Более шести лет его нога не ступала на борт судна. Шумы и звуки, раздававшиеся на яхте, будили в нем воспоминания о том времени, о котором он предпочитал не вспоминать. Хоть Янг и был абсолютно уверен, что никого, кроме него и Бониты, на яхте нет, тем не менее вид открытой двери кают-компании настораживал его: наглый и безрассудный Ларри мог запросто выбрать для своего временного пристанища большую комфортабельную яхту. А то, что она стояла под окнами его дома, его бы нисколько не испугало: жена-то его считала убитым.
Но никакого ни звука, ни шороха из открытых дверей кают-компании не доносилось. Пока Бонита накладывала на порезанную ступню правой ноги бактерицидный пластырь, Янг молча вслушивался в потрескивание остова яхты. Наконец девушка подняла голову и протянула ему носовой платок. Принимая его, лейтенант смотрел на ее веснушчатое личико и пытался понять, верит ли она на самом деле, что перед ней стоит Ларри Уилсон, или только притворяется. То, что она тайком пробралась на судно, не могло не насторожить Янга – Бонита, сотни раз бывавшая на яхте своего приятеля, могла бы ни от кого не прятаться. Получалось, что она что-то или кого-то искала.
Как бы то ни было, а Янг должен был с ней заговорить. Ситуация обязывала его это сделать. Он уже открыл было рот, но тут понял, что напрочь забыл, каким голосом говорил Ларри Уилсон.
– Не расстраивайся, – прокашлявшись, прошептал Янг. – Кровь с коврика я сейчас отмою.
Ему показалось, что в голосе его прозвучали фальшивые нотки. Однако девушка продолжала сохранять спокойствие. Она закрыла аптечку и протянула ее лейтенанту.
– Убери ее, – сказала Бонита. – Она тебе еще может пригодиться.
«Неужели она решила устроить мне проверку? – всполошился Янг. – Ведь где хранится аптечка, могли знать только она и Ларри Уилсон. Скорее всего, хозяин яхты держал ее где-то внизу».
Однако девушка вовсе не собиралась его сопровождать, и это его успокоило.
Спустившись по короткой лестнице – всего-то четыре ступеньки, Янг попал на уровень, на котором располагался камбуз. Руку, сжимавшую револьвер, он держал в кармане. Но внизу все было тихо и никакого шевеления не наблюдалось. Камбуз находился справа по борту, а напротив него в нише – нечто вроде маленькой столовой, которая при необходимости могла легко превратиться в спальню. Планировка внутреннего помещения яруса была тщательно продумана. Все в ней выглядело компактно и очень функционально. Свет сюда проникал с обеих сторон через овальные иллюминаторы и открытый люк.
Потолок кают-компании оказался для его роста слишком низким: войдя в нее, он вынужден был пригнуться, чтобы не задеть головой деревянную балку. Проблема с аптечкой сразу же отпала, как только Янг увидел на стене открытый ящичек, а на его дверце – красный крест. Положив аптечку на прежнее место, он бросил окровавленный платок в мойку из нержавеющей стали и, вынув из кармана револьвер, на цыпочках двинулся к одной из трех закрытых дверей.
Она, как оказалось, вела в носовое помещение яхты. По ее стенам проходили водопроводные трубы. Новичок в морском деле, попав сюда, очень бы удивился увиденному. Янг же всю войну прослужил на флоте и видел коммуникации и посложнее. За второй, более узкой дверью размещалась кладовка. В ней хранилась непромокаемая одежда и спасательные пояса.
И только за последней, нормального размера дверью находилось жилое помещение. Войдя, лейтенант оказался в уютной каюте на двоих. Вдоль ее стен стояли удобные кушетки, платяной шкаф, отрытый и абсолютно пустой, и лакированный туалетный столик из красного дерева. В дальнем конце каюта, расположенная в носовой части яхты, как и положено, сужалась, так что кушетки в головах почти сходились. Но между ними все же оставался узкий проход, достаточный, чтобы подойти к небольшой дверце. Дверца эта была открыта. Наверняка там чулан, подумал Янг.
Держа наготове револьвер, лейтенант медленно подошел к ней и, заглянув внутрь, увидел металлическую кровать. Крохотное помещение освещалось дневным светом, проникавшим в него через открытый передний люк.
Неожиданно яхту затрясло, и Янг, схватившись за дверную ручку, замер. Ему показалось, что он почувствовал запах горящего бензина. Первым его желанием в этот момент было выбежать на палубу и прыгнуть в воду.
