Потом, если Угрюмов тебе поверит, ты станешь одной из нас. И я буду тебе помогать, честное слово! Но это случится еще спустя месяцы, сперва тебя изучат, допросят, возможно и очень грубо, потом психологически реабилитируют, устроят проверку „с устранением“… Чья ты дочь? Оборотня или вампира? Тебе придется своими руками умертвить это существо, а я, наверное, буду в группе наблюдателей. Мы изучим все реакции, и только тогда поверим тебе достаточно, чтобы пойти дальше.
Дальше — Вассальная Клятва… Даже ко мне она не применялась, но уверена, что тебе, Джесси, этого не миновать. Прости нас. Прости меня. На войне как на войне».
Глава 8
НЕОЖИДАННЫЙ СОЮЗНИК
(За три месяца до Момента Великого Изменения)
1
Югре — город небольшой, сравнительно тихий. Это и нервировало Угрюмова — уж лучше бы ревели машины, гомонила толпа. Сибиряка вроде бы должна раздражать толчея, но Илларион с некоторых пор спокойнее себя чувствовал именно в людском шуме. Нас. людей, много, как бы говорил ему городской гул. Мы справимся, мы поддержим вас, поможем, если уж придется совсем туго. Мы, люди — хозяева планеты, кто бы ни воображал себе нечто иное. И пусть нелюди способны уничтожать нас миллионами, все равно им не выдержать открытого столкновения. Мы управляемы, лишь пока у нас завязаны глаза. Но если повязка упадет — горе вставшему на нашем пути…
— Таня, Товардсон с тобой не связывался?
— Нет… — Алферьева отняла от губ помаду. — Илларион, ты чего сам не свой?
— Я свой! — нахмурился сибиряк, постукивая пальцами по рулю. — И больше ничей! Просто спрашиваю: нет ли новостей от Товардсона?
— Соскучился по приятелю? — Татьяна покачала головой и вернулась к макияжу. — Я бы сказала, не нервничай! Раз молчит — значит, все в порядке. Вы же с ним оба молчуны.
— Ага, не нервничай. А сама каждые двадцать минут губы красишь? Не на нервной почве?
— Ты иногда бываешь просто невыносим! И в отличие от некоторых я просто хочу хорошо выглядеть, — пожала плечами Алферьева. — Все-таки не с «шестеркой» какой-нибудь встречаемся.
Илларион не стал отвечать, отвернулся, рассматривая через открытое окно «Мерседеса» редких прохожих. Конечно, Алферьева права — если Товардсон молчит, значит, все в порядке, лучшего и желать нельзя. Прикрытие обеспечено подобающее случаю, пути отхода под контролем, объект «хвоста» за собой не привел. Все в порядке, но…
«Старею? Чем ближе к решающему моменту, тем тяжелее. Обидно будет, если сорвусь накануне операции, придется тогда руководство кому-то передать. А кому? Коней на переправе не меняют. Татьяна на себя все взвалит… „Наш ответ Чемберлену“ и без меня, хех, надо же что в голову взбрело! Точно, старею. Однако еще повоюем, совсем немного осталось…»
— Настя прошла, — вдруг сказала Алферьева, не отрываясь от зеркала.
— Где?!
— Сзади. У тебя свое зеркало есть, чего не смотришь? Я ее по курточке узнала, мой подарок.
Илларион сердито запыхтел. Пялится на прохожих, а свою не заметил! Хотя какая разница? Настя должна здесь быть, вот она и крутится с фотоаппаратом. А чуть в стороне разгуливает Джессика, которую тоже следует звать «своей», да только язык не поворачивается. Хотя жалко ее, пусть и наполовину нелюдь — стареет за месяц, как другой за год. Вот такое у нее проклятие, не позавидуешь…
— Сигнал! — Краем глаза Угрюмов не забывал следить за окошком на третьем этаже и мгновенно отреагировал на отдернувшуюся занавеску. — Сворачивай свой визажистский арсенал!
— Полегче! Чего раскомандовался-то?!!
Алферьева убрала зеркальце, поправила на плече ремень безопасности. Угрюмов тронул «Мерседес» с места, проехал по круто изогнутой улице, в ожидании зеленого сигнала светофора встал на перекрестке и нервно забарабанил пальцами по рулю.
— Все будет хорошо… — тихо сказала Татьяна.
— Откуда знаешь? Бабка наворожила?
— Я доверяю Джессике. Чувствую ее ненависть, безысходность. Она искренна.
— Ненависть к ним — это еще не любовь к нам. Мало ли какие они с Настеной подружки! Насте я верю, а ей — нет.
— Врешь… — усмехнулась Алферьева.
— Нет, не вру. Не имею права ей верить, и ты не должна.
— Почему же мы тогда здесь?
