Наконец практикантка предстала перед ними: нечесаная, со слипающимися глазами, в темно-коричневой фланелевой пижаме.
– Что вам нужно? Заходите!
Она снова улеглась и потянулась за сигаретами.
– Рассказывайте!
– Илмаз пропал!
Тремя минутами позже они приступили втроем к новой поисковой акции. Спешно натянув джинсы и пуловер, Краузе обследовала вместе с ними незапертые помещения. Около семи они окончательно убедились: в комнатах, куда они имели доступ, Илмаза не было.
– И что теперь? – спросила Стефи. Гнев ее прошел. С Илмазом наверняка что-то случилось. Но что? Никому не приходило в голову подходящее объяснение.
– Тогда пошли! – решила, наконец, практикантка.
– Куда?
– Нужно разбудить Траугота!
Трауготу Амадеусу Вейену потребовалось в то утро значительно меньше времени, чтоб окончательно проснуться, нежели днем раньше.
– Что? Исчез?
Он мгновенно вскочил с постели. Потом взглянул на практикантку и учеников, на себя и потребовал, чтоб они немедленно удалились, дав ему возможность одеться. Когда через пятнадцать бесконечных минут он появился в холле, вид у него был еще более прилизанный, чем обычно.
– Но я ведь проверил все помещения, – заявил Вейен после того, как ему доложили о случившемся.
– Тогда у вас плохо со зрением! – вырвалось у Бруно. – Мы даже не догадались свернуть одеяла!
Вейен побледнел. О двухместной каморке он и в самом деле забыл.
Он подошел к окну и выглянул на улицу. Руки у него были скрещены за спиною, он слегка раскачивался на носках. Инстинктивно он чувствовал приближение скандала, однако трепетная его чиновничья душа восставала при мысли, что именно он оказался способен нарушить предписание. И словно в насмешку над ним первые солнечные лучи показались из-за гор – день обещал быть солнечным и теплым.
Тут до Вейена дошло, что остальные еще не собрались. Он повернулся и взглянул на девушку.
– А почему именно ты заметила отсутствие Илмаза? Вы ведь спали в разных комнатах!
– Бог мой! – вспылила Стефи. – Вчера-вечером мы собрались устроить небольшую вечеринку. А сегодня утром я пошла их проведать…
Тихим, но полным упрека голосом Вейен заметил:
– Ты отдаешь себе отчет, что тем самым нарушила распоряжение учителей?…
– Может, мы выясним это после того, как разыщем Илмаза? – внесла предложение Рената. – Нам ведь следует начать с главного.
– Что значит, разыщем? – возразил Фигаро. – Можно подумать, с ним что-то случилось.
– А разве нет? – Стефи недоуменно взглянула на Вейена. – Не думаете же вы, что он отправился домой?
Траугот тотчас воспрял духом – в чисто риторическом вопросе Стефи забрезжил луч надежды.
– А почему бы нет? Разве мы можем понять душу мусульманина?
Все уставились на Вейена, потеряв дар речи. Но тот уже ухватился за ручку двери.
– Разумеется, я расспрошу об этом директора Хольца. Но следует подождать до полудня. И никакой паники, настоятельно вам советую.
Уже в дверях он обернулся и еще раз взглянул на Стефанию.
– А о твоем непростительном поведении у нас еще будет повод побеседовать.
42
Локамп и в самом деле ас, подумал Пуш.
После сытного завтрака в отеле «Прусский король» он удобно устроился на заднем сиденье полицейской машины, мчавшей его из Камена в Дортмунд, и теперь просматривал утренние газеты. В некоторых указан был номер телефона, по которому можно было, начиная с восьми утра, звонить в чрезвычайную комиссию. Локамп сделал все необходимое, и главное – быстро.
Восемьдесят второй звонок поступил в 10.49.
Женщина: Это комиссия, расследующая Лихтенбуш?
Комиссия: Да, назовите, пожалуйста, свою фамилию.
Женщина: Это обязательно?
Комиссия: Желательно. Возможно, у нас позднее возникнут дополнительные вопросы.
Женщина: Моя фамилия… Но об этом действительно никто не узнает?
Комиссия: Разумеется.
Женщина: Ну, хорошо, Росвита Рост, Бохум, Хустадринг, 141а. Это в районе университетского городка.
Комиссия: Итак, что вы заметили подозрительного, фрау Рост?
Женщина: Значит, так, рядом со мною, тоже на десятом этаже, есть квартира, которая долго пустовала. То есть вообще-то она не пустовала, но люди там не жили. А со вчерашнего утра все изменилось.
Комиссия: Что же произошло?
Женщина: Вчера утром, в половине одиннадцатого, в подземный гараж нашего дома въехал точно такой же фургон, как на снимке в газете, красный. Несколько молодых людей выгрузили чемоданы и такие большие зеленые рюкзаки, даже не рюкзаки, а…
Комиссия: Морские вещмешки, быть может? Больше метра в длину и довольно объемные. Это вы имеете в виду?
