! Нужно всего лишь подключить к кислородной линии угарный газ, достаточное количество, чтобы в мозге развилась гипоксия. Цвет крови не меняется. Она даже станет еще красней, будет, как вишня. Даже небольшое количество угарного газа вытесняет кислород из гемоглобина. Мозг испытывает кислородное голодание - и кома. А в операционной все остается как обычно. Только мозг больного умирает, и никаких следов причины смерти.
В комнате повисло молчание, двое людей смотрели друг на друга. Сьюзен выжидательно, а Беллоуз с усталым смирением.
- Ты хочешь, чтобы я что-нибудь сказал? Ладно, это возможно. Смешно, но это так. Я думаю, что теоретически, эти случаи в операционной можно объяснить так. Это жуткая мысль, примитивная, но, во всяком случае, допустимая. Проблема лишь в том, что двадцать пять процентов больных не подходили к операционной.
- Те случаи легко объяснить. Трудно объяснить случаи после операций. Мне было так трудно расстаться с мыслью о диагностике новой болезни, но нужно было искать единственную причину. И эти случаи не имеют ничего общего с болезнью. Больным в терапии давали сублетальные дозы сукцинилхолина. Такое могло случиться и в госпитале Администрации Ветеранов в Мид-весте и даже в Нью-Джерси.
- Сьюзен, ты можешь строить гипотезы, пока не посинеешь, - сказал Беллоуз с оттенком гнева, проистекающего от растерянности. - То, что ты говоришь, означает фантастически организованный план - план преступления - с единственной целью получать коматозных больных. Ладно, скажи мне, ты совершенно не ответила на самый важный вопрос - почему? Почему, Сьюзен? Я имею в виду, что ты сейчас несешься со скоростью сто пятьдесят километров в час, подвергая риску свою карьеру и мою, должен добавить, и подъезжаешь к такому правдоподобному, хотя и фантастическому объяснению серии этих несвязанных между собой несчастных случаев. Но в то же время, ты совершенно забываешь ответ на вопрос - зачем это нужно? Сьюзен, Бога ради, ведь должен быть мотив. Это же смешно. Извини, но это смешно. Кроме того, я хочу спать. Кто-то из нас и работает, знаешь ли... И у тебя нет никаких доказательств. Клапан на кислородной линии. Господи, Сьюзен, это неубедительно. Я считаю, тебе нужно прийти в себя. С меня хватит. Я больше не играю. Я хирург-ординатор, а не Шерлок Холмс по совместительству.
Беллоуз встал и допил свой бурбон одним долгим глотком.
Сьюзен внимательно смотрела на него, в ней опять зашевелились подозрения. Беллоуз больше не был на ее стороне. Почему? Криминальный аспект этого дела был слишком очевиден для нее.
- Почему ты так уверена, - продолжал Беллоуз, - что это имеет какое-нибудь отношение к Нэнси Гринли и Берману? Сьюзен, я думаю, ты слишком поспешно делаешь выводы. Есть гораздо более простое объяснение поведению этого типа, который так хотел поймать тебя.
- Ну, какое? - Сьюзен рассердилась.
- Парень был сексуально озабочен, и ты...
- Заткнись, Беллоуз! - Сьюзен разъярилась.
- Теперь она сошла с ума. Господи, Сьюзен, ты воспринимаешь все это дело, как сверхсложную игру. Я не буду с тобой спорить.
- Каждый раз, когда я говорю тебе об агрессивном поведении хоть Гарриса, хоть этого подонка, который хотел убить меня, ты придумываешь дурацкое сексуальное объяснение.
- Секс не я придумал, дитя мое. Тебе лучше примириться с этим фактом.
- Я думаю, это скорее твоя проблема. Вы мужчины-врачи, кажется, никогда не вырастите. Я думаю, что быть вечным подростком смешно, - сказала Сьюзен, встала и надела пальто.
- Куда ты пойдешь в это время? - властно спросил Беллоуз.
- У меня есть ощущение, что мне на улице будет безопасней, чем в этой квартире.
- Ты никуда не пойдешь, - безапелляционно заявил Беллоуз.
- А-а, вот вылезает наружу мужской шовинизм. Великий защитник! Чушь собачья. Эгоист заявляет, что я не уйду. Посмотрим!
