Я весь этот веселенький, в цветочках, бред внимательно выслушал, а что мне оставалось делать; когда вокруг одни сумасшедшие, делай вид, что ты тоже из МВФ - из медицинско-ветеринарного филиала. Однако после минутного замешательства я решил, что человеку негоже бояться каких-то мифических доброжелателей:
- А где гарантии, что это не вы сами хотите нашу планету в сырьевой придаток?
- Уууааа! - плаксиво взревел желчный голос. - Братья, он из нас делает идиотов.
- Я хочу понять, - обиделся. - И потом: слишком все похоже на душевнобольные фантазии?
- Ваша быстротекущая болезнь в вас самих, - спокойно объяснил велеречивый голос. - Вы, проживающие на одной шестой части суши планеты, своим феерическим... эээ... затрудняюсь назвать этот феномен.
- Расп... йство? - догадался.
- Хм. Вот именно. Этим явлением вы поставили под угрозу существование всей жизни на Земле. И мы здесь только в качестве тех, кто способен остановить разрушительные последствия вашей хаотичной, безумной, нервнобольной деятельности.
- Допустим, все так, - сдавался я, - но зачем вам моя душа. Вы её из меня буквально выковыриваете, как изюм из булочки?.. Сомнительными угрозами. И это меня смущает.
- Спасение в вас самих: вы отдаете нам свои души, а мы помогаем, иначе вынуждены будем принять меры по уничтожению всей злокачественной клетки.
- Крепко-крепко, - сказал я. - А вы знаете, братья, что такое человек без души?
- Или труп, или ничто. На данный период развития человечества ничто составляет 26, 66 %.
- Многовато чего-то, - покачал головой. - Не ошибаетесь, господа?
- Мы никогда не ошибаемся в том, что касается цифр, но с человеком, несколько расстроенно проговорил интеллигентный голос. - Человек для нас пока остается непредсказуемым. Жить во вред себе?.. Ненавидеть себе подобных?.. Уничтожать себе подобных?
- Человек прост как обезьяна! Пожрать да нагадить там, где пожрал, нервничал я. - Боюсь, что ваша миссия будет неудачна.
- Но есть же вы, - раздался хитроватый голос. - Есть вы. Вас мало, но вы способны...
- Нет! - вскричал я. - Вы хотите, чтобы я был ничто ?! Почему я должен жертвовать во имя очередной безумной идеи?.. Надеюсь, знаете нашу многократно операбельную историю?.. Миллионы, миллионы, миллионы жертвовали собой?.. Во имя чего?.. Что мы имеем? Пустоту, такую же, как и у вас здесь!
- А ради дочери? - спросил велеречивый голос. - Неужели ради будущего своей дочери?
- А вот это удар ниже пояса! - завопил нечеловеческим голосом. - Дряни вы галактические! Шантажисты! Это мы тоже проходили: ради ваших детей, ради ваших детей!.. Да, я ради нее, краснобаи вы небесные!.. - Был зол и вне себя: разве можно так поступать - мелко, гадко, корыстно; а ещё из высших, утверждают, сфер?
- Значит, вы не хотите? - с угрозой поинтересовался интеллигентный голос, он же хитроватый, он же желчный, он же велеречивый.
- Нет! - завизжал, пытаясь вырваться из кресла. Тщетно, невидимые путы держали меня. - То есть мне надо подумать! - Бился в истерике. - Что, рожи лукавые, силой хотите душу взять! Не сметь! - Однако какая-то невидимая сила, раздирая грудь, проникла в мой сопротивляющийся организм. Я беспомощно корчился на костыледерном кресле и прощался с самим собой. И казалось, спасения нет, как вдруг мои непотребные вопли превратились в осмысленные, молитвенные слова. - "Да будет мир и любовь между всеми, и да будет бессильны козни врагов, внутренних и внешних, злых сеятелей плевел на ниве Твой!"... - и, слыша торжествующий собственный голос, увидел облачную субстанцию, летящую с невероятной скоростью (скорость света?) по мглистому, пульсирующему туннелю... прочь... прочь от опасной пустоты... И то, что мчалось со скоростью света, очевидно, было мною. Потому, что уж больно оно забористо материлось. - ...!.. ... ..., ...!..
... Кто-то ужасно матерился последними словами и хлесткими оплеухами оздоровлял меня. Что за чертовщина? Матовый и мокрый мир качался перед больными глазами. Разлепив веки, понял, качается лампочкой родное солнышко, сам я валюсь на бережку очередной речушки Вонючки с фекальными проплешинами, и Сосо Мамиашвили поливает бездыханного товарища из ведерка, будто садовый участок.
- Эй, свинтился совсем, что ли? - отплевывался я. - В чем дело, генацвале?
- Слава Богу, - вскричал тот. - Я думал: п... ц!
- К-к-кому?
- Тебе, идиот!.. Тебе!
По его уверениям, я брыкнулся в беспамятство мгновенно, как только заглотил пилюли и коньячок. Через четверть часа начал покрываться веселеньким синюшным цветом трупа, а ещё через несколько минут - забился, хрипя, в конвульсиях. Пришлось тормозить авто и обновлять Вано живой водицей.
- Уф, - сказал я, оглядываясь по сторонам: природа млела под куполом небесного храма. - Хорошо жить на свете, господа, - пошатываясь, вставал на ноги. - Чтобы все так жили, как я летал, блядь.
- А где летал-то, диво лопухинское?
Что мог ответить на этот вопрос. Было ощущение, что я был мертвым. До полета. Я жил мертвым долгое время. И только сейчас начинаю просыпаться. И таких, как я, миллионы. И миллионы. Мы жили во мраке, но теперь, очнувшись от гнетущего кошмарного сна, выходим на улицы, чтобы зажечь лампы на столбах. И когда это случится, куски нашей славы будут парить во всепрощающем ярком свете, и тогда жизнь наша...
Однако для этого нам, живым и мертвым, надо научиться хотя бы не предавать самих себя; о родине уж умолчу.
Я доплелся до машины, и мы продолжили наш путь в обновленном мире. Новом для меня. Чувствовал, что ещё немного усилий, ещё чуть-чуть и я воочию увижу действия потайных механизмов, с помощью которых поддерживается ход высшей власти. Нужна лишь самая малость. Чудное видение. Толчок для того, чтобы сложить гармоничный и красивый узор из мозаики последних событий, снов и полетов в запредельные миры.
И это случилось! Должно было совершиться - и свершилось. По скоростной трассе наше "Шевроле" приближалось к МКАД, закладывающей наверху огромный эллипсоидный вираж, по которому селевым потоком тек транспорт. Запрокинув голову, я истомлено смотрел на небесное поле и ни о чем, каюсь, не думал. И вдруг - на чистенькой вылинявшей страничке неба нарисовались крупные буквы, сложившиеся в лозунг прошлого. Хотя этого я не понял сразу, и поэтому заорал дурным голосом, требуя остановить машину. Боевой друг ударил по тормозам и побелел, точно бумага, вырешив, что переехал группу вьетнамских товарищей, ударно подрабатывающих на местных картофельных полях.
Прыгнув из авто, я побежал по промасленной обочине. Со стороны походил на шоферюгу, обожравшегося в населенном пункте Ёпске помидоров с молоком и пирожков с юным животным миром, и теперь мечтающего сохранить свою репутацию под защитой придорожного пропыленного кустика.
Старый, чудом сохранившийся лозунг "СССР - оплот мира" намертво был прикреплен ржавыми болтами к бетонным скрижалям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125