Женщина: Вот-вот. Очень похоже. Значит, все это они выгрузили и потащили к лифту. А вечером впервые за долгое время в соседней квартире был свет…
Комиссия: Что-нибудь бросилось вам в глаза?
Женщина: Да, вечером они явно о чем-то спорили. Музыка не могла заглушить разговоры, все это было очень шумно, а позже, когда все успокоилось, слышно было, как кто-то стонет…
Комиссия: А не могли они просто, ну, допустим, отмечать какое-то торжество? Имеется ведь, прошу прощения, и вполне естественная причина издаваемых стонов…
Женщина: Нет, нет, эти стоны были совсем не то, что вы имеете в виду. Один из молодых людей наверняка был болен или даже ранен. Он едва мог идти, остальным приходилось поддерживать его.
Университетский городок Бохума вздымается в рурское небо более чем двадцатью этажами и состоит преимущественно из бетона. Под землей разместился огромный двухэтажный гараж, попасть в который можно только через туннель. Над ним расположена пешеходная зона с обычными магазинами, пивными и горами мусора, по бокам устремились ввысь многоэтажные жилые дома и общежития.
Большинство зданий здесь имеют почтовым адресом Хустадринг. Дом 141а – крайний на северо-восточной окраине городка. Два его корпуса сходятся под прямым углом, так что из квартиры Росвиты Рост в самом деле можно наблюдать происходящее у соседей. Нужно только, набравшись терпения, надолго затаиться за шторами.
Пока двое полицейских в штатском, прихватив для маскировки букетик цветов, наносили визит фрау Рост, в соседнем бетонном корпусе двое их коллег беседовали с привратником домов 137–151.
– Совершенно исключено! – упорно возражал последний. – Я не могу выдать вам запасные ключи. Представляете, что скажет профессор, вернувшись из Штатов?
– Слушайте, вы! – Один из полицейских уперся кулаками в стол. – Мы разыскиваем убийц, ясно?
Старик поперхнулся. Потом вымученно улыбнулся, пожал плечами и натянул потертый мундир.
– Прошу вас!
Они торопливо пересекли пешеходную зону и, свернув за цветочным киоском, подошли к точно такому же гиганту из стекла и бетона, скрылись за тяжелыми металлическими дверями. Лестница была слабо освещена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Что вам нужно? Заходите!
Она снова улеглась и потянулась за сигаретами.
– Рассказывайте!
– Илмаз пропал!
Тремя минутами позже они приступили втроем к новой поисковой акции. Спешно натянув джинсы и пуловер, Краузе обследовала вместе с ними незапертые помещения. Около семи они окончательно убедились: в комнатах, куда они имели доступ, Илмаза не было.
– И что теперь? – спросила Стефи. Гнев ее прошел. С Илмазом наверняка что-то случилось. Но что? Никому не приходило в голову подходящее объяснение.
– Тогда пошли! – решила, наконец, практикантка.
– Куда?
– Нужно разбудить Траугота!
Трауготу Амадеусу Вейену потребовалось в то утро значительно меньше времени, чтоб окончательно проснуться, нежели днем раньше.
– Что? Исчез?
Он мгновенно вскочил с постели. Потом взглянул на практикантку и учеников, на себя и потребовал, чтоб они немедленно удалились, дав ему возможность одеться. Когда через пятнадцать бесконечных минут он появился в холле, вид у него был еще более прилизанный, чем обычно.
– Но я ведь проверил все помещения, – заявил Вейен после того, как ему доложили о случившемся.
– Тогда у вас плохо со зрением! – вырвалось у Бруно. – Мы даже не догадались свернуть одеяла!
Вейен побледнел. О двухместной каморке он и в самом деле забыл.
Он подошел к окну и выглянул на улицу. Руки у него были скрещены за спиною, он слегка раскачивался на носках. Инстинктивно он чувствовал приближение скандала, однако трепетная его чиновничья душа восставала при мысли, что именно он оказался способен нарушить предписание. И словно в насмешку над ним первые солнечные лучи показались из-за гор – день обещал быть солнечным и теплым.
Тут до Вейена дошло, что остальные еще не собрались. Он повернулся и взглянул на девушку.
– А почему именно ты заметила отсутствие Илмаза? Вы ведь спали в разных комнатах!
– Бог мой! – вспылила Стефи. – Вчера-вечером мы собрались устроить небольшую вечеринку. А сегодня утром я пошла их проведать…
Тихим, но полным упрека голосом Вейен заметил:
– Ты отдаешь себе отчет, что тем самым нарушила распоряжение учителей?…
– Может, мы выясним это после того, как разыщем Илмаза? – внесла предложение Рената. – Нам ведь следует начать с главного.