Сьюзен быстро ушла, хлопнув дверью.
Нерешительность сковала Беллоуза, и он в молчании смотрел на дверь. Он молчал, потому что понимал, что Сьюзен во многом права. Он не двигался, потому что действительно хотел избавиться от всей кутерьмы. "Угарный газ, чертовщина какая!" - он отправился обратно в спальню и повалился на кровать. Гладя на часы, он понял, что утро наступит очень скоро, слишком скоро.
* * *
Д'Амброзио охватила паника. Он никогда не любил замкнутые пространства, и стены морозильника начали надвигаться на него. Он начал дышать чаще, глотая воздух, а потом подумал, что может задохнуться. И этот холод. Смертельный холод, проползший под его толстое чикагское пальто. Несмотря на непрестанное движение, его ступни и кисти онемели.
Но хуже всего в этой поганой ситуации были мертвецы и острый запах формальдегида. Д'Амброзио видел много кровавых сцен в своей жизни, опыт по части мертвецов у него был богатый. Но никогда он не оказывался в одном морозильнике с трупами. Сначала он старался не смотреть на них, но бессознательно, от возрастающего страха, его глаза все чаще упирались в мертвецов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
- Кома развивалась от недостатка кислорода. Если им давали слишком много сукцинилхолина или кураре, чтобы у них начиналась гипоксия... - голос Сьюзен замер, она размышляла. - Из-за этого могла произойти остановка дыхания. Одного они вскрывали, Кроуфорда. - Сьюзен схватила свой блокнот. Беллоуз отпил из своего стакана. - Вот, Кроуфорд. У него была глаукома на одном глазу, и он получал формалин йодид. Это ингибитор холинэстеразы, а это значит, что его способность метаболизировать сукцинилхолин была снижена, и сублетальная доза могла оказаться летальной.
- Сьюзен, я же говорил тебе, что эти штуки с сукцинилхолином не работают в операционной, где находятся и хирург, и анестезиолог. Кроме того, сукцинилхолин не вводят в виде газа... Во всяком случае, я никогда об этом не слышал. Конечно, можно передозировать сукцинилхолин, но это всего лишь значит, что за пациента нужно дольше дышать. Никакой гипоксии не будет.
Сьюзен медленно отпила свой бурбон.
- Все, что ты сказал, означает только то, что гипоксия в операционной развивалась так, что цвет крови не менялся, и хирург оставался спокойным. Как же это можно сделать?.. Нужно заблокировать потребление кислорода в мозге… может быть, на клеточном уровне… или заблокировать освобождение кислорода из крови, Мне кажется, существует препарат, который может заблокировать потребление кислорода, но я так сразу не вспомню. Если вентиль на кислородной линии имеет значение, то такой препарат подавался в газообразной форме. Но есть другой способ так сделать, чтобы кислород не высвобождался из гемоглобина, а кровь оставалась красной... Марк, я поняла! - Сьюзен подскочила и села прямо. Ее глаза были широко открыты, а рот растянулся в полу-улыбку.
- Ну-ну, Сьюзен, - протянул Марк саркастически.
- Моноокись углерода! Угарный газ! Нужно всего лишь подключить к кислородной линии угарный газ, достаточное количество, чтобы в мозге развилась гипоксия. Цвет крови не меняется. Она даже станет еще красней, будет, как вишня. Даже небольшое количество угарного газа вытесняет кислород из гемоглобина. Мозг испытывает кислородное голодание - и кома. А в операционной все остается как обычно. Только мозг больного умирает, и никаких следов причины смерти.
В комнате повисло молчание, двое людей смотрели друг на друга. Сьюзен выжидательно, а Беллоуз с усталым смирением.
- Ты хочешь, чтобы я что-нибудь сказал? Ладно, это возможно. Смешно, но это так. Я думаю, что теоретически, эти случаи в операционной можно объяснить так. Это жуткая мысль, примитивная, но, во всяком случае, допустимая. Проблема лишь в том, что двадцать пять процентов больных не подходили к операционной.
- Те случаи легко объяснить. Трудно объяснить случаи после операций. Мне было так трудно расстаться с мыслью о диагностике новой болезни, но нужно было искать единственную причину. И эти случаи не имеют ничего общего с болезнью. Больным в терапии давали сублетальные дозы сукцинилхолина. Такое могло случиться и в госпитале Администрации Ветеранов в Мид-весте и даже в Нью-Джерси.
