После подробного доклада Бурский поделился своими сомнениями. Спросил, взламывать дачу сейчас или приехать вторично. Цветанов ценил искренность своих помощников. Любую работу, выполняемую формально, считал каторгой.
– Я понимаю твое состояние, Траян, – сказал полковник. – Не взломали замок, не ворвались как разбойники на дачу без санкции прокурора – все это абсолютно правильно. Но что может произойти на необитаемой даче за полдня, даже за день? Скажи, а сколько времени надо, чтобы туда добраться?
– Около двух с половиной часов.
– Пустяки. А сколько дней прошло с тех пор, как Кандиларов засек вертолет? Двадцать. И ты надеешься обнаружить какие-то следы? Полагаешь, что тот, кто их оставил (если оставил, а не замел своевременно, двумя неделями раньше), теперь, в нашу честь, непременно вернется на дачу. Зачем? Чтобы уничтожить эти следы? Кто пойдет на такой риск? А кроме того, откуда он узнает, что вы были там и проявили интерес к даче? Этот ваш местный – сторож Иван – предупрежден, что надо молчать?
– Киношники разве предупреждают?
– Та-а-ак… Допустим, версия с запиской принята. Версия с дачей тоже. Но зачем проникать внутрь дачи? Погоди, там ведь меняли обои, так?
– Кто его знает. Ивану говорили, что меняли.
– Прекрасно. Вот и убедились бы, заглянув в окна, меняли или нет.
– Да на окнах ставни! И закрываются они изнутри. К тому же дачу мы осматривали вместе со сторожем, как без него обойдешься… Но хоть теперь вы согласны, что надо осмотреть дачу изнутри? Одно дело, когда люди занимаются трубами, и совсем другое – когда трупами!
– Как думаешь, почему убили Кандиларова? Ради денег, которые он взял с собой на курорт? Ради сверхточных японских часов? Хоть он и был рядовым чиновником, но, кажется, имел немалые средства, если судить по его апартаментам.
– И я об этом думал, когда искал мотивы убийства. Однако даже сама формулировка – «Убийство с ограблением» – предполагает сначала убийство, а затем уже ограбление. Такова логика: убивают, чтобы ограбить. Здесь – иное. Время идет, Кандиларова где-то прячут, он исхитряется написать записку. Почему? Зачем? Потом его убивают. Да, его грабят – до или после убийства. Заодно, так сказать, чтобы добро не пропадало… А причина, как я понимаю, другая, не с целью ограбления.
– Вот слушал я тебя и думал. Владелец дачи – Бангеев…
– Цвятко Бангеев.
– Та-а-ак, фамилия достаточно характерная, редкая. Найти будет легко. Допустим, найдется. И что может выясниться после знакомства с ним?
– Прошлой ночью я ломал голову и над этим. Прорисовываются три возможности. Первая – он убийца или замешан в убийстве. Вторая – ничего общего не имеет с преступлением, и «братья» действительно клеили и ремонтировали. Третья – он их нанял для работы на даче, дал ключи, а они кроме обусловленного договором сварганили темное дельце. Совершили убийство. Для себя, так сказать, не ставя хозяина в известность.
– В любом случае будем выходить на след Цвятко Бангеева, – подытожил полковник. – Синий «москвич», «АВС» и все прочее. Любопытно, что он за птица.
– Товарищ полковник, – спросил напоследок Бурский, – а каково ваше решение относительно дачи?
– Вижу, не терпится тебе туда проникнуть, словно джинну обратно в бутылку. Послушай, это будет не раньше, чем мы получим разрешение прокурора. И самолично там не фантазируй. Договорились?
18 октября, пятница
Пока ехали в Пловдив, Бурский колебался, звать с собою Лилкова или действовать на сей раз официально. Полковник ничего не знал о приятеле Бурского. Стоило заикнуться на сей счет – пришлось бы выложить правду о его миссии «сценариста», а Цветанов ох как не любил самодеятельности. Вот и приходилось искать правильный ответ в одиночку. Именно в одиночку, потому что Шатев выяснял в Софии личность Бангеева, а Тодорчев да бай Минчо вряд ли помогли бы Бурскому «просчитать» тактику дальнейших действий.
Пока они толкались позавчера возле дачи, кинематографическую легенду еще как-то можно было оправдать. Но теперь пора, кажется, показать удостоверение. Другого пути нет. Какие уж тут киношники, если предстоят и обыски, и изымания вещественных доказательств в присутствии понятых, и допросы.
Прокурор – молоденький паренек – доводы Бурского выслушал с нескрываемым интересом и без проволочек дал санкцию на обыск. Что ж, нет худа без добра: можно было официально предупредить Ивана, чтобы молчал о том, что происходит на даче. Вот только не сообщил бы сторож Бангееву, что им интересуется следователь… Чудесному превращению Бурского из режиссера в следователя Иван, кажется, не удивился, только в конце разговора, намекая на позавчерашнюю встречу, обронил хитрую фразу насчет каких-то спортивного вида мужчин, которые иногда чуть-чуть подергивают плечом. Он явно давал понять, что заметил пистолет, который Бурский носил под мышкой, и Траян еще раз восхитился дьявольской наблюдательностью сторожа.
Эксперт бай Минчо и его помощник Марин были, по выражению Минчо, местными «многоцелевыми следопытами». На досуге они забавлялись открыванием самых разных замков и (правда, не всегда успешно) вскрытием сейфов.
В два счета разделавшись с висячим замком, они принялись за хитрый английский – древний, наверное, довоенный, много раз подвергавшийся насилию. Марин огорчился, что не мог открыть его по методу Остапа Бендера, поскольку недавно неосмотрительно срезал ноготь на мизинце. Легкость, с какой «следопыты» проникли в дом, наводила на мысль, что подобным же манером туда мог проникнуть кто угодно, что один из «смуглых братьев» мог показать Ивану любые ключи, не обязательно доверенные ему Бангеевым.
Когда Марин открыл дверь, Бурский попросил всех остаться на террасе. Осторожно ступив за порог, он осветил фонарем просторный холл.
– Первыми за мной входят бай Минчо и Марин, – сказал он. – На полу следы – явно от последних посетителей. Просьба не затоптать. Откройте ставни и проведите сюда понятых. Тодорчев будет вести протокол, я диктую. Гошо, ты останься здесь, – приказал он шоферу. – Наблюдай, чтобы посторонние не вертелись поблизости.
Так начался тяжелый, продолжительный обыск. После того, как в холле «обработали» пол, осмотрели стены, отметив отсутствие каких-либо обоев. Их и не могло быть, ни новых, ни старых, поскольку дача была сложена из толстых цельных бревен – торговец лесом не жалел материала.
– Иван! – Бурский обернулся к сторожу, который вместе с женой согласился быть понятым, – а тот «смуглый» – что он тебе говорил? Что их прислал Бангеев?
– Водопровод починить, обои переклеить… – Иван беспомощно огляделся, и вдруг его взорвало: – Ах, сукины дети! Знал же я, что стены здесь бревенчатые, и надо же – клюнул на удочку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41