– Что значит, разыщем? – возразил Фигаро. – Можно подумать, с ним что-то случилось.
– А разве нет? – Стефи недоуменно взглянула на Вейена. – Не думаете же вы, что он отправился домой?
Траугот тотчас воспрял духом – в чисто риторическом вопросе Стефи забрезжил луч надежды.
– А почему бы нет? Разве мы можем понять душу мусульманина?
Все уставились на Вейена, потеряв дар речи. Но тот уже ухватился за ручку двери.
– Разумеется, я расспрошу об этом директора Хольца. Но следует подождать до полудня. И никакой паники, настоятельно вам советую.
Уже в дверях он обернулся и еще раз взглянул на Стефанию.
– А о твоем непростительном поведении у нас еще будет повод побеседовать.
42
Локамп и в самом деле ас, подумал Пуш.
После сытного завтрака в отеле «Прусский король» он удобно устроился на заднем сиденье полицейской машины, мчавшей его из Камена в Дортмунд, и теперь просматривал утренние газеты. В некоторых указан был номер телефона, по которому можно было, начиная с восьми утра, звонить в чрезвычайную комиссию. Локамп сделал все необходимое, и главное – быстро.
Восемьдесят второй звонок поступил в 10.49.
Женщина: Это комиссия, расследующая Лихтенбуш?
Комиссия: Да, назовите, пожалуйста, свою фамилию.
Женщина: Это обязательно?
Комиссия: Желательно. Возможно, у нас позднее возникнут дополнительные вопросы.
Женщина: Моя фамилия… Но об этом действительно никто не узнает?
Комиссия: Разумеется.
Женщина: Ну, хорошо, Росвита Рост, Бохум, Хустадринг, 141а. Это в районе университетского городка.
Комиссия: Итак, что вы заметили подозрительного, фрау Рост?
Женщина: Значит, так, рядом со мною, тоже на десятом этаже, есть квартира, которая долго пустовала. То есть вообще-то она не пустовала, но люди там не жили. А со вчерашнего утра все изменилось.
Комиссия: Что же произошло?
Женщина: Вчера утром, в половине одиннадцатого, в подземный гараж нашего дома въехал точно такой же фургон, как на снимке в газете, красный. Несколько молодых людей выгрузили чемоданы и такие большие зеленые рюкзаки, даже не рюкзаки, а…
Комиссия: Морские вещмешки, быть может? Больше метра в длину и довольно объемные. Это вы имеете в виду?
Женщина: Вот-вот. Очень похоже. Значит, все это они выгрузили и потащили к лифту. А вечером впервые за долгое время в соседней квартире был свет…
Комиссия: Что-нибудь бросилось вам в глаза?
Женщина: Да, вечером они явно о чем-то спорили. Музыка не могла заглушить разговоры, все это было очень шумно, а позже, когда все успокоилось, слышно было, как кто-то стонет…
Комиссия: А не могли они просто, ну, допустим, отмечать какое-то торжество? Имеется ведь, прошу прощения, и вполне естественная причина издаваемых стонов…
Женщина: Нет, нет, эти стоны были совсем не то, что вы имеете в виду. Один из молодых людей наверняка был болен или даже ранен. Он едва мог идти, остальным приходилось поддерживать его.
Университетский городок Бохума вздымается в рурское небо более чем двадцатью этажами и состоит преимущественно из бетона. Под землей разместился огромный двухэтажный гараж, попасть в который можно только через туннель. Над ним расположена пешеходная зона с обычными магазинами, пивными и горами мусора, по бокам устремились ввысь многоэтажные жилые дома и общежития.
Большинство зданий здесь имеют почтовым адресом Хустадринг. Дом 141а – крайний на северо-восточной окраине городка. Два его корпуса сходятся под прямым углом, так что из квартиры Росвиты Рост в самом деле можно наблюдать происходящее у соседей. Нужно только, набравшись терпения, надолго затаиться за шторами.
Пока двое полицейских в штатском, прихватив для маскировки букетик цветов, наносили визит фрау Рост, в соседнем бетонном корпусе двое их коллег беседовали с привратником домов 137–151.
– Совершенно исключено! – упорно возражал последний. – Я не могу выдать вам запасные ключи. Представляете, что скажет профессор, вернувшись из Штатов?
– Слушайте, вы! – Один из полицейских уперся кулаками в стол. – Мы разыскиваем убийц, ясно?
Старик поперхнулся. Потом вымученно улыбнулся, пожал плечами и натянул потертый мундир.
– Прошу вас!
Они торопливо пересекли пешеходную зону и, свернув за цветочным киоском, подошли к точно такому же гиганту из стекла и бетона, скрылись за тяжелыми металлическими дверями. Лестница была слабо освещена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48