- Сьюзен, ты можешь строить гипотезы, пока не посинеешь, - сказал Беллоуз с оттенком гнева, проистекающего от растерянности. - То, что ты говоришь, означает фантастически организованный план - план преступления - с единственной целью получать коматозных больных. Ладно, скажи мне, ты совершенно не ответила на самый важный вопрос - почему? Почему, Сьюзен? Я имею в виду, что ты сейчас несешься со скоростью сто пятьдесят километров в час, подвергая риску свою карьеру и мою, должен добавить, и подъезжаешь к такому правдоподобному, хотя и фантастическому объяснению серии этих несвязанных между собой несчастных случаев. Но в то же время, ты совершенно забываешь ответ на вопрос - зачем это нужно? Сьюзен, Бога ради, ведь должен быть мотив. Это же смешно. Извини, но это смешно. Кроме того, я хочу спать. Кто-то из нас и работает, знаешь ли... И у тебя нет никаких доказательств. Клапан на кислородной линии. Господи, Сьюзен, это неубедительно. Я считаю, тебе нужно прийти в себя. С меня хватит. Я больше не играю. Я хирург-ординатор, а не Шерлок Холмс по совместительству.
Беллоуз встал и допил свой бурбон одним долгим глотком.
Сьюзен внимательно смотрела на него, в ней опять зашевелились подозрения. Беллоуз больше не был на ее стороне. Почему? Криминальный аспект этого дела был слишком очевиден для нее.
- Почему ты так уверена, - продолжал Беллоуз, - что это имеет какое-нибудь отношение к Нэнси Гринли и Берману? Сьюзен, я думаю, ты слишком поспешно делаешь выводы. Есть гораздо более простое объяснение поведению этого типа, который так хотел поймать тебя.
- Ну, какое? - Сьюзен рассердилась.
- Парень был сексуально озабочен, и ты...
- Заткнись, Беллоуз! - Сьюзен разъярилась.
- Теперь она сошла с ума. Господи, Сьюзен, ты воспринимаешь все это дело, как сверхсложную игру. Я не буду с тобой спорить.
- Каждый раз, когда я говорю тебе об агрессивном поведении хоть Гарриса, хоть этого подонка, который хотел убить меня, ты придумываешь дурацкое сексуальное объяснение.
- Секс не я придумал, дитя мое. Тебе лучше примириться с этим фактом.
- Я думаю, это скорее твоя проблема. Вы мужчины-врачи, кажется, никогда не вырастите. Я думаю, что быть вечным подростком смешно, - сказала Сьюзен, встала и надела пальто.
- Куда ты пойдешь в это время? - властно спросил Беллоуз.
- У меня есть ощущение, что мне на улице будет безопасней, чем в этой квартире.
- Ты никуда не пойдешь, - безапелляционно заявил Беллоуз.
- А-а, вот вылезает наружу мужской шовинизм. Великий защитник! Чушь собачья. Эгоист заявляет, что я не уйду. Посмотрим!
Сьюзен быстро ушла, хлопнув дверью.
Нерешительность сковала Беллоуза, и он в молчании смотрел на дверь. Он молчал, потому что понимал, что Сьюзен во многом права. Он не двигался, потому что действительно хотел избавиться от всей кутерьмы. "Угарный газ, чертовщина какая!" - он отправился обратно в спальню и повалился на кровать. Гладя на часы, он понял, что утро наступит очень скоро, слишком скоро.
* * *
Д'Амброзио охватила паника. Он никогда не любил замкнутые пространства, и стены морозильника начали надвигаться на него. Он начал дышать чаще, глотая воздух, а потом подумал, что может задохнуться. И этот холод. Смертельный холод, проползший под его толстое чикагское пальто. Несмотря на непрестанное движение, его ступни и кисти онемели.
Но хуже всего в этой поганой ситуации были мертвецы и острый запах формальдегида. Д'Амброзио видел много кровавых сцен в своей жизни, опыт по части мертвецов у него был богатый. Но никогда он не оказывался в одном морозильнике с трупами. Сначала он старался не смотреть на них, но бессознательно, от возрастающего страха, его глаза все чаще упирались в мертвецов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96