Ощущая панический страх, Янг опасливо посмотрел на открытый люк и увидел привинченную к переборке палубы железную лесенку. По ней можно было бы сразу подняться наверх. Он поставил на ее ступеньку ногу и тут услышал, как включился стартер, а затем и двигатель.
Лейтенант устало прислонился к лестнице и, опустив глаза, увидел, что уронил револьвер. Наклонившись, он поднял револьвер с пола и положил его в карман. Даже сейчас, зная, откуда взялась вибрация судна и запах бензина, Янг никак не мог отделаться от ощущения, что он в западне.
Поднявшись наверх, он быстрым шагом прошел по палубе и заглянул в рубку. Бонита сидела за пультом управления.
– Какого черта! – крикнул ей Янг: – Ты хоть знаешь, что делаешь?
Девушка нажала на рычажок, и двигатель замолк.
– Я просто хотела проверить, работает ли двигатель, – ответила она. – Ведь яхта стоит здесь с весны.
– Ты же меня до смерти напугала.
– Последнее время ты всего боишься, – заметила Бонита. – Кстати, Ларри, а почему ты так долго не поднимался? Мне даже не по себе стало.
– Я проверил, в каком состоянии находится яхта, – ответил Янг. – Мне надо снова спуститься вниз. Я скоро вернусь.
– Надеюсь, ты не холодного пивка решил попить?
– Нет.
Лейтенант вернулся в кают-компанию, налил в раковину немного воды и постирал носовой платок. Когда он снова вошел в рубку, Бонита Декер стояла на коленях на боковом диванчике и смотрела в окошко. Занавеска на нем была ею отдернута.
– Кого ты там собираешься увидеть? – спросил Янг.
– Хочу убедиться, не идет ли она, – не повернув головы, ответила Бонита. – Где она сейчас?
– Кто? Элизабет? Так она спит. Сегодня утром она закатила жуткую истерику. Мне даже пришлось вызвать Хеншо. Он что-то дал ей, и она успокоилась. Теперь Элизабет проснется не раньше чем через два-три часа.
Бонита хотела что-то спросить, но от вопроса удержалась. Она поднялась с диванчика и посмотрела на Янга. И только сейчас лейтенант увидел, что у нее очень симпатичное личико. Странно, что никто так не и научил ее хорошим манерам. Неужели так и не найдется тот, кто вышибет из нее наглость, кто научит ее красить губы, свести с лица веснушки, делать красивые прически, правильно стоять, сидеть и ходить. Ведь ее родителям, наверное, хочется, чтобы их дочь выглядела настоящей леди.
Янг понимал, что неподчинение дисциплине – самая сильная черта ее характера, и догадывался, почему из нее получился сущий бес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Но никакого ни звука, ни шороха из открытых дверей кают-компании не доносилось. Пока Бонита накладывала на порезанную ступню правой ноги бактерицидный пластырь, Янг молча вслушивался в потрескивание остова яхты. Наконец девушка подняла голову и протянула ему носовой платок. Принимая его, лейтенант смотрел на ее веснушчатое личико и пытался понять, верит ли она на самом деле, что перед ней стоит Ларри Уилсон, или только притворяется. То, что она тайком пробралась на судно, не могло не насторожить Янга – Бонита, сотни раз бывавшая на яхте своего приятеля, могла бы ни от кого не прятаться. Получалось, что она что-то или кого-то искала.
Как бы то ни было, а Янг должен был с ней заговорить. Ситуация обязывала его это сделать. Он уже открыл было рот, но тут понял, что напрочь забыл, каким голосом говорил Ларри Уилсон.
– Не расстраивайся, – прокашлявшись, прошептал Янг. – Кровь с коврика я сейчас отмою.
Ему показалось, что в голосе его прозвучали фальшивые нотки. Однако девушка продолжала сохранять спокойствие. Она закрыла аптечку и протянула ее лейтенанту.
– Убери ее, – сказала Бонита. – Она тебе еще может пригодиться.
«Неужели она решила устроить мне проверку? – всполошился Янг. – Ведь где хранится аптечка, могли знать только она и Ларри Уилсон. Скорее всего, хозяин яхты держал ее где-то внизу».
Однако девушка вовсе не собиралась его сопровождать, и это его успокоило.
Спустившись по короткой лестнице – всего-то четыре ступеньки, Янг попал на уровень, на котором располагался камбуз. Руку, сжимавшую револьвер, он держал в кармане. Но внизу все было тихо и никакого шевеления не наблюдалось. Камбуз находился справа по борту, а напротив него в нише – нечто вроде маленькой столовой, которая при необходимости могла легко превратиться в спальню. Планировка внутреннего помещения яруса была тщательно продумана. Все в ней выглядело компактно и очень функционально. Свет сюда проникал с обеих сторон через овальные иллюминаторы и открытый люк.