Полгода назад Джессика нащупала одну из «линий связи» хлойнов. Про этих нелюдей в Братстве мало что знали, жили они скрытно, стараясь не пересекаться ни с Младшими, ни с другими расами. При этом хлойны были очень древней расой, возможно, столь же древней, как и аспиды. Но в отличие от прочих нелюдей этих тварей было очень мало. Семь семей хлойнов, насколько сумела понять Джесси, издревле переезжали из одного крупного города в другой, растворяясь среди людей, и жили, казалось бы, обычной жизнью. Обычной, если не считать долгожительства на грани бессмертия, способности останавливать сердца мешающих им людей и кое-чего еще. Хлойны были нелюдями, и относиться к ним следовало именно так, несмотря на кажущуюся нейтральность.
Когда Джессика сообщила о своем открытии, Угрюмов сперва хотел запретить ей продолжать поиск. Но Алферьева и еще несколько иерархов, даже верный Товардсон, не согласились. Джессика вступила с хлойнами в контакт, представляясь полукровкой, ищущей отца. Впрочем, назвать это полноценным контактом можно было лишь весьма приблизительно — хлойны обладали уникальной системой общения, они больше интересовались эмоциями собеседника, чем какими бы то ни было фактами. Действуя очень осторожно, Джессика сумела выяснить о хлойнах много нового. В частности, они и мысли не допускали, что к их эмпато-телепатическим каналам связи может подключиться кто-то иной, кроме представителей их расы. Такая уверенность имела право на существование: уж очень сильно хлойны отличались от всех прочих известных Братству нелюдей.
— А может, они не… Не родственники другим? — будто прочла его мысли Алферьева.
— Сомневаюсь. Видишь ли, Таня, сейчас, наверное, не время об этом говорить… — Светофор наконец переключился, и Угрюмов тронул машину. — А вот потом…
— Нет, давай сейчас, — попросила Татьяна. — Ехать еще минут двадцать до этого хутора, а я, глядя на тебя, тоже начинаю нервничать. Давай, выкладывай.
— Нечего особо выкладывать. Одни предположения. Понимаешь, меня с самого начала волновал такой вопрос: как вышло, что столько рас на планете выжило, не уничтожив друг друга? Подожди, не перебивай. Я знаю, что сейчас на Земле сложилось некоторое равновесие. Сейчас — это последние тринадцать тысяч лет после Потопа. Но так не могло быть всегда. Мы находили следы оборотней, вампиров даже в те времена, о которых они сами не помнят. Нашей расе тоже немало тысячелетий. Но нелюди старше нас, это ясно! Как же они сосуществовали раньше? Почему не уничтожили друг друга?
— С чего бы? — не поняла Алферьева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Дальше — Вассальная Клятва… Даже ко мне она не применялась, но уверена, что тебе, Джесси, этого не миновать. Прости нас. Прости меня. На войне как на войне».
Глава 8
НЕОЖИДАННЫЙ СОЮЗНИК
(За три месяца до Момента Великого Изменения)
1
Югре — город небольшой, сравнительно тихий. Это и нервировало Угрюмова — уж лучше бы ревели машины, гомонила толпа. Сибиряка вроде бы должна раздражать толчея, но Илларион с некоторых пор спокойнее себя чувствовал именно в людском шуме. Нас. людей, много, как бы говорил ему городской гул. Мы справимся, мы поддержим вас, поможем, если уж придется совсем туго. Мы, люди — хозяева планеты, кто бы ни воображал себе нечто иное. И пусть нелюди способны уничтожать нас миллионами, все равно им не выдержать открытого столкновения. Мы управляемы, лишь пока у нас завязаны глаза. Но если повязка упадет — горе вставшему на нашем пути…
— Таня, Товардсон с тобой не связывался?
— Нет… — Алферьева отняла от губ помаду. — Илларион, ты чего сам не свой?
— Я свой! — нахмурился сибиряк, постукивая пальцами по рулю. — И больше ничей! Просто спрашиваю: нет ли новостей от Товардсона?
— Соскучился по приятелю? — Татьяна покачала головой и вернулась к макияжу. — Я бы сказала, не нервничай! Раз молчит — значит, все в порядке. Вы же с ним оба молчуны.
— Ага, не нервничай. А сама каждые двадцать минут губы красишь? Не на нервной почве?
— Ты иногда бываешь просто невыносим! И в отличие от некоторых я просто хочу хорошо выглядеть, — пожала плечами Алферьева. — Все-таки не с «шестеркой» какой-нибудь встречаемся.