Потолок кают-компании оказался для его роста слишком низким: войдя в нее, он вынужден был пригнуться, чтобы не задеть головой деревянную балку. Проблема с аптечкой сразу же отпала, как только Янг увидел на стене открытый ящичек, а на его дверце – красный крест. Положив аптечку на прежнее место, он бросил окровавленный платок в мойку из нержавеющей стали и, вынув из кармана револьвер, на цыпочках двинулся к одной из трех закрытых дверей.
Она, как оказалось, вела в носовое помещение яхты. По ее стенам проходили водопроводные трубы. Новичок в морском деле, попав сюда, очень бы удивился увиденному. Янг же всю войну прослужил на флоте и видел коммуникации и посложнее. За второй, более узкой дверью размещалась кладовка. В ней хранилась непромокаемая одежда и спасательные пояса.
И только за последней, нормального размера дверью находилось жилое помещение. Войдя, лейтенант оказался в уютной каюте на двоих. Вдоль ее стен стояли удобные кушетки, платяной шкаф, отрытый и абсолютно пустой, и лакированный туалетный столик из красного дерева. В дальнем конце каюта, расположенная в носовой части яхты, как и положено, сужалась, так что кушетки в головах почти сходились. Но между ними все же оставался узкий проход, достаточный, чтобы подойти к небольшой дверце. Дверца эта была открыта. Наверняка там чулан, подумал Янг.
Держа наготове револьвер, лейтенант медленно подошел к ней и, заглянув внутрь, увидел металлическую кровать. Крохотное помещение освещалось дневным светом, проникавшим в него через открытый передний люк.
Неожиданно яхту затрясло, и Янг, схватившись за дверную ручку, замер. Ему показалось, что он почувствовал запах горящего бензина. Первым его желанием в этот момент было выбежать на палубу и прыгнуть в воду.
Ощущая панический страх, Янг опасливо посмотрел на открытый люк и увидел привинченную к переборке палубы железную лесенку. По ней можно было бы сразу подняться наверх. Он поставил на ее ступеньку ногу и тут услышал, как включился стартер, а затем и двигатель.
Лейтенант устало прислонился к лестнице и, опустив глаза, увидел, что уронил револьвер. Наклонившись, он поднял револьвер с пола и положил его в карман. Даже сейчас, зная, откуда взялась вибрация судна и запах бензина, Янг никак не мог отделаться от ощущения, что он в западне.
Поднявшись наверх, он быстрым шагом прошел по палубе и заглянул в рубку. Бонита сидела за пультом управления.
– Какого черта! – крикнул ей Янг: – Ты хоть знаешь, что делаешь?
Девушка нажала на рычажок, и двигатель замолк.
– Я просто хотела проверить, работает ли двигатель, – ответила она. – Ведь яхта стоит здесь с весны.
– Ты же меня до смерти напугала.
– Последнее время ты всего боишься, – заметила Бонита. – Кстати, Ларри, а почему ты так долго не поднимался? Мне даже не по себе стало.
– Я проверил, в каком состоянии находится яхта, – ответил Янг. – Мне надо снова спуститься вниз. Я скоро вернусь.
– Надеюсь, ты не холодного пивка решил попить?
– Нет.
Лейтенант вернулся в кают-компанию, налил в раковину немного воды и постирал носовой платок. Когда он снова вошел в рубку, Бонита Декер стояла на коленях на боковом диванчике и смотрела в окошко. Занавеска на нем была ею отдернута.
– Кого ты там собираешься увидеть? – спросил Янг.
– Хочу убедиться, не идет ли она, – не повернув головы, ответила Бонита. – Где она сейчас?
– Кто? Элизабет? Так она спит. Сегодня утром она закатила жуткую истерику. Мне даже пришлось вызвать Хеншо. Он что-то дал ей, и она успокоилась. Теперь Элизабет проснется не раньше чем через два-три часа.
Бонита хотела что-то спросить, но от вопроса удержалась. Она поднялась с диванчика и посмотрела на Янга. И только сейчас лейтенант увидел, что у нее очень симпатичное личико. Странно, что никто так не и научил ее хорошим манерам. Неужели так и не найдется тот, кто вышибет из нее наглость, кто научит ее красить губы, свести с лица веснушки, делать красивые прически, правильно стоять, сидеть и ходить. Ведь ее родителям, наверное, хочется, чтобы их дочь выглядела настоящей леди.
Янг понимал, что неподчинение дисциплине – самая сильная черта ее характера, и догадывался, почему из нее получился сущий бес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41