Илларион не стал отвечать, отвернулся, рассматривая через открытое окно «Мерседеса» редких прохожих. Конечно, Алферьева права — если Товардсон молчит, значит, все в порядке, лучшего и желать нельзя. Прикрытие обеспечено подобающее случаю, пути отхода под контролем, объект «хвоста» за собой не привел. Все в порядке, но…
«Старею? Чем ближе к решающему моменту, тем тяжелее. Обидно будет, если сорвусь накануне операции, придется тогда руководство кому-то передать. А кому? Коней на переправе не меняют. Татьяна на себя все взвалит… „Наш ответ Чемберлену“ и без меня, хех, надо же что в голову взбрело! Точно, старею. Однако еще повоюем, совсем немного осталось…»
— Настя прошла, — вдруг сказала Алферьева, не отрываясь от зеркала.
— Где?!
— Сзади. У тебя свое зеркало есть, чего не смотришь? Я ее по курточке узнала, мой подарок.
Илларион сердито запыхтел. Пялится на прохожих, а свою не заметил! Хотя какая разница? Настя должна здесь быть, вот она и крутится с фотоаппаратом. А чуть в стороне разгуливает Джессика, которую тоже следует звать «своей», да только язык не поворачивается. Хотя жалко ее, пусть и наполовину нелюдь — стареет за месяц, как другой за год. Вот такое у нее проклятие, не позавидуешь…
— Сигнал! — Краем глаза Угрюмов не забывал следить за окошком на третьем этаже и мгновенно отреагировал на отдернувшуюся занавеску. — Сворачивай свой визажистский арсенал!
— Полегче! Чего раскомандовался-то?!!
Алферьева убрала зеркальце, поправила на плече ремень безопасности. Угрюмов тронул «Мерседес» с места, проехал по круто изогнутой улице, в ожидании зеленого сигнала светофора встал на перекрестке и нервно забарабанил пальцами по рулю.
— Все будет хорошо… — тихо сказала Татьяна.
— Откуда знаешь? Бабка наворожила?
— Я доверяю Джессике. Чувствую ее ненависть, безысходность. Она искренна.
— Ненависть к ним — это еще не любовь к нам. Мало ли какие они с Настеной подружки! Насте я верю, а ей — нет.
— Врешь… — усмехнулась Алферьева.
— Нет, не вру. Не имею права ей верить, и ты не должна.
— Почему же мы тогда здесь?
Полгода назад Джессика нащупала одну из «линий связи» хлойнов. Про этих нелюдей в Братстве мало что знали, жили они скрытно, стараясь не пересекаться ни с Младшими, ни с другими расами. При этом хлойны были очень древней расой, возможно, столь же древней, как и аспиды. Но в отличие от прочих нелюдей этих тварей было очень мало. Семь семей хлойнов, насколько сумела понять Джесси, издревле переезжали из одного крупного города в другой, растворяясь среди людей, и жили, казалось бы, обычной жизнью. Обычной, если не считать долгожительства на грани бессмертия, способности останавливать сердца мешающих им людей и кое-чего еще. Хлойны были нелюдями, и относиться к ним следовало именно так, несмотря на кажущуюся нейтральность.
Когда Джессика сообщила о своем открытии, Угрюмов сперва хотел запретить ей продолжать поиск. Но Алферьева и еще несколько иерархов, даже верный Товардсон, не согласились. Джессика вступила с хлойнами в контакт, представляясь полукровкой, ищущей отца. Впрочем, назвать это полноценным контактом можно было лишь весьма приблизительно — хлойны обладали уникальной системой общения, они больше интересовались эмоциями собеседника, чем какими бы то ни было фактами. Действуя очень осторожно, Джессика сумела выяснить о хлойнах много нового. В частности, они и мысли не допускали, что к их эмпато-телепатическим каналам связи может подключиться кто-то иной, кроме представителей их расы. Такая уверенность имела право на существование: уж очень сильно хлойны отличались от всех прочих известных Братству нелюдей.
— А может, они не… Не родственники другим? — будто прочла его мысли Алферьева.
— Сомневаюсь. Видишь ли, Таня, сейчас, наверное, не время об этом говорить… — Светофор наконец переключился, и Угрюмов тронул машину. — А вот потом…
— Нет, давай сейчас, — попросила Татьяна. — Ехать еще минут двадцать до этого хутора, а я, глядя на тебя, тоже начинаю нервничать. Давай, выкладывай.
— Нечего особо выкладывать. Одни предположения. Понимаешь, меня с самого начала волновал такой вопрос: как вышло, что столько рас на планете выжило, не уничтожив друг друга? Подожди, не перебивай. Я знаю, что сейчас на Земле сложилось некоторое равновесие. Сейчас — это последние тринадцать тысяч лет после Потопа. Но так не могло быть всегда. Мы находили следы оборотней, вампиров даже в те времена, о которых они сами не помнят. Нашей расе тоже немало тысячелетий. Но нелюди старше нас, это ясно! Как же они сосуществовали раньше? Почему не уничтожили друг друга?
— С чего бы? — не поняла Алферьева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126